«НЕ». Так как и желания мои удовлетворены.
Ибо не имея больше желаний, я волю и все происходит согласно воле моей.
В мире, который живет лишь постулатами силы и материальных накоплений, я нашел свою тропу к исполнению желаний. Так я исправил несправедливость, которая является на свет, вместе с человеком. Из чистоты первозданного бытия, является в мир новая жизнь и с высот духа нисходит в бренное тело, которое слабо, подвержено недугам и короток век его.
Нужда и хворь – вот постоянные спутники новой жизни. Частица того, что не из мира смертного, но из мира горнего становится плененной тем, что ниже ее. Лежащее за пределами мира людского начинает алкать или потворствовать, нуждаться или пресыщаться.
Явившийся в мир, неизвестный, никогда не рождавшийся, потому что рождение всего исходит из него же. И бытие, и мир, и человек, и все через него стало быть и так было всегда, так есть, да и пребудет вовек.
По разному названный, но не пойманный в сети смысла. Бесконечно разный, но единый в своей цельности. Известный каждому, но никем так и не узнанный, потому что, тот, кто познал, тот молчит, не в силах измолвить открывшееся ему. Здесь и я замолкаю, потому что не знаю как сказать о том, о чем нельзя сказать. Не знаю не из-за малости своей, но потому что не знаю как сказать о том, что может быть открыто, но не передано.
Тем, кто считает, что говорить о том, непонятно о чем, это есть лишь безумие или шутка человека, который вышел из себя, я ничего не отвечу. Потому что не делать лишнего и не метать бисер перед свиньями, завещано мне, но не им. А если ответом мне будет смех или возмущение, то не меня они станут осмеивать и не обо мне возмущаться.
Легко осудить то, что не понятно, ведь легче сделать вид, что понял, но не оценил, чем понять и оценить, по достоинству. Но осудив мои слова, осудите и слова мудрецов своих. Ведь было сказано ими, что когда говоришь о чем-то, то это теряешь. Раз с этими словами согласны, то и с моими согласны тоже. А если не понятно, что сказанное ими и мной есть одно и то же, то к чему тогда отвечать мне?
Случилось так, что я наблюдал восход солнца. И никогда прежде мне не приходилось видеть такой красоты. Как называлось виденное мной? С ответа на этот вопрос, я начал рассказ о виденном – я видел восход.
На следующий день я был на том же месте, в то же время, и снова я видел восход, и восхищался красотой его. И если бы каждый почувствовал своим сердцем, то, что я чувствовал в сердце своем, а своими глазами видел ту красоту, что я видел своими, то мир стал бы чуточку лучше.
И на следующий день я вновь смотрел на восход. Я был единым с тем, что дарит миру свет и тепло. И как восходящее солнце освещало то, что было покрыто тьмой, так и дух мой восходил к зениту, возвышая меня, и просветляя мой разум. Что было увидено мной в третий раз? Ответом является то, с чего я начал рассказ об увиденном – я видел восход.
Тогда получается, что я три раза видел восход. Одно единственное слово, но оно называет все три видения. Но были ли эти видения одинаковы? Нет. Все три восхода были разными и каждый был прекрасен по своему. Но каковы бы они не были, что бы ни чувствовал наблюдающий их, но назвать увиденное можно лишь одним словом. Оно назовет все три, но при этом убъет смысл и индивидуальность каждого.
Таков истинный смысл слов сказанных вашими мудрецами. Говоря о чем-то, называешь одним сразу три. А потому, когда ты говоришь о чем-то, то ты теряешь это.
А посему, когда я говорю, что не знаю, как сказать о том, о чем сказать нельзя, то это есть не шутка и не глупость. Я не стану говорить, называть и через слова, разбазаривать и преуменьшать то, что есть сама соль земли. А тот, кто сделает это, тот есть лжец. Потому что не три он сделал одним, но бесконечное сделал конечным. Не зря другой мудрец сказал, что слово изреченное – есть ложь.
А бесконечное, ограниченное словом, как птица в клетке – с виду красиво, но присмотревшись, увидишь лишь плен и заточенье. Поэтому все происходящее в мире людском есть лишь суета и томленье духа.
И тот, кто назовет, каким-то словом явленное не из мира сего, тот не только лжец. Он еще и враг человеку. Советчик обманывающий, указывающий ложный путь, разве не вредит своими речами? Разве не сбивает он с толку идущего к цели?
Поэтому говорящий о том, что он достиг, может быть и действительно достиг, но говорящий о том, чего же он достиг - не достиг ничего. Кричащие о «духе», облаченные в одежды проповедующие с кафедр и амфитеатров - есть прародители лишь духа тлетворного.
Учащие о «логосе», лежащем в основе бытия, есть прародители брани и оскорблений. Ведь в переводе Логос - это «слово», а называя что-то словом, которое для этого не предназначено, не совершают ли надругательства над значением истинным? Если нет, то тогда я могу говорить,что патриарх – фарисей. Или же я все таки прав?
Кто смеет упрекать меня в греховности, потому что я принимаю наркотики? Раз меня не слышит, то пусть внемлет словам божества своего, которые может взять из священных книг своих. Однажды к Иисусу пришли книжники и стали искать, как извести его. Они спросили, почему он не соблюдает пост, даже в религиозные праздники пьет вино и почему так поступают и ученики его. На это был им от Иисуса достойный ответ. И в ответе на их вопрос были слова, что то, что войдет в уста человека не может осквернить его, но оскверняет то, что выйдет из его уст.
Поэтому что бы ни принимал человек, не становится он ни хуже, ни лучше. Но выходящее из уст, человеческих, вот то, что преумножает скверну.
А что есть более непочтенного, чем хула на духа? Но хула на духа выходит не из моих уст. Это «ряженые» и бородатые есть осквернители святого.
Случилось так, что я пришел в церковь. Я подошел к батюшке и спросил, что такое вера и во что мне верить. Он сказал, что есть святая троица -Бог-отец, сын и святой дух. Есть божья матерь, есть царствие небесное и прочее. Вот то, во что нужно верить. Тогда я спросил батюшку, как божья матерь может быть матерью, если сам Спаситель сказал, что она ему никто и никем не приходится. Батюшка не нашелся, что ответить. Тогда я спросил, а знал ли сам Иисус о том, что он Христос? Он не знал этого, Христом он был назван уже другими людьми и уже после своей смерти. Тогда как я могу верить в то, что исходит от человека, который мог ошибаться?
Мои вопросы оставались без ответа. Все во что верил кричащий о «духе», было на деле верой во что угодно. Тот «дух» о котором он говорил, был кем-то придуман и сказан, а другим услышан и принят. Так, словами подменили то, что даже Иисус не мог объяснить прямо и объяснял лишь намеком и притчами. Но так сложилось, и человек говорит другому верить в то, что он сам же и придумал, а сам даже не может сказать почему.
Поэтому священник – есть враг человеку. И сказано было про них, что придут они после, как волки в овечьих шкурах. Прикрывшись добродетелью, они станут у дверей в царствие небесное, но не будут ни входить сами, ни желающих войти не допустят.
Поэтому и не говорят в церквях и храмах - читайте слово божие. Но говорят только слушайте слово из наших уст, ибо оно равносильно слову божьему. Ведь если читать, что написано в евангелии, то откроется правда и станет явной суть их.
Но разве не было сказано, что если скажут, что царствие небесное там-то – не верьте их речам. Если укажут на небо, и скажут там есть царствие небесное, то птицы будут первее вас в царствие небесном, если укажут на море, то рыбы будут первее вас. «Царствие небесное внутри вас» вот слова Христа. А то что вовне, есть тьма внешняя и исходит от лукавого.
Отсюда вторая заповедь, данная не человеку смертному, но человеку превзошедшему себя:
Слушай, что говорят тебе учителя и наставники твои, но то, что услышишь от них, не соблюдай.
Они суть – волки, и готовы разорвать всякого, кто видит суть их, поэтому незачем приносить себя в жертву. Мудрее сделать вид, что слушаешь их, но про себя знать, что не обманулся словами врагов человека.
Когда приходишь в церковь и спрашиваешь ряженого, как обращаться к нему, то ответ будет: «батюшка». Но сказано в писании:«не называйтесь ни отцами, ни учителями», поэтому чьи слова стоит слушать - слова Христа или слова человека, севшего у входа в царство с жертвенной копилкой, но который сам не соблюдает?
Они суть – поедатели домов вдов, поэтому разве грешно обманывать вора? Не грешно и нет такого, чтобы кто-то не защитил имущество свое от расхищения. А они не просто воры, а стервятники, обирающие мертвых, шантажом накладывающие мзду на родных и близких, словами «без нас не будет покойному царства небесного».
Горе тебе святой отец, отпускающий грехи преумножающим зло в мире. Сказано, что никому не дано прощать, кроме как отцу, который на небе, дак кто ты есть, кроме как в гордыне своего сердца возомнивший о себе?
Горе тебе святой отец, отпускающий грехи преумножающим зло в мире. Облегчая совесть преступника не становишься ли ты подельником его? И не ты ли направишь его руку, когда он совершит злодеяние еще и еще раз, зная, что сможет заплатить малым за большее?
Не потому ли купола и кресты украшают не только твой дом, но и спины заключенных?
Горе тебе, называющий себя батюшкой. По правую руку ты уже нашел свое место, но это место находится здесь, а не в царствии небесном. Горе вам всем и блажен тот, кто не знал вас, не слушал и не уверовал словам вашим. Тот остался чист и не пошел против истины, а значит - его есть царствие небесное.
И посему мое есть царствие небесное, ибо я – наркоман. Я - человек божий, а вы живете за счет умирающих старух.
Тот, кто говорит - есть человек знающий, так как его знания – его слова и ничего за ним нет, кроме слов. Тот, кто молчит, есть человек ведающий, кто не ведает о том, как же может быть сказано. Первая священная книга на земле, которую знает род человеческий – это «веды». И если слова «ведать» и «знать» кажутся одинаковыми, то это заблуждение.
Тот, кто знает, тот может сказать, но тот, кто ведает, тот понимает свое знание. Те, кто говорят, что святы и праведны, как они могут понимать свое знание, если на себе греха не видят, но голосят о праведности своей?
Поэтому и не судьи мне люди, потому что судить меня могут только мерой человеческой, но не той, что им заповедована свыше. И осуждая того, кто говорит, что постиг не осуждают они, но возводят напраслину, становясь лжесвидетелями.
Поэтому Иуде было предначертано воскреснуть и править родами человеческими. Что и случилось на самом деле. Ему поклоняется всякий, кто радеет о преувеличении богатств своих и состояний, кто радеет об успехе и величии, но не тот, кто делает целью своей блаженство, через прием зелья. Потому что радеющий о богатстве, о власти или об успехе сделал своей целью жизнь, сказав, что смерти нет, что он вечен и может сам решать, сколько ему отмеряно. Выбравший зелье, сделал своей целью смерть, смирившись с предначертанным и определенным не человеком, а тем, что выше его.
И я говорю тебе, и это третья заповедь данная не человеку смертному, но человеку превзошедшему себя:
Помни, что смертен, потому что ни на локоть не сможешь отодвинуть конец свой.
Сказано было Иисусом: «Бдите, ибо не знаете, когда явится хозяин дома». Восседая на пирах, обходя закрома или находясь на
