Русский мир 6. Славяне до славян

почему-то из иранского языка и получается – пограничный житель. Источник такого толкования – личное мнение немца Фасмера. Он ничего не доказывал, а только с апломбом утверждал (М. Фасмер “Этимологический словарь русского языка”, т. I, СПб, 1996, с. 376). Напрасно Фасмера считают непогрешимым, его немецкий национализм никуда не делся и ждать беспристрастности от него не стоит. Домыслы Фасмера раскритиковал С.В. Назин. Он доказывал, что корень “ант” никогда не использовался для обозначения пограничной области, для этого был другой корень – “марг”. Не предьявлено ни одного названия границы, образованного от корня “ант” (С.В. Назин “Происхождение славян. Реконструкция этнонима, прародины и древнейших миграций”, М., 2017, с. 77). Ф.П. Филин тоже предложил отказаться от этой гипотезы, но по другой причине – она не объясняла бесследное исчезновение имени “анты”. Сам же он выдвинул тюркскую версию: авары в VI веке покорили славян и заставили их принести клятву верности. По-тюркски “ant” – клятва, вот славяне и стали называться антами, а когда восстали против поработителей, то антами быть перестали (Ф.П. Филин “Образование языка восточных славян”, М.-Л., 1962, с. 60-61). Версия нашла поддержку (В.В. Мавродин “Происхождение русского народа”, Л. 1978, с. 46; А.И. Попов Названия народов СССР, Л., 1973, с. 35). Но эта версия рушится в самом начале – анты стали известны в качестве славянского этноса ещё до прихода в Европу аваров, а значит, пришлые тюрки к появлению этнонима никак не причастны.
    Поиски иноземных этимологий превратились для историков в какую-то манию. Утверждения, что анты, мол, себя так не называли, ни на чём не основаны. Антам надо было отличать себя от других народов, они же как-то представлялись византийцам. Такое крупное этническое объединение не могло обходиться без своего обозначения. И обозначали они себя на переговорах национальным именем, а не данным со стороны. Будь у антов другое, природное имя, так они им бы и представились, а византийцы так и называли бы их. Но анты назывались единственным именем, другое им не требовалось, их этноним был свой, природный. Зачем искать где-то далеко, если разгадка прямо под носом? Этнонимы “анты” и “венеты” различаются лишь произношением и близость их очевидна: венеты – энеты – анты.
    Польский лингвист Роспонд связал вместе этнонимы вятичи, венеды и анты, производя их от индоевропейской основы “ven” – мокрый, влажный (С. Роспонд “Структура и стратиграфия древнерусских топонимов” // “Восточнославянская ономастика, М., 1972, с. 49).
    Такого же мнения придерживался Д.В. Бубрих и привёл свои доказательства, углубляясь в прошлое до времени индоевропейцев (Д.В. Бубрих “О названии “анты” и связанных с ним названиях” // “Известия АН СССР. Отделение литературы и языка”, т. V, вып. 6, М., 1946, с. 478-483).
    Польский лингвист К.Т. Витчак не верил в венетское единство, но отмечал реликтовый характер венетской номенклатуры и возводил её ко временам индоевропейской общности, то есть к такой древности, когда европейские народы и не начинали формироваться (К.Т. Витчак “О первоначальных венетах” // “Этимология 1986-1987”, М., 1989, с.107-114).
    М.В. Грацианский уже в начале своей статьи заявил о “тождестве двух этнонимов – венеты и анты” и о факте “славянства древних венетов”. Потом автор жёстко критиковал иранскую гипотезу происхождения слова “анты”: “Нетрудно видеть, что данное рассуждение представляет собой гипотетическую конструкцию, исходящую из презумпции иранского происхождения этникона “анты”. Автор напоминает о “совокупном свидетельстве источников о тождестве славян и антов во всех отношениях и, в том числе, в языковом <…> Главной трудностью для противников взгляда на общее происхождение антов и славян от венетов представляют собственно данные источников, важнейшие из которых (Кассиодор-Иордан и Прокопий) недвусмысленно говорят о родстве антов и славян”. И дальше следует заключение, что анты носили “древнее название венетов, видоизмененное в соответствии с особенностями их диалекта”. И ещё один аргумент – Певтингерова карта, которая “помещает венедов в междуречье Дуная и Днестра, т.е. на территории расселения антов VI-VII вв.” (М.В. Грацианский “О происхождении этнонима “анты” // “Византийский временник”, т. 71(96), 2012, с. 27-39).
    Статья Грацианского вызвала гневную отповедь оппонентов (А.Е. Аникин, С.А. Иванов “Антская проблема как предмет этимологии и этноистории” // “Византийский временник”, т. 73(98), 2014, с. 251-260). Авторы выдвинули тезис о непогрешимости Фасмера и непозволительности его критики. Научной критики боятся, когда чувствуют шаткость своих позиций, и тогда появляется желание запретить. Даже безграмотная статья, но совпадающая с их воззрениями, не вызвала бы у авторов отторжения. А тут работа на высоком научном уровне и, стало быть, опасная. Научная критика всегда полезна, она не позволяет превратить догмы в религию. Но авторы статью не критикуют, они затыкают рот неугодным.
    У человека есть право высказать своё мнение, у других людей тоже есть право указать ему на ошибки, при наличии доказательств, конечно. Что за доказательства? Вот, мол, такие-то и такие-то исследователи говорили, что названия венетов и антов перенесены от других народов. Но открытия в науке не совершаются голосованием, иначе в школах до сих пор учили бы, что земля плоская, а небо твёрдое. Бездоказательные декларации никого не убедят, кроме тех, кому это выгодно. Доказательств нет, как и не было, опять одни слова, ничем не подтверждённые. А нечем их подтвердить. Призывают к осторожности в сопоставлении названий “венеты” и “анты” и тут же навязывают читателям иранскую гипотезу как единственно верную, ничуть не заботясь об осторожности (пресловутый двойной стандарт). А то, ведь, чего доброго, не поверят люди, доказательств потребуют. А ещё нельзя отождествлять “антов IV в. с антами VI в.” Почему? Так, оказывается, анты и склавины были разными народами (ну совершенно разными), зато потом случилась “конвергенция” и они вдруг стали одинаковыми. Доказательства? Так ни к чему они, верьте на слово. И это на полном серьёзе.
    К авторам статьи. Если вы хотите, чтобы вам поверили, то приведите убедительные доказательства. Только настоящие, а не типа, что кто-то там что-то сказал. Попытки заставить несогласных замолчать обличают отсутствие таких доказательств. И потом, чего ради византийцы название для соседнего народа будут брать откуда-то со стороны? Нет смысла называть народ какой-то кличкой, да ещё придуманной не ими. Уж как себя называет этот народ для империи не составит туда выяснить. Термин “склавены” – это греческое произношение названия словен. Узнали, ведь. С антами они так же активно общались и знали, как те себя называют. Антами и называли.
    Грацианский ответил оппонентам (М.В. Грацианский “Анты, венеты, вятичи, славяне: родство имен и родство племен (ответ С.А. Иванову и А.Е. Аникину)” // “Византийский временник”, т. 73(98), 2014, с. 264-277). Сказав, что “рецензентам не вполне удалось удержаться в рамках академической полемики”, он смягчил обстановку. На самом деле “рецензенты” временами опускались до настоящих оскорблений. Грацианский привёл дополнительные доказательства родства этнонимов “венеты” и “анты”, ответил на обвинения, а насчёт высказывания о том, что “ни венеты, ни анты никогда не были самоназваниями славян”, справедливо заметил, что оно никак не аргументировано. И продолжил: “Да, специалисты в основном согласны с тем, что слово “анты” – неславянского происхождения. Но поскольку происхождение этнонима не выяснено, а все старые гипотезы в основном не выдерживают даже поверхностной критики, такое согласие немногого стоит, даже когда его выражают весьма авторитетные ученые: в конце концов, научные истины устанавливаются не большинством голосов и не ссылкой на ученые степени”. В общем, рецензенты сели в лужу.
    С.В. Назин популярно объяснял, что в слове “венеты” начальный звук V “не был чистым согласным наподобие русского В, а представлял собой полугласный в духе английского W”. Потому он в имени антов и терялся (С.В. Назин “Еще раз о склавенах и антах, Мурсианском озере и городе Новиетуне” // “Византийский временник”, т. 103, МГУ, 2019, с. 121).
    Если непосредственная связь этнонимов “венеты” и “анты” убедительно обоснована специалистами, то с чем связан такой гнев у их коллег? В статье С.А. Иванова и А.Е. Аникина упомянуты самые разные толкования, но только славянская версия вызывает у них резкое неприятие, совершенно никак не мотивированное. Так выходит, что дело вовсе не в толкованиях, а в самих славянах, и заинтересованная сторона тут – немцы. Это немцы присвоили обширные славянские территории и нагло претендуют на всё остальное. Поначалу им удавалось захватывать и присоединять к себе разрозненные и враждующие между собой славянские объединения, и тогда славянство вендов не вызывало у них возражений, достаточно было ссылок на христианскую церковь. Но вот они столкнулись с русскими и, обломав себе зубы, уразумели, что такой противник не для них – всё равно, что шакал вздумает наскакивать на тигра. А жадность никуда не делась. Вот потому немецкие историки и пролезали в российскую науку, чтобы в нашей стране лоббировать немецкие интересы. Им удалось онемечить значительную часть российских историков, которые, формально называясь русскими, стыдились своей русскости, смотрели в сторону немцев, подражали им, искали у них признания. Да ведь и сейчас для наших историков мерилом респектабельности считается признание на Западе. А у западных кругов свои устремления и наша страна в них не вписывается. Вот и выходит, что историки, подпевающие иноземцам, уже и сами переродились в агентов влияния, пособников иноземной агрессии.
    Насчёт антов, здравый смысл подсказывает искать ответы на вопросы прежде сего у себя и только при неудаче расширять круг поисков. Так ответ лежит на поверхности: анты – ветвь венетов и название их соответствует происхождению. Попытки запретить это объяснение ясно показывают, что научными средствами опровергнуть его невозможно. Остаётся только злобно шипеть. Последнее известие об антах датируется 602 годом:

    “Тем временем каган, получив известие о набегах ромеев, направил сюда Апсиха с войском и приказал истребить племя антов, которые были союзниками ромеев.
    При таких обстоятельствах авары в большом числе отпали и спешно, как перебежчики, перешли на сторону императора. Слухи об этом привели кагана в замешательство; его охватил страх, он и упрашивал их и придумывал много различных средств, чтобы вернуть себе назад отпавшие силы”
                    (Феофилакт Симокатта “История”, кн. VIII.V.8-VI.1, М., 1957, с.180)

    Одна только угроза встретиться с антами лицом к лицу вызвала массовое дезертирства в аварском войске. Уже это свидетельство показывает со всей очевидностью, что покончить с антами аварам было не под силу. Угроза для них представлялась тем страшнее, что придунайские области занимала лишь небольшая часть антов, а Прокопий Кесарийский записал известие про “бесчисленные племена антов”, жившие до Азовского моря