Стрелочник

уткнувшись носом в бетон, ругается по не-нашему… Но его держат несколько человек. Отстегнув правую руку от наручников, распрямляют её на бетоне…
…Я не спеша встаю и беру в руки стоящий у стены пулемёт с пристёг-нутыми к стволу ножками… И примериваюсь… Гражданский отчаянно пытается вырваться, но он надёжно «распят» на бетоне…
…Размахиваюсь и бью широким окованным прикладом по пальцам… Раз, другой, третий… Нужно раздробить все суставы… Раздавшийся было дикий вопль прерывается…
…Я выпадаю из марева кошмара в холодном поту… Что это?.. Почему мне снится это?.. Какая война?.. И почему я там?.. Почему я?.. Я ведь нико-гда не хотел быть военным… Нет ответа….
Может быть, это не я?.. Может быть, это не мои сны?.. Но нет… Я знаю, что это я… И это мои собственные сны… Но откуда они у меня?.. Может быть, это сны из моего будущего?.. Нет ответа…
…С таким же успехом это могут быть сны из моего прошлого… Из мо-ей прошлой – предыдущей жизни…
…И я знаю, что я хотел сделать с Мартыном, если бы я затащил его в подвал… Я бы раздробил ему пальцы на руке, которой он ударил Игоря… А потом… я бы убил его».
…Андрюха ужасался сам себе, ворочаясь в ночной тишине на мятых простынях… Беззвучно твердил в стенку, завешанную ковром: «Почему я?.. Я ведь не такой»… И завидовал Игорю, уверенный, что подобное его другу ну никак присниться не может!..
…А между тем Игорю в это же самое время снился сон совсем из дру-гой истории… Истории, в которой он, действительно, ну никак не мог участвовать!.. Но сон всё-таки снился… В этом сне дробились не только кисти рук, но и голени, и челюсти… А ещё ему снилось зелёное сияние клинка… Клинка, которого у него ещё не было…

61. Рыжик и другие млекопитающие
(Июнь 1970-го)

…Пёс много что понимал в этой жизни. Он чётко различал, где «свои», а где «чужие», где «добрые», а где «злые», где «люди», а где «нелюди». Свет и Тьму он тоже различал. И в этом не было ничего для него сложно-го. Природа щедро одарила его всем необходимым для «оценки» встре-чающихся ему на жизненном пути существ и сущностей. А также «анали-за» обстоятельств и событий.
С понятиями «хорошо» и «плохо» у него были сложности. Потому что его «хорошо» и «плохо» не всегда совпадали с «хорошо» и «плохо» «своих» людей. «Чужие» его не интересовали вообще и считаться с их мнением по данному вопросу он был не намерен. И готов был отстаивать «свою точку зрения» зубами и когтями. Если понадобиться – до конца. Причём до чье-го «конца» его не интересовало. Хотя бы потому, что ему было неведомо чувства страха. Вообще. Нет, он примерно знал, что это такое, но это было то, что могли испытывать другие. Желательно, при столкновении с ним.
Со «своими» было гораздо сложнее. К примеру, его любимая хозяйка Галя считала, что он должен быть чистый, причёсанный и ничем не пах-нущий. А меж тем, его могучий охотничий инстинкт говорил, что всё должно быть совершенно наоборот. Инстинкт запрещал ему купаться, инстинкт считал, что шерсть его должна быть в колтунах и что он должен «благоухать» какой-нибудь вонючей дрянью. И дрянь эту он должен обя-зательно найти и старательно в ней вывалятся… Естественно, после воз-вращения домой тотчас следовала неминуемая расплата…
Рыжик знал много слов, но самым ненавистным из них, было – «ку-паться». Когда звучала эта команда, он немедленно забивался в какое-нибудь труднодоступное место в квартире. Например, под диван. И отча-янно сопротивлялся, когда его оттуда пытались вытащить. Досада была в том, что «своих» кусать было категорически нельзя. И только поэтому его совместными усилиями извлекали из укрытия и несли в ванную. Не по-могали ни его возмущённый лай, ни жалобные трели: его ставили на дно ванной и начинали купать. Процесс был весьма трудоёмкий. В ходе экзе-куции, кроме ненавистной горячей воды, применялись различные орудия пытки. Как-то: мыло, шампуни, расчёски и щётки… Иногда, когда колтун никак не могли разлепить и распутать, применялись ножницы… Вот та-кой ужас.
Всё это частично компенсировалось, когда любимые хозяева (жела-тельно сама Галя) его – жалобно плачущего, мокрого и дрожащего –  за-вёртывали в толстое махровое полотенце и водружали на мягкий диван… Это было, конечно, очень приятно, но не оправдывало насилия над его со-бачьей личностью.
Да, Рыжик был очень свободолюбивой личностью. Ему очень не нра-вились такие вещи, как ошейник и поводок. Ибо они ущемляли его свобо-ды и права. Да, приходилось мириться с ними, так как самым любимым словом из людского лексикона у Рыжика, была команда - «гулять». Когда он слышал это слово, восторгу его не было предела… Где гулять, он, ра-зумеется, решал сам, а не выгуливавший его «свой». И для этого Рыжик применял все имеющиеся у него средства. Ну почти все. Потому как он помнил, что «своих» кусать нельзя. Пожалуй, это единственно в чем он был согласен с хозяевами. Все остальные «нельзя» воспринимались им как личные оскорбления и всячески игнорировались.
На прогулках волеизъявление Рыжика в основном демонстрирова-лось в двух вариантах. Либо он, как лось, ломился вперёд (в том направ-лении, куда ему было нужно). Либо волочился, как мешок, на поводке, ес-ли не желал идти в ту сторону, куда его тащили.
И при малейшей удобной возможности он сбегал из квартиры на Бульвар, где гулял совершенно самостоятельно. Хотя по «паспорту» он был породистым псом, вёл он себя как настоящий «дворянин». Частенько примыкал к «собачьим свадьбам», где мужественно отстаивал свои права на «любовь» и размножение. Такие «прогулки» могли длиться от не-скольких часов до нескольких суток.
Возвращался он всегда самостоятельно. Хотя изловить красивого «ничейного» пёсика пытались неоднократно, в руки он «чужим» не давал-ся, а бегал он очень быстро. Возвращался домой, как побитая собака: ху-дой, грязный, голодный, но всегда целый, здоровый и не покусанный. То есть он вполне был адаптирован к уличной жизни и мог за себя постоять в её перипетиях.
Возвращаясь, конечно, чувствовал свою вину, знал, что его будут «ругать», а потом (О, ужас!) и купать. Но (что поделаешь?..) помимо сво-боды он ещё и очень любил своих хозяев. Особенно Галю. В общем вся его жизнь проходила в борьбе.
Он понимал многие человеческие слова, но ещё лучше он умел «чув-ствовать». Он великолепно ощущал эмоции, чувства, настроения окру-жавших его людей и почти всегда понимал, какими причинами они вы-званы.
Вот и сейчас он чувствовал некое беспокойство, которое овладело всеми обитателями квартиры. Причём, беспокоились и волновались практически все: бабушка, Витя, Ларка… Но больше всех переживала Га-ля… А это было очень нехорошо… Понимал он, что причиной этого беспо-койства был Игорь. Точнее то, что с ним происходило… Или должно про-изойти. Он чувствовал, что и сам Игорь волнуется… Это было тоже нехо-рошо, потому что и Игоря он любил… Не так сильно, как Галю, конечно…
Галя была вне конкуренции среди прочих членов семьи, так как именно она в этой семье была «добытчик». Каждый день она возвраща-лась с работы с сумкой (а то и с двумя), в которой было очень много инте-ресных и вкусных вещей, предназначенных, в том числе, и для Рыжика.
Когда Рыжик встречал её в прихожей, то искренней собачьей радости не было предела. Тут было всё: и музыкальные «рулады», и прыжки, и облизывания… Не прерывая всего этого «концерта», Рыжик умудрялся тщательно обследовать содержимое сумок…
Надо сказать, Рыжик честно отрабатывал свой хлеб – он был «охран-ной» собакой. Он добросовестно нёс службу в качестве дверного звонка и сигнализации. Никто не мог подняться на их пятый этаж и при этом остаться не облаянным. И, конечно же, если бы кто-нибудь покусился на квартиру, её обитателей и их имущество, он был бы немедленно атакован Рыжиком и, без сомнения, покусан.
В общем, Рыжик чувствовал ответственность за домочадцев… И Игорь, конечно же, не был исключением… Тем более, что именно Игорь чаще всего с ним гулял. Правда, в последнее время он это делал не столь часто, как раньше, сваливая эту обязанность на Ларку.
Но тут Рыжик вполне мог понять Игоря, так как видел и чувствовал, что Игорь взрослеет. У него даже появилась девочка… К таким вещам Рыжик относился очень серьёзно, так как и сам был «ходок».
Рыжик всегда относился с подозрительностью к посторонним. А по-сторонними («чужими») он считал всех, кто не проживал в его квартире. Еще более настороженно он относился к тем, кто приходил к ним в гости. Конечно, среди них были всякие: и хорошие, и не очень. Но он знал, что лаять на них и кусать – нельзя. По крайней мере до тех пор, пока они не проявляют враждебность к обитателям квартиры…
Что касается другой Гали (её звали так же, как любимую Рыжикову хозяйку), то, как ни странно, она ему понравилась. Наверно потому, что действительно чем-то напоминала «большую Галю». А, во-вторых, она любила Игоря. Рыжик это чувствовал… Чувствовал он, что и Ларка к ней относится хорошо… А, главное, он чувствовал, что эту «маленькую Галю» любит и Игорь… А это решало всё. Значит, автоматически она попадала под защиту и опеку Рыжика…
…Вся их маленькая компания сидела в квартире Игоря… В комнату вбежал Рыжик… Приветственно обнюхал всех, интенсивно виляя своим роскошным рыже-белым хвостом… Благосклонно принял поглаживания Гали и, подойдя к Игорю, возмущённо тявкнул… Игорь ободряюще по-трепал его по холке:
- Что, Рыжик?.. Совсем забросил я тебя?.. Ну, прости, прости… Просто не до тебя было…
Рыжик вновь возмущённо тявкнул.
- Что?.. Не может быть такого, чтобы было не до тебя?.. Прав, прав ты, конечно… Ну, прости меня… Вон даже чужие дядьки мне напоминают, что тобой заниматься нужно.
- Какие дядьки? – настороженно спрашивает Галя.
- Да так… Чудак один. Собачник… Ну как собачник?.. Собак любит, а всё никак не может завести… Звонил мне недавно… Телефон мой откуда-то нашёл…
- Недавно?.. – В свою очередь почему-то «напрягается» Андрей. – И чё хотел?..
- Да про Рыжика спрашивал: как он, мол?..
- А ты уверен, что его Рыжик интересовал?.. – Уточняет Андрей. – Что-то не нравятся мне в последнее время «чужие дядьки»…
- Да не, он не такой… Нормальный мужик. Да и Рыжик к плохому бы не полез… А уж он-то у нас в людях точно разбирается… У него «чуйка»!.. Кстати, идея!.. А давайте-ка Рыжика с собой в «экспедицию» возьмём?!..
Андрюха чешет затылок и пожимает плечами:
- А почему бы и нет?.. Охранять нас будет… Опять же, если крысы…
- Я за! – поднимает руку Галя.
- Что ж, тогда единогласно, – резюмирует Игорь.
- Ура-а! – восторженно хлопает в ладоши Галя, но затем резко оста-навливается. – Погодите-ка… Мы же его самого не спросили… А вдруг он не хочет с нами идти?..
- Счас спросим, – согласно кивает Игорь. – Рыжик!.. Ты с нами пой-дёшь в «экспедицию»?..
Рыжик обрадованно лает и интенсивно машет хвостом. Весь его вид говорит: «С вами – куда угодно!.. И лучше прямо сейчас».
- Но комментз, – разводит руками Андрюха.
- Ну что?.. – Подводит итог Игорь. – Вроде бы всё решили… Ждать больше нечего… Завтра выступаем… Если кто-то передумал, лучше ска-зать сейчас… Галя, ты как?..
Галя лишь презрительно фыркает…
- Понятно… А ты, Андрей?..
- Игорь!.. Ну что ты начинаешь?!.. Решили ведь уже всё...
- Рыжика можешь не переспрашивать! – язвительно «вкручивает» Галя.
- Погоди!.. –