Стрелочник

«времен-ном плане» у них «всё обойдётся», это, конечно же, хорошо… Но…
Конечно, дядя Игорь, судя по всему, человек не только хороший, но и знающий, но… человек. Всего лишь человек, а не Бог. А человеку, как из-вестно, свойственно ошибаться… Так что были, были у них опасения… И самое меньшее из них то, что дома их уже с собаками ищут… И мамы все уже «переизживались»… А были ещё мысли, что вернёшься домой, а в твоей постели  другая девочка спит… Точно такая же как ты, но другая… И с мальчиками такая история тоже вполне могла приключиться… А дальше и подумать страшно… «Девочка (мальчик), а ты кто?.. А у нас все «свои» дома давно спят… А не шпионка ли ты девочка (мальчик)?.. Может тебя лучше в «органы» сдать?.. Пусть там с тобой «разберутся»: почему ты так на Галю (Игоря, Андрея) «смахиваешь»!.. Ишь, какие ушлые эти американцы, даже собаку похожую подобрали!» В общем, очень даже хо-рошо, что подобные опасения Рыжика не мучили… Для Рыжика в подоб-ном случае всё было бы очень просто: «чужак» должен быть незамедли-тельно изгнан из его личных владений. При сопротивлении – уничтожен. Ребята подобные возможности в отношении своих «двойников» даже не рассматривали… Гуманизм, понимаешь ли…
Но, слава Богу, назад они, как всегда, добрались без особых приклю-чений… И даже подвальная дверь не была закрыта: замок, как обычно, был защёлкнут на дверной ручке (то-то бы удивилась мама Игоря!). А на выходе из подъезда их встретило полуденное солнце, а не луна со звёз-дами…
…Проводив Галю до трамвайной остановки, друзья привычным маршрутом через «проходняки» благополучно пробрались в халабуду, где и складировали снаряжение «до следующего раза»… Сомнений, что «следующий раз» состоится, ни у кого не возникало…
Увидев их, спускающихся вместе Рыжиком по импровизированной, сбитой из досок старых ящиков лестнице, с возгласом «Вы где шля-лись?!..», к ним бросилась Ларка… А к Ларке с радостным визгом Рыжик…
- Рыжуля мой!.. Замучили бедную собачку за собой таская, – причита-ла Ларка, тиская любимого питомца. –  Небось голодный, ничего не ел…
Рыжик жалобной трелью подтверждал, что да, он уставший, заму-ченный, что ему не дали съесть крысу и он очень, очень голоден…
Унося на руках домой «бедную собачку», Ларка по ходу заявила, что она за ним (Игорем) следила, но не уследила, но ничего, она еще уследит, куда это мы все шляемся, а её с Наташкой с собой не берём. А ещё его (Игоря) бабушка с балкона звала  обедать , да так до него и не докрича-лась. А папа про него по телефону звонил, спрашивал. А мама в  перерыв  домой приходила и тоже его не доискалась. В общем, с ним вечером будут говорить серьёзно  и разбираться, где он эту девочку нашёл… Выдав всё это на  одном дыхании, Ларка двинулась спасать от голодной смерти бед-ную собачку… 
Андрюха почесал затылок и покрутил головой:
- Фух-х… Всё-таки хорошо, что моя Наташка, не такая вредина как твоя Ларка… И чего она у тебя такая противная?..
- Сам воспитал, – философски пожал плечами Игорь.
…Бабушка таки накормила его борщом, рассказала, как за него пере-живают оба родителя. Сказала, что раз уж у него «завелась» девочка, то надо познакомить её прежде всего с ней, бабушкой, потому как она хоть и ничего не видит, но «лахудр» всяких «на нюх чует». А если девочка «поря-дочная», то и пущай с ним, Игорем, так и быть встречается… И пускай он, Игорь, свою девочку к ним в квартиру приводит, а не по халабудам её таскает… Она, бабушка, не возражает и даже подслушивать ничего не бу-дет. Она, мол, и так ничего не слышит… А там и родителям её можно представить…
…А вечером у Игоря действительно состоялся серьёзный разговор с родителями… Прежде всего была поднята тема с Мартыном.
…Папа долго и нудно говорил, что бить вдвоём одного это непра-вильно. Захотел разобраться с кем-то – разберись один на один – по-честному. Мама «вставила», что руки по любому поводу распускать не следует. Всегда можно на словах разобраться. И, вообще, она Игоря не узнаёт, и кто, интересно, на него такое влияние оказывает… Что это за де-вочка такая… Потому как Андрюша – мальчик тихий, воспитанный, а больше некому… А папа добавил, что «за нож хвататься» –  вообще по-следнее дело… И если он, Игорь, хочет себе жизнь испортить, то пусть и продолжает в том же духе… Он, папа, его из тюрьмы вытаскивать не бу-дет… Пусть его там воспитывают… А девочку свою домой приводи, мы на неё посмотрим…
В заключение, уже когда стемнело, папа, одев спортивный костюм и достав из папки какие-то ключи, позвал Игоря вниз во двор, попросив взять с собой фонарик…
…Спустившись, сразу же пошёл к соседскому подвалу. Оглянувшись, подозвал стоящего на пороге Игоря:
- Чего стоишь? Сюда иди.
Игорь послушно спустился за отцом в подвальную яму…
- Подсвети-ка…
Игорь подсветил фонариком, пока отец перебирал увесистую связку ключей…
- Кажется этот…
- А откуда у тебя ключи?..
- Ещё со стройки остались… Я ж генподрядчиком был… А «рамку» первоначально общую на два дома планировали… Ага, подошёл…
Открыв двери, щёлкнул выключателем и пригласил Игоря:
- Заходи… Двери только за собой прикрой…
…Помещение с длинным коридором посередине, застроенное по обе его стороны дощатыми и фанерными перегородками с разномастными дверями… На дверях белой краской нанесены цифры… В конце коридора тупик.
- Ну и зачем мы здесь?!
Отец коротко взглянул на сына:
- Ну ты же поспорил с кем-то, что здесь проход какой-то есть… Смот-ри.
Игорь прошёлся мимо дверей сарайчиков до самого конца… Действи-тельно тупик… Причём стенка явно старая и капитальная…
- Папа! – окликнул Игорь стоящего у входа отца. – Как думаешь, если в этой стене проход сделать, из него в соседний подвал можно было бы попасть?..
- …Это в котором котельная была?.. Не думаю. Вряд ли. Во всяком случае на старых планах этого прохода не предусмотрено… Да ты же и сам видишь – стена капитальная…
Отец хлопнул Игоря по плечу:
- Взрослеть надо, сынок!.. Вон у тебя уже девка появилась, а ты до сих пор по подвалам лазишь…
…А вечером позвонила «девка»:
- …Привет!.. Как у тебя – всё в порядке?..
- Да… Так… чуть-чуть нотации почитали и, похоже, успокоились… А у тебя?..
- Ну-у… я девочка уже взрослая, благоразумная и, в отличие от неко-торых, родители мне доверяют…
- Это хорошо… Что-то ещё случилось?.. Я же чувствую… Голос у тебя какой-то…
- Да. Только что звонок был – мама трубку взяла… Слышу: «Это не Га-ля. Это её мама. Галю я сейчас позову». Трубку положила на тумбочку и зовёт: «Галя!.. Тебя к телефону девочка какая-то!..». Я ей: «Сейчас, ма!.. Иду уже!..»… Я трубку взяла, а там гудки…
- Думаешь, что это ты звонила?..
- По времени всё сходится…

67. Приращение к хозяйству
(Июнь 1970-го)

…А далеко-далеко на северо-западе в монастырской келье склонился над конторкой высокий старик с орлиным профилем…
…Слава Богу, нет теперь недостатка во времени для благочестивых трудов. Да и времени тут по-настоящему  нет – Вечность…  Как славно!.. Сколь угодно можно трудится во славу Господа – завершать начатое, претворять задуманное…  Вот они, все здесь: труды незавершённые, в домовину сложенные, вместе с прахом истлевшие и как Феникс огня-тления ушедшие и вместе с прахом восставшие… Ибо смерти нет.
Плоть без духа есть прах. Духом всякое творенье Божье живо. И тру-ды человечьи лишь Духом Его полнятся. А потому вместе с человеком в Вечности пребывают. И нестрашны им ни огонь, ни вода, ни тление…
Аз, грешный, суеты и сиюминутных трудов плотской смертию убе-жав, в душевный покой пришёл, к плодам Духа приобщился и в вечных духовных трудах подвязался…
Да токмо борение духовное, не столь на небесех, сколь на земли грешной потребно… Книжные труды земного воплощения требуют, дабы в душах людских водвориться… Коль паства духовная в пастырском по-печении нужду имеет, надобно и взор долу обращать…
Да и кто аз есмь?.. Для кого цевнице духовная, а для себя так студный, грешный и окаянный раб!..
Но слава Богу есть, есть примеры подвига духовного и подвижниче-ства земного!.. Есть кому заставить глаза от буквиц оторвать и к земле грешной обратить… А вот и он – благодетель мой и наставник…
- … Прости, брате, что отрываю от трудов книжных, да только по-мощь твоя потребна…
Старик низко склоняется перед тридцатилетним парнем в джинсе…
- Тебя благодарю, святый владыко, что снизошёл от трудов твоих к смиренному иноку… Чем могу…
- Можешь, можешь! – Нетерпеливо прерывает его парень. – Я ведаю, что книжные труды тебе любы и благословлены свыше… Но живые души бывает, что и словесного вразумления требуют… Все мы люди и людские слабости и предпочтения имеем… Каждый свои… Вот и я – южный чело-век, и на север далеко забираться не люблю… Хотя по службе и приходит-ся… Вот и избрал себе для жительства Полуостров… Но имея епархию ве-ликую, стараюсь по силам  и другим её уделам внимание уделять… Ве-даю, что в твоих владениях всё зело добро… И аки архипастырь земель мне вручённых, нареканий к твоему служению не имею… Но имею прось-бу малую к тебе… Как к брату…
Старик вновь склоняется в глубоком поклоне:
- …Внимаю, владыко… Почту за честь великую…
Парень присел на келейное ложе и знаком призвал старца к нему присоединится.
- Есть у меня на юге град вельми важный… В твою епархию не вхо-дящий, но именем твоим наречённый…
Старец кивает:
- Разумею, о чём речешь. Крепость моим именем была названа, да токмо нет больше той крепости… Давно уж нет.
Парень недовольно отмахивается:
- Ты мне «гиштории» не сказывай!.. Крепости нет, да Город есть. А в нём – души живые!.. И открылось мне, что пройдёт не так уж много лет и в граде том памятник тебе за труды твои духовные воздвигнут… А за ма-лым временем и новый храм Божий твоим именем нареченный возве-дут…
Старец встаёт и вновь низко кланяется:
- …Не по трудам награда… Хотя видит Бог, что и сей град я своими молитвами к Господу не оставляю…
- И сие мне ведомо, – кивает парень и усаживает старца на его ложе. – Твоими мольбами и заступничеством пред Господом град сей растёт и процветает… Да верно ведомо тебе, что немало душ живых в граде том «златому тельцу» да маммоне если и не поклоняются, то служат… А ска-зано: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о дру-гом не радеть. Не можете служить Богу и маммоне».
- …Прав ты, владыко, во всём прав… Но силён «враг рода человече-ского»… И в граде том он силён…
- О том и речь, – кивает парень. – Борение духовное в душах людских творится непрестанно… И малых сих поддержать надо…
- Вели, владыко!.. Что в силах моих, исполню…
- Вот и ладно, – поднимается парень. – Не мне тебя учить пастырско-му труду… Просто возьмёшь град сей на своё попечение и устроение… Признаться, не слишком он мне люб… Хоть Господь и велит любить всех равно… Но аз – человек и слаб… Слишком суетен град сей и своенравен… Своекорыстен без меры… Да и гордыней обуян… А сие есть грех великий, сам ведаешь… Вот и озаботься… А я, хоть и не по нраву мне он, тоже при-глядом его не оставлю. Ибо в служение мое он мне Господом, как и прочие грады и веси российские, отдан…
Парень помедлил и, перейдя на несколько другой тон, добавил:
- Я не настаиваю, чтобы вы перенесли свою