КИСЕЛЁВЫ: три брата, две сестры. Век XIX

прообразом героинь «Пиковой дамы» и «Игрока». Сама Софья однажды скажет, что Пушкин писал семейство Лариных с сестёр Потоцких, что Татьяна – это она. Она переживёт и свою сестру, и бывшего мужа. Скончалась Софья Станиславовна в полном одиночестве.

Правитель Молдавии и Валахии

С семейного разлада начинается в жизни Павла Дмитриевича Киселёва непростой период. Сначала умер его сын. В ноябре 1825-го пришла трагическая весть из Таганрога – скоропостижно скончался Александр I. А спустя две недели – неповиновение новому императору сразу нескольких полков в Санкт-Петербурге. И, оказывается, заговорщики есть и в Тульчине, прямо в штабе армии. Ещё страшнее – имя генерала Киселёва упоминается в их переписке.
Знал ли он об их намерениях? Думаю, что нет. «Сто прапорщиков хотели изменить весь государственный быт России». Такого мнения придерживался не только отставной гусарский офицер Александр Грибоедов, друг московского дома Киселёвых. Так же думали практически все в армейских штабах. Да и сами декабристы толком не знали, что им делать на Сенатской площади. Единственное, в чём они были уверены, – кровь должна пролиться. И она пролилась…
Позже Николай I много раз говорил своему брату Михаилу: «Самое удивительное в этой истории – это то, что нас с тобой тогда не пристрелили». Не пристрелили по одной причине – смертельную пулю на себя принял генерал Милорадович, генерал-губернатор Северной столицы, человек удивительной храбрости, кавалер всех высших орденов Российской империи и европейских держав.
Николай I лично посетит смертельно раненного губернатора, скажет ему прощальные слова и ещё напишет в приватном послании: «Мой друг, мой любезный Михаил о Андреевич, да вознаградит тебя Бог за всё, что ты для меня сделал. Уповай на Бога так, как я на него уповаю; он не лишит меня друга; если бы я мог следовать сердцу, я бы при тебе был, но долг мой меня здесь удерживает. Мне тяжёл сегодняшний день, но я имел утешение ни с чем не сравненное, ибо видел в тебе, во всех, во всём народе друзей; да даст мне Бог Всещедрый силы им за то воздать, вся жизнь моя на то посвятится. Твой друг искренний Николай. 14 декабря 1825 года».
Генерал Киселёв в январе 1826 года будет вызван в Петербург для объяснений. Что его ждёт в столице, никто не знал. И тут ему снова помог ни кто иной, как покойный уже Михаил Милорадович. Вспомнив, что до службы в императорской свите Павел Дмитриевич был адъютантом Милорадовича и имел от него блестящую оценку, вспомнив свою помолвку и тосты Киселёва, царь отпустит его обратно на юг.
Со своей 2-й армией Киселёв вскоре отправится на очередную войну с Турцией. Отличился в ряде сражений. Только так, своими решительными действиями и личной храбростью, вернул благосклонность Николая I. Был награждён золотой шпагой с алмазами.
Именно это и стало очередной ступенькой в карьерном росте генерала Киселёва. После успешных боёв он был назначен командующим войсками, которые дислоцировались в Дунайских княжествах, после войны официально находившихся под протекторатом Российской империи. Он стал полномочным представителем диванов (советов) Молдавского княжества и Валахии.
Срочно требовалось наладить в этих двух княжествах нормальную жизнь и государственность. Все необходимые реформы подготовил и провёл Павел Дмитриевич, навязав, по словам министра иностранных дел К. В. Нессельроде, «некоторым образом жителям всех классов благодеяние правильной администрации». Под руководством Киселёва в обоих княжествах были приняты первые конституции.
Новые законы давали личную свободу крестьянам, безземельные батраки наделялись землёй. Прежние натуральные повинности заменялись единым денежным налогом. Были учреждены парламенты, господарь становился главой исполнительной власти. Очень важно, что цыгане получили статус личности, теперь их нельзя безнаказанно убивать, как это было раньше…
«С тех пор как Киселёв после турецкой кампании 1829 года управлял от имени нашего правительства Молдавией и Валахией, государь приказал все депеши по делам этих княжеств, по мере их получения, передавать из министерства иностранных дел предварительно Киселёву и потом вносить в доклад, всегда с его мнением. На этом основании поступлено было и с депешей нашего генконсула в Букаресте Дашкова, которой доводилось до сведения, что за последовавшим лишением князя Гики господарского сана все мнения избирателей склоняются в пользу Киселёва, и испрашивались инструкции на сей счёт. Киселёв же мнения такого, что об избрании его господарём не может быть и речи… Потом мне говорил сам Киселев:
«Ошибаются те, которые думают, что пост, или, пожалуй, престол валахского господаря позволяет, лежа с трубкой, предаваться кейфу. В теперешних обстоятельствах, при совершенной деморализации вельмож и народа, при упадке края, между владычеством и влиянием Турции и России, под подозрительным лазутничеством всех кабинетов Европы, – это одно из труднейших управлений, требующее полного самопожертвования. И Гика главным образом от того упал, что хотел сибаритничать, а не работать. Если бы мне было лет тридцать, я, может статься, и согласился бы надеть на себя это ярмо; но теперь, когда мне близко 54 года, скорее можно думать о том, чтобы освободиться от настоящего бремени, чем налагать на себя новое. К тому же у меня нет детей, да и достоинство господарское не наследственное, а пожизненное. Словом, Бог с ним: в мои лета здоровье гораздо дороже, чем удовлетворение тщеславию» (Из «Записок» барона М. А. Корфа).
…Как бы то ни было, но фактическим главой княжеств Молдавии и Валахии Павел Дмитриевич Киселёв оставался целых пять лет, вплоть до 1834-го. Это были для него очень результативные годы. Он всё больше занимался проблемами государственного устройства, особенно крестьянским вопросом. В начале 1833 года он пишет: «Я один должен защищать этих беззащитных людей против олигархии, жадной и буйной…»
А в 1834 году Пушкин напишет в своём дневнике: «Много говорили об его [Киселёва] правлении в Валахии. Он, может, самый замечательный из наших государственных людей…»

«Начальник штаба по крестьянской части»

«Выступал у нас на государственную сцену один новый человек с обаятельным умом, с необыкновенным искусством покорять себе людей, с блестящими формами, человек, исполненный воображения кипучей жизни, дальновидных государственных замыслов и отваги». Так писал о Павле Дмитриевиче государственный секретарь кабинета министров М. А. Корф в самом начале 1835 года, когда П. Д. Киселёв после беседы с императором был назначен членом Государственного совета, зачислен в Департамент государственной экономии и вошёл в Секретный комитет по крестьянскому делу.
В столицу генерал Киселёв прибыл не с пустыми руками. Он привёз государю очередной свой проект, который назвал «Взгляд на юго-западные губернии в отношении господствующего духа и необходимости оному дать другое направление». В записке предлагал ограничить права польских помещиков, говорил о необходимости упорядочить повинности украинских крестьян разных званий.
Вручая проект Николаю I, он сказал государю:
– Позвольте лучше вам передать его содержание, вам скучно будет его читать.
– Нет, дай мне текст, я читаю губернаторские отчеты и знаю, что в них часто ложь, а ты всегда брату моему говорил правду.
Через несколько дней государь ему сказал:
– С удовольствием читаю твой отчет. Я вижу, что ты там кое-что сделал для несчастных крестьян.
– Государь, я сделал, что мог. С одной стороны, бояр надобно было по головке гладить, а с другой – их подтягивать.
– Конечно, пора и нам заняться нашими крестьянами, пора подумать, что им в тягость. Поручаю тебе заняться этим делом. Не торопись. И возьми в помощники всех, кого считаешь нужным. Я тебя назначаю министром государственных имуществ…
Вот на этой должности, которая практически в любой стране и при любом строе считалась всегда «расстрельной», наш герой не только проработает добросовестно и успешно целых двадцать (!) лет, но сделает всё, что было в его силах. Реформы Киселёва были направлены на то, чтобы укрепить государственность России, освободить крестьян от феодальной зависимости, наладить административную работу в губерниях, улучшить культуру и быт в деревнях.
Изменилось налогообложение, и сразу выросли доходы в казну. Хлеба в стране стало вдоволь. А злоупотреблений чиновников на местах – намного меньше. Производительность труда на заводах и фабриках удвоилась. Появились новые театры, библиотеки. В селах открывались приходские училища («киселёвские школы»), строились больницы (их число за время работы нового министра выросло почти в сто раз!). Повальное пьянство среди крестьян – это понятие как-то быстро стало забываться.
Павел Дмитриевич Киселёв вошёл в историю ещё и как человек, который положил на каждый стол в России «второй хлеб».
Историк В. Н. Балязин писал: «Министерство государственных имуществ во главе с Киселёвым должно было улучшить состояние государственных крестьян, упорядочить сбор налогов, создать сеть школ и больниц, распространить агротехнические знания и на этой основе при опоре на сельскую общину поднять продуктивность сельского хозяйства. Но основанная на глобальном воровстве государственная система России свела на “нет” благие порывы Киселёва и его коллег. Крестьяне ответили целой серией так называемых картофельных бунтов. В России картофель не был диковинкой, его начали культивировать еще при Екатерине II, которая в 1765 году рекомендовала “сажать земляные яблоки”. Однако Екатерина лишь рекомендовала сажать картофель, а Николай I предписал, что вызвало серию бунтов, в которых участвовало 500 000 крестьян (больше, чем в восстаниях С. Разина и Е. Пугачева). Бунты продолжались 10 лет (с 1834-го по 1844 год) и были жестоко подавлены войсками, число убитых и сосланных в Сибирь исчислялось тысячами. И всё же картошка стала «вторым хлебом» России».
…С уважением и почтением император при всех называл Павла Дмитриевича «начальником штаба по крестьянской части». А весной 1839 года Киселёв был возведён в графское достоинство с наследованием титула по старшинству в роду. Граф Киселёв вскоре был награждён орденом Андрея Первозванного – высшим орденом Российской империи, стал почётным членом Петербургской академии наук.
На очередном отчёте графа П. Д. Киселёва по случаю 25-летнего царствования император начертал: «Благодарю за любопытный и весьма приятный отчёт. Вам принадлежит вся честь достигнутых последствий хорошо обдуманных мер – душевно благодарю и надеюсь постоянных и впредь успехов».
Он по-прежнему был в фаворе и по-прежнему возглавлял министерство, когда Николай I, согласно официальной версии, простудился, принимая военный парад в лёгком мундире, и скончался. Это был уже третий российский император, которого пережил Павел Дмитриевич Киселёв. Переживёт он и всех своих братьев.
Однако смерть Николая I отразилась на дальнейшей судьбе министра государственных имуществ. В 1853 году Турция опять объявила войну России, и главная причина была в интересе создавшейся коалиции к землям Дунайских княжеств. Новый император