Несколько кошек подбежали к открывшейся двери, ожидая, по видимости, увидеть хозяйку, но, не обнаружив её среди незнакомых людей, прошмыгнули между ног офицеров и побежали по коридору к лестничному пролёту, обрадованные, судя по всему, представившейся им свободе.
Джек первым вошёл в квартиру и направился к дверному проёму, ведущему в первую комнату. Оттуда высунулась сонная голова тёмно-серого кота, того самого, который час назад дремал на перилах балкона. Сэм поднял руку, давая знак понятым: оставаться на месте. Мужчины, испытывая и страх и любопытство одновременно, покорно отступили на шаг назад.
— Вот дерьмо! — Джек испуганно смотрел на что-то, что находилось в комнате на полу. — Что здесь… мать твою!..
Сэм приблизился и заглянул через плечо коллеги, и его глаза округлились. Две кошки проскользнула у них между ног и выскочили из квартиры. Глен и управляющий расступились, пропуская животных. Они и сами готовы были покинуть это место вместе с кошками, потому что становилось понятно: с Долорес не всё в порядке. Совсем не всё. Но знать, что с ней случилось, им уже не хотелось. Достаточно было взглянуть на реакцию полицейских. Вдобавок пугала одна деталь: помимо зловония, царившего в квартире, в жилище Флоренс летало подозрительно много мух.
— Да они её сожрали… — выдавил из себя Джек, прикрывая ладонью рот и нос. — Сэм, вызывай… — И поспешил в ванную, подавляя позывы рвоты; и уже оттуда снова выругался, сплёвывая и кашляя: — Какого дьявола! Сэмми! Что за хрень?
Напарник поспешил к Джеку, вытаскивая из кобуры пистолет. Джек, согнувшись над раковиной, рукой указывал на ведро в ванной. Сэм посмотрел туда — и скорчил гримасу отвращения: в наполовину наполненном водой ведре плавали разбухшие трупики котят.
Пока Джек умывался, Сэм вернулся к выходу. По пути остановился и, преодолевая брезгливость, ещё раз посмотрел на то, что должно было быть Долорес Флоренс.
Труп женщины находился в луже засохшей крови на полу возле кровати, с которой она, судя по всему, во время сна упала на спину. Сэм не в первый раз «на трупе», и вид мёртвого человека его не пугает. И всё бы ничего, если бы труп был обычный. Но такого ужаса им даже в полицейской академии не показывали.
Молодой котёнок, испачканный по уши кровью, испуганно выглядывал из дыры, проделанной в животе Долорес. Он облизывался и злобно смотрел на Сэма, как на врага, прервавшего его трапезу. Офицер топнул ногой — и котёнок выпрыгнул из полости и, недовольно мяукая, выбежал из квартиры в коридор, оставляя за собой извилистую цепочку кровавых следов от лап.
Было не понятно, что повлекло смерть женщины: сердечный приступ, инсульт, отравление или убийство. Но очевидным являлось одно: после смерти женщину ели. Поедали собственные кошки и коты.
Долли проснулась от удушья. В глазах вспыхнул красный свет, и появилась жгучая боль. Кто-то удерживал её руки и ноги. Дышать стало тяжело, и она как можно шире открыла рот, чтобы набрать воздух, но… Что-то помешало ей сделать полный вдох — шерстяной ком во рту настойчиво протискивался к её горлу, перекрывая доступ кислорода к лёгким. Долли вскрикнула, но глухой звук застрял в горле, а затем вырвался из шеи булькающим, хрипящим шумом. Она попыталась поднять голову, но тут же уронила её обратно на липкую от крови подушку. Снова попыталась привстать, стараясь сбросить с себя каких-то тварей, но у неё не получалось. Тогда она стала сползать на край кровати...
Долорес не успела испугаться. И понять, что с ней происходит — так и не смогла. Лишь в последний момент женщина осознала, благодаря знакомому запаху — и одному из самых её любимых запахов — кошачьей шерсти, кто находится у неё во рту. Она произнесла только одно слово: «Бенни».
И то — мысленно.
Около полуночи коты и кошки, как только убедились, что Долорес уснула, оживились. Чарли первой приблизилась к кровати и остановилась возле тапочек хозяйки, обнюхала их, обернулась на остальных. Те последовали за ней, как за предводительницей стаи; сошлись, сели полукругом перед кроватью, стали наблюдать за лицом Долорес. Самый старый кот по имени Бенни (отец утопленных накануне котят) уже находился у изголовья. Он обвёл взглядом грузное тело спящей хозяйки, оглянулся на собратьев, давая им понять, что он готов. Чарли ответила Бенни кивком. Кот тихо запрыгнул на кровать и камнем застыл возле подушки, не спуская глаз с закрытых век женщины. Его нос находился в двух дюймах от щеки хозяйки: он принюхивался, определяя глубину сна. Затем подал знак, вильнув хвостом, и остальные кошки по очереди запрыгнули на кровать, бесшумно перешагнули через скомканные края одеяла и расположились по обе стороны вдоль тела хозяйки. Удостоверившись, что Долли не пробудилась, они пригнули шеи и, застыв в атакующей позе, стали выжидать. Ждали они сигнал вожака — Бенни.
Старый кот со скоростью молнии бросился на лицо Долорес и погрузил свою голову в её открытый рот, как в крысиную нору. Второй кот вонзился когтями в глаза; третий впился клыками в шею, разрывая горло. Кошки удерживали конечности, давили на живот, впиваясь когтями и зубами в плоть, не давая женщине возможности сопротивляться — расправа началась.
Разделываясь с Долли, кошки не проронили ни звука, будто не хотели разбудить соседей. Похоже, они понимали, что их могут услышать люди. Поэтому всё прошло бесшумно, если не считать глухого звука, который при падении на пол произвело тело грузной женщины — повелительницы кошачьих судеб.
Бывшей повелительницы.
Только Чарли не принимала участие в расправе. Словно королева на троне, она сидела на пуфике и наблюдала за казнью. В глазах кошки сиял блеск, какой присутствует в глазах человека, добившегося справедливого наказания своему врагу. Она ликовала. Безмолвно. По-кошачьи. Слившись с ночью, она и правда выглядела адски красиво и величественно. Поистине, в кошке было что-то неземное и мистическое.
К О Н Е Ц
