Гадание по телеграфным проводам

красивому и умному, как я, по руке. Меня касаются чужие руки. Меня передёргивает. Замечаю в галдящей толпе молчаливо стоящую поодаль симпатичную девушку, по виду европейка, нет той вызывающей вычурности, которая бесит в женщинах-рома. Одета девушка также, юбка до земли, просторная кофта, монисто, воздушная шаль на плечах, яркий прозрачный платок повязан вокруг головы. Не могу отвести от неё глаз, от милого лица, серых очей, излома губ в улыбке. Цыганки видят мой интерес и сразу галдят сильнее: «Красавчик, давай тебе Зара погадает, лучшая из нас, наследственная гадалка, её знают у мадьяр и румын, молдаванские цыгане прибегают к её помощи…» Отодвигаю галдящих женщин и подхожу к Заре. «Позолоти ручку, дорогой! Всю правду расскажу! Ничего не скрою. От меня нет тайн. Дай ладонь!» Почти поддался гипнозу красивых глаз Зары. Как всегда ТКСН приходит на помощь, бьёт по голове кулаком. Спадает пелена с глаз. «По ладони и я тебе что хочешь нагадаю, Зара. Ты мне лучше погадай по телеграфным проводам. В три раза больше заплачу. Червонец, два не пожалею», - и указываю головой на столб. Цыганки перестают галдеть. Обступили нас с Зарой. Послышался шепоток: «Что он сказал?», «Что он хочет?», «На чём погадать, на проводах?», «На каких проводах?»
    Между мной и Зарой пространство из свиста ветра, зова клаксонов, пенья птиц.
  «Зачем по проводам, дорогой? – в голосе неуверенность, дрожит и срывается на фальцет Зара, - давай по руке. Надёжней будет».
    Из анабиоза межвременья выводит подъехавший троллейбус второго маршрута, идущий до Южного. Срываюсь с места, но что-то удерживает на месте, тянет за ноги. Рвусь из сил, из всех сухожилий… Пассажиры выходят, заходят. Дверь захлопывается перед моим носом… Резко распахивается… Движение придает удар меж лопаток… Лечу по инерции… Запинаюсь, падаю… Вижу подол платья, голые коленки, бьюсь о них лицом, они пахнут розовым мылом… Эти коленки кажутся самыми красивыми женскими коленками во всём мире. Троллейбус тормозит. По инерции лечу вперёд. Боли в носу не замечаю. Мокрое, липкое, горячее струится по губам и подбородку. По инерции охает мозг и выдаёт на гора яркие картинки из параллельного мира. Мужской голос с подковыркой хвалит: «Правильно, хлопец! Так и надо действовать: сразу головой под юбку, чтоб знать…» Ему вторит гнусавый женский крик: «Транспорт ходит регулярно, нечего бросаться головой под колёса!» Подключается обладатель оперного тембра: «Чего набросились на юношу. Видно же, он спешит на свидание». Вибрирующий и визгливый женский голос, любительницы кляузничать: «Чтобы не опаздывать, надо выходить заранее». Кто-то брюзжит по вечной привычке недовольства всем и вся: «Молодёжь совсем от рук отбилась. Вот в наше время…»
    Среди сварливой разноголосицы нашлись те, кто решил помочь делом. Чьи-то заботливые осторожно подняли. Вложили носовой платок в руку. Подбежала женщина-водитель троллейбуса, поинтересовалась, нужна ли медпомощь. Ей ответили, обошлось без сильных травм, а ушибы пройдут быстро. Я что-то благодарное произнёс, обращаясь сразу ко всем. Меня покачивает. Стою, ушибленный, смотрю на девушку, чьи самые красивые коленки в мире пахнут розовым мылом, глупо улыбаюсь. Нежными прикосновениями платочком в руке она вытирает кровь с моего лица. Осторожно пальцами щупает голову, что-то говорит, смысл сказанного не доходит, вижу движение алых губ. И внезапно крупная градина бьёт в незащищённое место в подсознании.
    - Очень больно, Матвей? – пустота в голове пропадает, я слышу самый прекрасный женский голос в мире.
    - Ты Кассандра?
    - Нет.
    - Откуда знаешь моё имя? – интересуюсь у девушки. Готов отдать голову про заклад, что в большом крупном городе, в котором бываешь исключительно наездами по делам-покупкам, не каждый встречный обратится к тебе по имени и назовёт его безошибочно.
    Девушка улыбается, играет бровями, глазки вспыхивают лукавым огоньком.
    - Оттуда, Матвей! – кокетливо звучит ответ.
    - Оттуда? – указываю глазами вверх.
    - Оттуда пока рано. Мы с тобой учимся в одном техникуме. В разных группах, по одной специальности. Я поступила на базе восьми классов. Ты – на базе десяти.
    Хочу прояснить обстановку.
    - Что делаешь здесь?
    - В троллейбусе? Еду.
    - В Донецке.
    - Задавай правильно вопросы. Здесь – можно трактовать расширенно. А здесь встречалась с подружкой. Познакомились на практике.
    - Где?
    На лицо девушки набегает мрачная тучка.
    - Матвей, это допрос?
    Заикаясь, отвечаю, что нет.
    - Просто интересно, да? – тучка с лица девушки сходит.
    - Да.
    - Практику проходили в Славянске. В пионерлагере «Шахтёр», недалеко от Славяногорска.
    Внутри у меня неприятно защемило. Девушка заиграла лукаво глазками.
    - Погоди-ка, дай угадаю… М-м-м… Ты там тоже был. В яблочко?
    - Да с чего бы.
    - Во-первых, у тебя изменилось лицо  при названии города. Во-вторых, на общем собрании в актовом зале объявляли, какую группу куда распределяют на практику. В-третьи…
    - Да, я был на базе отдыха ММЗ в Славяногорске.
    Мне показалось, моя новая знакомая облегчённо выдохнула. На нас обращают внимание.
    - Вот как жизнь устроена, - говорит новая знакомая.
    - Как?
    - Вот так несправедливо. И удивительно: учимся в одном техникуме, были на практике почти в одном месте, живём в одном городе, а встретились почему-то в Донецке. Как это называется, Матвей?
    Стоящий рядом мужчина сказал:
    - Это судьба. Я так со своей Стефанией познакомился. Вы простите, влез бесцеремонно в вашу беседу.
    - Всё хорошо, дяденька, - сказала новая знакомая в ответ ему. – Не беспокойтесь.
    Мужчина вышел на остановке. Нас оттеснили в конец автобуса и впечатали в заднее стекло, - час пик, обеденный перерыв. Сильная давка сильно сблизила нас. Чувствую прикосновение её горячего тела, упругость груди. Знакомая пунцовеет. Мои уши тоже начинают пылать.
    - Куда едешь? – спрашиваю знакомую.
    Она мне отвечает, кладя на грудь согнутую в локте руку, ладошка горячая, аж мороз по спине пробежался и остановился в районе вечной мерзлоты – на макушке:
    - Наташа. Сразу не представилась, деревенщина просто нерасторопная и теряюсь иногда. Еду домой. Ты ведь тоже…
    Киваю согласно.
    - Это меняет дело, Матвей. Мы успеваем на четырнадцать пятьдесят. У мен есть обратный билет.
    - Мне нужно купить.
    Троллейбус остановился на остановке «Парк Щербакова». Вместе с волной выходящих нас выносит в августовскую жару и в той же массе мы плывём к автовокзалу. До отправления нашего автобуса полчаса. Билеты на рейс распроданы. Наташа успокоила. Пообещала помочь. Почему-то ей верю.
    Всю дорогу ехали стоя. Наташа уступила место беременной женщине с двумя шаловливыми мальчуганами. Разговаривали вполголоса. Впрочем, необходимости в этом не было. В салоне стоял уверенный гул: громко беседовали пассажиры, через открытые форточки с улицы залетали звуки проезжающих машин, свист ветра, шелест листьев. Как мне казалось, незаметно изучал Наташу. Мне нравились её серо-зелёные, будто дымчатые глаза, фигура, нравилось, когда, смеясь она откидывала назад голову и приходили тогда в движение длинные локоны волос. Одновременно она казалась и шатенкой, и брюнеткой. В общем, в тот день меня подводило не одно зрение, прочие чувства тоже. Когда мы пересекли границу Комсомольска, я понял, нашим отношениям быть, начались они весьма неожиданно и динамично. И это вдохновляло.
     
                                                            31

    Первого сентября того памятного одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого года стояла тихая солнечная, спокойная погода. Светило ярко, всё ещё по-летнему солнце. Шепталась размеренно листва ив, растущих перед центральным входом в техникум. Круглая клумба посередине небольшой площади радовала глаз раскрывшимися бутонами цветов и летевшими от них сладковатыми ароматами.
    Гомонили небольшие группки молодёжи в ожидании общего собрания, по традиции оно всегда проводилось на улице перед техникумом. Учащиеся и вновь поступившие радостно общались, делились впечатлениями о проведённых каникулах.
    Наталью отыскал с трудом. Она стояла в окружении подруг, говорила и слушала, иногда вытягивала шею и быстро водила головой, рыща взглядом. Один раз нарочно присел, когда почувствовал, вот-вот она наткнётся на меня. Потом прятаться не стал. Наши глаза встретились. Лицо Наташи вспыхнуло. Красивые глаза округлились, брови взлетели вверх, лоб собрался мелкими морщинками. Её волнение, горячее желание встретиться по воздуху волнами передалось и мне. Опять, как и в случае с Анной летом в санатории «Зелёная роща» мною овладело нечто такое, что сорвало с места и неудержимо потянуло к Наталье. Как и на танцплощадке, я шёл на полусогнутых одеревеневших ногах. Не видел ничего вокруг. Одну Наташу. Не слышал вопросов, они сыпались отовсюду от друзей и знакомых, если отвечал – автоматически, коротко и лаконично.
    - Девчонки, познакомьтесь, это Матвей, - представила меня подругам Наташа, когда я подошёл к группе девушек.
    И понеслось тут же:
    - Мы его знаем, это Мэт!
    - Евангелист, привет! Как отдохнулось летом?
    - Привет, Мэт, давненько не виделись!
    - Наташка, он тоже на повара учится. Неужели не знала?!
    И вовсе уж не для всех ушей, кто-то из подруг очень-таки интимно поинтересовался, снизив голос до трагического шепота:
    - Натка, уже успела с ним? Как-что! Как нет?! Ну ты даёшь! Смотри, быстро отобьём!
    О своей популярности догадывался. Но вовсе не подозревал таких огромных масштабов.
  Вопросы и приветствия сыпались со всех сторон, девушки взяли меня в плотное женское кольцо и вскоре голова пошла кругом от вопросов и концентрированного парфюмерного аромата польских духов «Может быть» и очень редких «Пани Валевская». Девичьи лица лучились радостью и не скрытым интересом, в глазах читалось, что же между нами было и чему ещё быть предстоит. Каждая из Натальиных подруг вертелась предо мной, старалась выставить себя в лучшем свете: заманить блеском улыбки, лукаво поиграть глазками, игривым движением бровей изобразить восторг, мимикой или естественным движением руки якобы невзначай поправить волосы, взлохматить чёлку или откинуть назад локоны или косу, повернув немного в профиль лицо.
    Я старался вести себя естественно и дружелюбно, уделить каждой внимание, но в то же время контролировал эмоции, чтобы не переоценить силы и не слыть за умственного калеку, ляпнув чего-нибудь не то, и не потерять Наташу, которая откровенно удивлялась моей известности. Балансировать между крайностями удавалось с трудом. За всей этой каруселью вопросов-ответов я видел немного испуганное и поражённое лицо Наташи, восторженный взгляд и испуг в глазах. 
    Каким способом выстраивается цепь событий? Как предугадать одно, несколько? Это равносильно тому, как посредством циркуля начертить многогранный круг или кубический эллипс. Алгебраическими формулами с помощью простейших математических действий не решить навалившихся задач, ни скопом, ни по одной. Обладай хоть природной проницательностью ума, будь гениальным от природы, имей семь пядей во лбу, не избежать курьёзов,