был. А Мика и родился-то здесь на Мангупе. Мангупский мальчик, одно слово!
–
А что это за легенда о Мангупском мальчике?
– А ты Ваську спроси! Она тебе в лицах и красках расскажет! И про Чёрного монаха тоже!
– О, Васька! Дикий ребёнок диких гор!
– Ты её просто не знаешь. Она славная.
– Вижу, что славная. Даже слишком.
Феликс уставился на Сашу удивлёно-весёлым взглядом.
– Да-а, брат! Что-то ты в сантименты ударился!
– Это не то, что ты подумал! – смутился Саша, – у меня, видишь ли, профессиональный интерес.
– То есть?
– Я психолог. И меня интересуют такие неординарные личности. Пишу работу. Поэтому буду расспрашивать про всех и подробно. Итак, Васька. Ты её давно знаешь?
– А что, обязательно отвечать?
– Желательно. Неоценимый вклад в науку.
– Ну ладно, научный деятель, слушай. Ваську я знаю давно. Я окончил пятый курс и поехал на Мангуп, покопать немного перед армией, а она в первый раз приехала в экспедицию, ей тогда лет тринадцать было, мелкая ещё совсем. Но увидел-то впервые её ещё раньше. Где-то на третьем курсе приходил к Артуру Алексеевичу домой по поводу курсовой, а она с Микой играла. Ну, ты же сам видишь, она из тех, кто сразу бросается в глаза и запоминается. Потом ещё несколько раз её у них встречал. Артур Алексеевич объяснил, что она их родственница. И когда у её родителей-врачей совпадают на работе ночные смены, то она у Гавсаровых ночует. А потом это чудо-юдо стало ездить в экспедицию и вместе с Микой задавать всем шороху. Девчонка она умная, начитанная. И очень незаурядная. Рисует, на гитаре играет. А уж фантазия!
– Я вижу, ты к ней неравнодушен.
– А к ней невозможно быть равнодушным. Она из тех, кого сразу или принимаешь для себя, или не принимаешь. Я отношусь к ней как к младшей сестре, очень уж она мою родную сестрицу напоминает. Между прочим, завтра Ваське восемнадцать исполняется.
– А Лера?
–Лера умница. Критический склад ума. На лету всё схватывает. Прирожденный учёный. Но язвочка, каких мало! Ну, это ей прощается, при таком уме и не быть язвой! Но всё равно, девчонка хорошая. Очень ответственная и справедливая. Лучшая Васькина подруга. Они с Васькой ещё в школе в одном археологическом кружке занимались и вместе в первую экспедицию приехали. С тех пор её и знаю. А о Пашке, Зойке, Галке и других ребятах потом расскажу. А сейчас пошли отбиваться! Завтра рано вставать. Народ в лагерь вернётся. На всю ораву приготовит надо. Да и день рождения ещё.
С утра Феликс отправил дежурного в Севастополь, за тортиком. Можно было, конечно и в Бахчисарай, а то и самому испечь, но Феликс знал, как любит Севастопольские «Цветочные» тортики Васька. Да и все в лагере были к ним неравнодушны.
– Купи два! А то, что один на такую ораву! – наказал Феликс и дежурный благополучно отправился до автобусной остановки.
В течение дня народ вернулся с выходного и теперь слонялся по лагерю в предвкушении предстоящего праздника. Они поочередно появлялись на кухне и донимали Феликса расспросами, какой же будет праздничный ужин.
– Нечего без толку шастать туда-сюда! – прикрикнул на них Феликс, – идите, готовьте посвящение!
Во второй половине дня на Мангуп должны были вернуться походники. Ещё через день у ребят заканчивалась археологическая практика, и часть отряда разъезжалась по домам. А сегодня их ждало посвящение в археологи. Евсеич с Феликсом решили приурочить посвящение к Васькину дню рождения.
Народ с таинственным видом слинял из лагеря обсуждать программу праздника. И Васька опять осталась одна. Но тут на её счастье появилась Лера. Девчонкам было, что рассказать друг другу, и они отправились на Дырявый мыс, чтобы вдали от посторонних ушей поделиться новостями.
А на кухне вовсю кипела работа. Дежурный приехал ни с чем, нужных тортов нигде не было.
– Да я все кондитерские обегал, как назло нигде нет! А другой не стал покупать. Вон накупил конфет и фруктов, – оправдывался дежурный на вопрос Феликса.
– Ладно! И конфеты срубают! – вздохнул повар, – а торт я сам испеку и ещё что-нибудь вкусненькое приготовлю. Посвящение все-таки, да и восемнадцать человеку стукнуло!
И Феликс испёк такой торт, что кажется, превзошёл сам себя. Торт был пропитан сгущённой, густо смазан взбитыми сливками и украшен орехами, кусочками фруктов и шоколадом. Он благоухал ванилином и ещё чем-то тонким и нежным.
Наконец появились походники, и их сходу окунули в приготовленный для них сюрприз. Старики напридумывали для посвящаемых всяких каверз, археологических эстафет со всевозможными этапами и препятствиями. Их щедро облили мангупской водой, измазали сажей от костра и серой мангупской пылью. В общем, веселье стояло неимоверное. Затем новоиспеченные археологи дали клятву верности музе Клио и Мангупу, и получили медали из кусочков керамики с гордой надписью «Мангуп-93».
Посвящение в археологи плавно переросло в Васькин день рожденье. Как часто бывало в Васькины дни рождения, к вечеру пошёл дождь. Решено было собраться в командирском шатре, как самом большом помещении лагеря. Уже по темноте они расселись в нём, преисполненные нетерпеливым предвкушением лакомства.
Феликс для такого случая не пожалел даже скатерти. Она была разложена на полу палатки и на ней как в заправском ресторане громоздились яства. Вокруг скатерти по кругу сидели обитатели лагеря. Как в шатер могли вместиться все двадцать пять человек, включая Фису с Вероникой, уму непостижимо. Двадцать пять голодных ртов набросились на угощение, и Феликсова праздничная готовка разошлась «на ура!».
А посередине стоял торт. Нет не торт, а произведение искусства! Шедевр кулинарной мысли, источающий умопомрачительный аромат ванилина и корицы! Бело-розово-шоколадное кремовое чудо!
Торт ждал своего часа.
Горели свечки, и в полумраке по кругу ходила кружка с «Ркацетели». Это Феликс по такому поводу расщедрился, и выставил от себя, как он говорил, «древнегреческое грузинского разлива». Винишко было слабенькое, по словам повара «стариковско-детский вариант», но Феликс бдительно следил, чтобы кружка обходила Мику стороной.
Наконец наступил черёд торта!
Именинница с замиранием сердца резала это благоухающее кремовое совершенство. Ей стоило большого труда разрезать его на 25 кусочков, центр постоянно смещался и кусочки получались не одинаковые. Наконец торт был разрезан. И Васька уже успела сказать: «А теперь, торт!», как полог палатки откинулся, и вошли «Катя с Катей» – две Катьки, Васькины и Леркины приятельницы, керамистки из Херсонесского отряда. Приехали специально поздравить Ваську.
– Ой, девчонки! Проходите! – обрадовалась Васька.
Одна из Катек скромненько села у входа, а Катька номер два решила прошествовать в центр, к имениннице. Катька, против обыкновения, была без очков. Она, стоя в темноте на одной ножке, старательно выбирала место, куда бы ступить. А так как она видела без очков крайне плохо, процесс определения места для вспорхнувшей ноги несколько затянулся.
Саша Звирик, оказавшийся рядом с Васькой, галантно протянул Катьке руку, помогая пройти вперёд, к имениннице. Та опёрлась, порхнула подобием бабочки, и в ту же минуту в полумраке палатки раздался радостный Катькин возглас:
– Ой! Я, кажется, во что-то ступила!
И буквально следом, мрачный Васькин голос:
– Не во что-то, а в торт!
Повисла гнетущая тишина. У всех без исключения биотоком пронеслась одна и та же мысль: «Какого чёрта ты попёрлась в центр!»
И тут же раздалось не менее радостное Катькино щебетание «Но ребята! У меня же чистые ноги! Я только что из бани!»
Если до этой реплики народ был ещё готов сжевать торт с отпечатавшейся в нем ступней, то после Катькиного заявления про баню, такое желание у всех как ветром сдуло.
Но на этом провидение не остановилось.
Бедная Катька! Ей предстояло съесть огромный торт одной! Не выбрасывать же добро!
Но Катька бедной себя не чувствовала. Она в предвкушении блаженства зажмурилась и направила огромный кусище по направлению кусательно-жевательного аппарата.
У народа потекли слюнки. Народ застонал в благородном негодовании. Как всем хотелось этого торта! Народ замер в ожидании, когда кусок торта плавно вплыл в Катькины раскрытые челюсти.
Катька откусила.
И вытаращила глаза. Кусок торта вылетел у неё изо рта и раздался вопль:
– А торт-то солёный!!
Глава 4. Снова призрак
Феликс был потрясён. Он бросился пробовать торт. Торт действительно оказался соленым. Нет, солёным – не то слово, горько-солёным! Как будто соль всех окрестных деревень всыпали в этот торт, да ещё добавили магния.
На следующий день за завтраком только и разговоров было, что про этот торт.
– Ничего не понимаю! Я же пробовал тесто! Оно было нежно-сладким! А получилась горечь сплошная! – сокрушался Феликс.
– Значит, подсыпали! – констатировал Пашка.
– Но кто? Кому это надо!
– Is fecit cui prodest! – продолжал Пашка.
– Что-что он сказал? – спросил Саша Звирик у Леры.
– Ис фэцит куи продэст! Тот сделал, кому выгодно! – ответила Лера.
– А кому может быть выгодно? – пристально взглянул на Леру Саша.
– Не знаю. Из наших, ни кому.
– Что это за намёки! Что это вы все на меня так смотрите! Я ничего не подсыпала! – заверещала вдруг Вероника.
– Успокойся, никто на тебя не думает! – сказала ей Васька, – ни на тебя, ни на Фису Наумовну, и уж тем более на Гусика.
– И на том спасибо, – церемонно раскланялась Фиса и поджала губы.
– А если никто из наших не подсыпал…
– Значит, это был Мангупский мальчик! – вставил Мика.
– Или Чёрный монах!
– Знаешь, что Феликс, – сказала вдруг громко Лерка и незаметно подмигнула повару, – а может быть так, что мука прогорклая, и в сочетании с другими ингредиентами при нагревании произошла химическая реакция?!
Феликс сходу её понял и кивнул головой.
– Да, скорее всего, ты права.
Народ отправился по своим рабочим местам. Больше к вопросу о торте никто не возвращался. Кроме, разумеется, троицы друзей и Феликса.
После обеда, когда все разошлись по палаткам, отдохнуть перед вечерним выходом на работу, а Евсеич как обычно направился на раскоп, Лерка, Васька и Мика неожиданно выросли перед Феликсом. Феликс сидел под навесом и болтал с Сашей.
– Разговор есть, – сказала Васька Феликсу и покосилась на Сашу.
Саша прекрасно понял этот взгляд и встал из-за стола, чтобы уйти.
– Нет, – заявил Феликс, – хотите говорить – говорите при нём. У меня от Сани тайн нет.
– Слушай, Феликс! – начала Лера, – ты вчера, когда готовил, часом никуда не отлучался?
– Ну, отходил до Евсеича, он как раз на раскопе был, потом фундук собирал, для крема.
– Понятно, а в лагере же никого не оставалось?
– Да нет, – ответил Феликс, – все ушли обдумывать посвящение, даже дежурный, а походники тогда ещё не вернулись, и Фиса с Вероникой кстати тоже.
– Насколько я помню, в лагере оставалась только Васька, – улыбнулся Саша.
– Ты чё! – взвилась Васька и отвесила Саше тумака.
Саша, смеясь, прикрылся рукой.
– Ладно-ладно, я пошутил!
– Васька со мной была, – мрачно ответила Лера, – мы на Дырявый мыс ходили.
– Без меня!? – надулся Мика.
– А где тебя искать! У тебя ведь сейчас новый друг, – хмыкнула Васька.
– Да ладно, не ссорьтесь вы, – примирительно сказала Лера, – лучше подумаем, как соль могла оказаться в
