сказать им то, что не может слышать всякий лжесвидетель – правду.
Но то, что я выбирал, и было и будет – белым порошком. Что не стареет и время не властно над ним.
За то я принял осуждение от ближних. Меня ославили человеком, что не имеет интересов, кроме одного.
Но, того не понимая, они лишь оклеветали ограничение в котором я пребывал.
Вы не любите женщин. Потому, что имея взаимность одной, не погнушались бы близости с какой-нибудь еще, что будет молодой и симпатичной.
Но наркоман говорит тебе: Глупец! Ту, чью взаимность ты имеешь, ты имеешь только сейчас, а потом она будет другой. Взаимность же молодых и симпатичных можно иметь и сейчас и потом. Потому ты упускаешь. Ведь потом нельзя будет иметь взаимность той, чью взаимность ты сейчас имеешь.
Но почему наркоман любит женщин? Да потому что у него ее нет, и имея взаимность той, чью взаимность ты имеешь сейчас или молодой и симпатичной, он имеет взаимность только той, какая она есть тогда, когда он ее имеет.
Место может быть или заполненным или пустым. Пустое противоположно полному по качеству его степени свободы, которая и у того и у другого лишь одна. Потому пустое может быть лишь заполнено, а полное лишь освобождено.
Так стало с десятой картинкой, которая была спустя столетия вновь найдена и объяснена мастером дзен Какуаном. Это старая серия картин, которая изображает поиски потерявшегося быка. На первой человек обнаруживает, что бык пропал, на второй отправляется его искать, и так далее до последней на которой он верхом на найденном быке возвращается назад.
Их десять, но несколько столетий считалось что их только девять. Что картинка где быка приводят назад в стойло и есть последняя и это символизирует окончательное достижение и освобождение.
Настолько десятая картина не соответствует предыдущим. Но для достижения полноты необходимы все десять. Мастер Какуан объяснил, что десятая не лишняя. Что найдя быка, и привязав его, человек появляется на площади, среди людей, опьяненный и хохочущий. Он нашел быка, усмирил его, снова вернув власть над ним и теперь он не просто существует, но празднует существование.
Ведь бык – это метафора, которой в серии дзенских картин назван человеческий разум. А сама серия описывает процесс просветления и отделения от представлений и навязанных мнений.
Но разум человека не может принять естественного хода вещей, ведь это всего-лишь разум человека. Потому он вырезает, то что ему неугодно, оставляя пустоты и дыры, там где была гармония и естественность.
Я слышал одну историю. Две лягушки попали в крынку с молоком. Одна сказала, что они пропали, что им конец, поэтому не стоит прилагать усилия и лучше смириться с судьбой. Она смирилась и утонула. Вторая лягушка была не такая слабая и решила бороться до конца. Она барахталась до тех пор, пока молоко в крынке не превратилось в масло и она не смогла выпрыгнуть из нее.
Тот, кто считает, что первая лягушка – это наркоман, тот ошибается. Потому что если соотнести эту басню с жизнью, и беспристрастно оценить все, как есть, то появится третья лягушка.
Третья лягушка, которая припрыгала к краю крынки, посмотрела вниз, увидела как барахтаются первые две и спросила их: «Вы что дураки?». После этого она упрыгала по своим лягушачьим делам.
Крынка с молоком – это мирская жизнь, полная усилий, страха, неизвестности и несмотря на все это, с вполне известным концом. Первая лягушка – это священник. Он смирился со своей судьбой, и потонул, отрицая все вокруг. Если священник не окунулся в мирскую жизнь, то что тогда он должен отрицать? Но он в самой гуще и потому просто уходит, не получая ни удовольствия, ни радости.
Вторая лягушка – это простой человек, который оказался там, потому что так ему на роду написано. Он барахтается, борется, в конце концов взбивает масло и выпрыгивает, чтобы потом сидеть на пенсии, раз больше взбивать не в состоянии. Не говоря о том, что выпрыгнув все масло оставил кому-то другому.
И есть третья лягушка – наркоман. Та, что является потерянной дзенской картинкой. Не бъется, не трудиться, но говорит, что счастлив, не тонет, но говорит, что тонуть не страшно.
И еще говорит, что первее в духе, чем те, кого считают духовными. И не находят что ей возразить. Но как и все, кто столетия отрицал то, что им было завещано, зашорив глаза, продолжают их дело. В сердце своем оправдывая содеянное, опускаясь до подлости, в уме своем отрицая истинное, опускаясь до самообмана.
Было много сказано про достижение чего-то, чего на самом деле не нужно достигать, потому что это невозможно. Про путь без пути и про дух, что сокрыт в человеке. Может последовать справедливый вопрос, а не слова ли это игрока в карты, который, не имея ничего, идет на блеф и делает вид, что у него на руках хорошие карты?
Но разве я сказал, что имею что-то? У меня ничего нет, и мне нечему учить, поэтому я не иду на блеф. И мое слово не предназначено никому. Потому что читать бесполезно и все, что может быть написано становиться вздором.
Потому я не призываю ни к чему, мне нет дела до убеждения других, потому что это никому не нужно, во вторых убеждать мне не в чем, и я не знаю нисколько, ничего и ни о чем. Но вот кто как раз и является такими блефующими игроками в карты, так это три представителя людского рода и каждый из них находит себе выгоду, запудрив ближнему мозги.
Их имена известны всем - это политик, торговец и священник.
Самым явно блефующим является священник. Он умудряется, получить на жизнь, продавая ничто, слова. Причем слова не свои, а кого-то еще. И так он добывает свое пропитание, но при этом ни жнет, ни пашет, ни сеет.
Я извиняюсь (заметьте впервые), за заведомо нескромный вопрос. Но почему среди православных священников столько толстяков? На кого ни глянешь, все как на подбор. И что-то там об умеренности в питании. Впрочем, я вдруг понял, в чем причина. Они ведь соблюдают воздержание, а отчего бы не прибавить в весе, если расход энергии, поступающей в организм в виде питания, минимален?
Я не могу быть блефующим, потому что у меня нет слов, которые можно продать. Я говорю, что я лишь человек божий. Я смертный, я не могу сотворить чуда, и похож на древнего Диогена, который жил в бочке, потому что был нищим, но давал советы царю.
Есть лишь небольшая разница между ним и мной. (Под «ним» я имею в виду Диогена, потому что с царем у меня две разницы.) Диоген был мудрецом и это о нем сказали другие. Я же называю себя мудрецом и это никто не сказал.
Но я могу так себя называть, потому что не требую, чтобы с этим соглашались другие. А Диоген, называя себя мудрым отшельником и человеком духовным, ждал того же и от других. И в этом разница между мной и вторым шулером, из тех троих, что были названы.
Имя второго – политик. Но он является шулером не потому,что сфера его деятельности политика. Как и в любой другой области, в политике существуют всякие люди. Потому не по роду деятельности политик относится к шулерам, а совсем по другой причине.
Среди людей есть разделение на ведомых и ведущих, на направляющий и следующий за ними. На проводников и тех, кого проводят, а может, и заводят, как Сусанин польских интервентов. Но неизменным в этом делении остается то, что какую-то часть решений за одного принимает кто-то другой.
Если ведущий кого-то другого, решает только частные вопросы и может, даже будучи ведущим, являться лишь его рабом. То политика по своей сути – это принятие решений, касающихся группы людей.
Потому есть индивидуальная свобода, что оканчивается с началом границы другой индивидуальности. На своей территории можно что угодно, ведь это сам человек и его индивидуальность. Поэтому внутренний мир человека – это и есть его Амстердам или Мекка, музей, где все прекрасно или где так же, как у меня в комнате. В своем внутреннем мире человек сам решает все вопросы, но как только интересы личности пересекаются с интересами другой, то заканчивается анархия и появляется термин «политика».
Отсюда следует, что политика лишь следствие, того, что что-то не так. Ее порождение вызвано борьбой, основано на конфликте, и потому она является не благом, но вариантом «меньшего зла». Ведь полученное одним, не может быть получено, кем-то еще, без возникновения вопроса о владении. Из двух спорящих сторон, верх может одержать лишь одна. А тот, кто проиграл, остается ни с чем.
А теперь секите внимательно, потому что щас устами глаголет истина. Когда интерес человека сталкивается с законом, который налагает запрет на этот интерес, то что получается? Первое, что человек жертвует своим интересом. Второе, что человек находит способ и обходит закон. Третье, что человек сходит с ума или больше не живет.
Вопрос нарушения закона не рассматривается, это не явка с повинной, бля.
Человек божий, не чтит закон, потому что он к нему не имеет отношения. Он просто не может с ним пересекаться, поэтому просто не может нарушить его. Но, не считаясь с законом, он все равно его не нарушает. Он не видит оправдания для этого в том, что он лишь облаченный в смертном человеке и что, живя под небесами, все же продолжает ходить по земле, и все земное ему не чуждо.
Что я не нарушил, когда посадил в землю семя? Что я нарушил, поливая проросший стебель, который, едва показался из почвы и слабым, беззащитным ростком еще только тянется к солнцу? Что я нарушил, когда после жатвы сложил все стебли в картофельные мешки? Что я нарушил, когда оголодав, приготовил трапезню и употребил стебель в пищу, выкурив созданное своими силами, ни кого ничего не лишив?
Я даже пошел против своего сердца, когда во время семилетнего голода, отказывал ближнему, что приходил в мой дом, обивал пороги и искал насыщения. Все токмо ради того, чтобы уменьшить довлеющий над головой дамоклов меч закона, что не способен объяснить, а в чем же мое преступление, но силой равняет меня с разбойником Варравой.
Политик – это человек, который стремиться к тому, чтобы определять именно взаимоотношения групп людей. Потому для большинства людей, это что-то очень авторитетное и далекое. Это верно, ведь рабочий за смену выпустит один подшипник, который, поскольку он один, пойдет в тачку лишь одному политику. За то же время политик примет в каком-либо чтении, такую-то редакцию, того-то закона, и этот закон, поскольку он один, будет действителен на территории лишь одной страны.
Страна и тачка - немного разные масштабы.
Потому политика является весьма привлекательной областью для людей, желающих добиться большего в жизни. Добившиеся места у руля власти, помимо того, что могут сказать: «Я был аксокал, а теперь — радикал, я теперь депутат, вот мой мандат», делают еще и то, что является их прямой задачей – они меняют и принимают законы.
Есть разные способы нарушения закона. Можно сделать это прямо и ворваться подобно фатуму в чужую жизнь, причинив людям горе, а может и навредив им. Это криминал и с ним борется и справляется милиция.
Но есть другой способ, который лежит на ином уровне общественной организации, и доступен далеко не каждому. Это просто поменять закон, отменить его, добавить поправку или принять другой, который будет разрешать, а не запрещать или не будет предусматривать за его нарушение никаких санкций. Этот способ так же позволяет
