тесте. Я так полагаю, что её всыпали именно тогда, когда в лагере никого не было.
– О, я вижу, расследование идёт полным ходом! – рассмеялся Саша, – вы как настоящие детективы распутываете этот запутанный клубок!
– Не иронизируй, ничего мы не расследуем. Просто интересно, кто до такой подлости мог снизойти, – ответила Лера, – Васька, Мика, пойдемте, не будем им мешать!
Они укрылись в одной из пещер Дырявого мыса и долго обсуждали ситуацию, пока не пришли к выводу, что всё происшедшее не случайно и как-то связано с их тайной.
– Ясно дело! Они прячутся в той пещере. Надо выследить их и когда они уйдут, пробраться в пещеру и внимательно всё осмотреть.
– А если не уйдут?
– Ну, надо же им что-то есть? Наверняка спускаются с Мангупа в лавку.
– А, может быть, это они хотели всех отравить? – высказал предположение Мика.
– Я думаю, нет, – глубокомысленно произнесла Лера, – зачем травить весь лагерь, это вызовет совсем не нужную реакцию правоохранительных органов, а это им не выгодно. Им, скорее всего, нужна вторая часть карты, и чтобы мы все поскорее убрались с Мангупа. Тогда бы они беспрепятственно начали искать клад.
– И потом, если бы они хотели нас отравить, давно бы уже это сделали! – добавила Васька, – возможностей для этого было предостаточно.
–Да-а! А я видела в Бамузее, кого бы вы думали? Мак-Аврасса! Сделал вид, что меня не заметил. Сидит у них в фондах, в бумажках роется, – продолжала Лера.
На следующий день часть отряда разъехалась по домам. Из походников не уехали только Димка Холмогоров и Серега Кеев. Они остались до конца сезона.
Два дня подряд Димка с Серёгой устраивали большой постирон – после работы бегали на родник и возвращались с грудой настиранного. Их выстиранные футболки и шорты были развешаны на ветках можжевельника по всему лагерю. Последнюю партию чистой мокрой одежды они принесли уже по темноте. Потом отпросились у Евсеича, и ушли с ночёвкой к друзьям на Сюрень.
Ночью все обитатели лагеря были разбужены диким душераздирающим воплем. Народ повыскакивал из палаток и увидел стоящую посреди лагеря Фису Наумовну. Она тыкала куда-то пальцем и произносила только одно слово:
– Та-ам! Та-ам! Та-ам!
– Что там?
– Мангупский мальчик!
Все глянули туда, куда указывала Фиса и на фоне светлеющего ночного неба увидели темный силуэт палатки, а на ней…
На самом коньке натянутой «памирки» вытянувшись во весь рост лежал светлый человек в кепке, и периодически взмахивал руками и ногами.
– Это призрак! – вопила Фиса Наумовна, – человек не может так лежать на мягкой палатке!
Евсеич, Феликс и Саша бросились к «памирке» в намерении схватить незнакомца, но он мгновенно исчез.
Саша и Феликс ринулись было следом, но Евсеич их остановил:
– Не стоит. Неровен час свалитесь в темноте с обрыва.
– Ладно, – согласился Феликс, – завтра будем искать паршивцев! Кто же это страх на лагерь наводит? Черные монахи, Мангупские мальчики! Пора с этим кончать!
– Мистика какая-то, – пробормотал Евсеич, – никогда ещё такого весёленького сезона не случалось! Ладно, всем спать! Утром разберёмся.
На рассвете, когда ещё весь лагерь спал, Саша и Феликс выбрались из палатки. И застыли на месте. Потом одновременно стали смеяться. Даже не смеяться, а дико ржать.
Над палаткой Димки Холмогорова и Серёги Кеева была натянута верёвка. А на веревке сушились белые джинсы и рубашка. Они были вытянуты по длине вдоль всей палатки и напоминали лежащего человека. Довершала картину накинутая на вершинку палатки светлая кепка.
Порывы ветра вздымали рукава рубашки и брючины джинсов. Издали казалось, что лежит на палатке человек и взмахивает руками. Сильный порыв качнул верёвку в сторону, она исчезла за палаткой. «Человек» тоже исчез. Новый шквал – и «человек» появился вновь. Так оно и повторялось время от времени.
Гогот Саши и Феликса разбудил лагерь. Высыпавший из палаток народ, мигом врубился в ситуацию и присоединялся к парням. Последней появилась Фиса Наумовна. Когда она поняла в чём дело, то страшно разобиделась, посчитав, что всё было специально подстроено.
– Да бросьте, Фиса Наумовна! Ну, кому надо специально разыгрывать! – возразил ей Саша, – да и кто знал, что именно в эту ночь вы решите прогуляться по лагерю.
Но Фиса Наумовна засобиралась уезжать.
– Поживём немного в Бахчисарае. Поработаю над кандидатской. Может быть, ещё к вам приедем, – сказала на прощанье Евсеичу Фиса Наумовна и в сопровождении Вероники отбыла с Мангупа.
Гусик ехать с ними отказался.
Последующие несколько дней Васька, Лера и Мика всё свободное время обследовали Мангуп. В их компанию на полных правах входил теперь и Гусик. Правда, он не был посвящен в их тайну, но в вылазках по Мангупу участвовал неизменно.
Гусик оказался незаменимым товарищем в прогулках по Мангупу. Он был цепок, жилист и достаточно силён, хорошо лазил по скалам. И главное, от его былого занудства не осталось и следа.
Мика пробовал затащить в кампанию и Сашу, но Васька наотрез отказалась, заявив, что Саша слишком взрослый, чтобы ему было интересно шастать по плато.
Глава 5. Погоня
Ночью у Мики разболелся зуб. И Евсеич с утра отправил его к зубному. Отвезти Мику вызвалась Лера. Ей надо было в библиотеку музея, и Евсеич рассудил, что пока Мика находится у врача, Лера вполне успеет получить интересующую её литературу, и они засветло вернутся в лагерь.
– А если Мику назначат на лечение ещё и завтра? – спросила Лера.
– Значит, заночуете в музее. Сейчас я записку директору напишу, чтоб вас приютили, – ответил Евсеич.
– Два дня в футболке и сандалях! Я же не выживу! – взмолился Мика.
– Выживешь! – многозначительно помахал у его носа огромной ложкой Феликс, у которого ещё было живо в памяти, с каким скандалом пришлось заставлять Мику одеть «приличные», как сказала Лера, шорты и футболку, и в довершение всего – сандалии.
Мика снова долго торговался:
– Если футболку, то тогда без сандалий, а если сандалии, то без футболки.
Евсеич привел кучу аргументов, почему Мика должен появиться у врача в «приличной одежде». Мика приводил контраргументы, которые сводились к одному «в футболке жарко, а сандалии жмут» и продолжал торговаться.
Наконец Евсеич плюнул на уговоры и ушёл на раскоп. Вот тогда-то Феликс применил свой веский аргумент в виде увесистого подзатыльника. Аргумент возымел действие, а огромная ложка маячащая перед носом Мики закрепила достигнутый результат, и Лера с Микой благополучно отбыли по направлению к Бахчисараю.
В обеденный перерыв Васька решила побродить в одиночестве по Мангупу и поразмыслить над событиями этого сезона.
Но все её планы сбил Саша Звирик.
– Можно с тобой, – попросил он, – покажи мне Мангуп. Все равно никто лучше тебя этого не сделает.
– А что Мика разве ещё не показал? – съязвила Васька, но потом милостиво согласилась.
Они облазили Мангуп вдоль и поперёк. Саша задавал кучу вопросов. Васька отвечала сначала неохотно, но постепенно разговорилась и теперь уже рассказывала о Мангупе безумолку. Вернулись они в лагерь почти друзьями.
Перед ужином, возвращаясь с раскопа, Васька увидела, как в сторону тропинки, ведущей с Мангупа, проскользнула высокая фигура в кепке, надвинутой на глаза. Васька могла поклясться, что никогда раньше не видела этого человека. Он не был похож на туриста, равно как и на человека случайно забредшего на Мангуп. Не был он и местным лесником, с которым Васька была знакома. Но шёл он уверенно, как будто уже давно знал все мангупские тропинки и закоулки.
Васька прокралась следом и увидела, что человек начал спускаться в долину. У Васьки бешено заколотилось сердце. Почему-то она сразу решила, что это именно он, тот таинственный обитатель пещеры.
Она поняла, что пришло время обследовать пещеру. Нельзя было терять ни минуты. Но, ни Мики, ни Леры в лагере не было, они так и не приехали. И она решила позвать Гусика. Васька боялась, как бы Саша Звирик не увязался за ними, поэтому, не дожидаясь ужина, они незаметно ускользнули из лагеря.
Добрались до Соснового мыса они довольно быстро. По открытой ими расщелине спустились к краю юго-западного склона, потом по едва различимой тропинке пробрались к пещере. Пещера была пуста. Они обследовали каждый уголок, но ничего стоящего внимания не нашли. Ничего, кроме той самой книги.
И Васька решилась. Она заправила тельняшку в шорты, сунула книгу под тельняшку и направилась к выходу. И вдруг в небольшой нише стены она увидела нечто такое, что у Васьки на миг перехватило дыхание. Желтый разбухший портфель!
– Дынинский портфель! – выдохнула она, и, схватив портфель, сунула его Гусику.
Они уже вылезли из расщелины, когда перед ними выросла та самая фигура в кепке.
– Ах, вы, гадёныши! – взревела фигура и бросилась на ребят.
Гусик увернулся и поставил мужику подножку. Со всей своей высоты тот полетел на землю и по скользкой траве съехал в расщелину. Это спасло ребят. Они рванули в сторону лагеря. Когда мужик выбрался наверх, они успели убежать на значительное расстояние. Резко упавшая темнота, тоже играла им на руку.
Но мужик видимо был хорошим бегуном, помаленьку расстояние между ними стало сокращаться. Тяжелая книга под тельняшкой колотила по Васькиному животу и норовила выскользнуть. Ваське приходилось придерживать её рукой, что сильно замедляло бег. Портфель в руках Гусика тоже слабо напоминал эстафетную палочку. Они бежали, не разбирая дороги, и слышали за спиной тяжёлый топот преследователя.
Васька уже почти выдохлась, когда они подбежали к лагерю. Гусик немного отстал, и Васька краем глаза заметила, как рука незнакомца схватила парнишку за рукав. Васька заорала: «Ах, ты сволочь!» и набросилась на преследователя. Её звонкий голос прорезал тишину ночи, ударился о каменные развалины, и рикошетом прошёлся над всем плато.
Саша и Феликс вскочили, и ринулись на голос. Все, кто был в лагере, бросились следом. Саша на ходу выхватил из кармана пистолет и выстрелил в воздух. Фонарик Феликса высветил в темноте три сцепившиеся фигуры. Саша вновь выстрелил в воздух. Одна из фигур бросилась прочь. Подбежавшие парни, увидели перепуганных Ваську и Гусика.
Ваську и Гусика трясло. И когда их подвели к костру, у них уже зуб на зуб не попадал. Саша принес спальники и закутал в них Ваську и Гусика, и теперь они сидели у костра нахохлившись как два воробья в пологу. Феликс налил в кружки горячий чай, Евсеич спустил в каждую кружку по таблетке аспирина и шепнул что-то Феликсу. Феликс кивнул, вытащил из палатки фляжку и ливанул в кружки с чаем из фляжки.
– Пейте! – приказал он Ваське и Гусику.
Горячая сладкая влага обожгла гортань. Васька завертела головой не решаясь проглотить.
– Пей! – рявкнул Феликс. – Иначе завтра же спишем на берег!
Васька глотнула, и терпкое тепло разлилось по её жилам. Постепенно она согрелась и успокоилась. Гусику тоже стало много лучше.
– Что ему было от вас надо? – спросил Евсеич, когда ребята немного пришли в себя.
– Вот! – кивнула Васька на книгу и портфель.
– Дынинский портфель! – в один голос воскликнули Евсеич, Феликс и Саша.
Потом Феликс внимательно взглянул на Сашу и спросил:
– А ты откуда знаешь, что Дынинский? И вообще, откуда у тебя пистолет?
– Ну
