прежде, сильно болезненными и словно бы совсем потерянными в хаосе минут да секунд, врассыпную разбегающихся из под них, бредущих на погост. Их оставили все прежние наважденья и мороки. Даже нежити до них не оказывалось дела, прикидывалась, что с ними незнакома. Кресло командира экипажа в далеком подвале оставленной танковой зыбке опустело. Свинья жизни так и не изменила себе. Как всегда осталась равнодушной и прожорливой тварью. Экипаж несостоявшегося Ноева ковчега фактически позорно капитулировал, сдал лишнюю тварь без пары. Недавнего монолита как и не бывало.
Вокруг скукоживающегося мирка вся штатная нечисть поголовно затихла, словно бы и её заодно потеряли целиком да полностью. Её предводительница всегда юная и прекрасная панночка, периодически подблядовывающая на сытных дорогах прежнего бытия, похоже, и вправду вмерла. Даже основательно завонялась, как простая эскортница в кустах. Или просто давно не мылась, как и многие её наперсницы с трасс. Тогда скоро в бомжихи пойдёт записываться, инопланетянчиков рожать кассетным способом. Там, в параллелке, для таких творческих приблуд скоро много всяких вакансий освободится. Глобальное переформатирование ощущалось даже там. Командорского дедушку Вия разобрали на президентские комплектующие, вероятно для нового Трансформера на все оставшиеся времёна и народы. А может и просто нового министра обороны инобытия. Мелкую инфернальную сволочь из подтанцовки от той, прежней командорши панночки пораздали в качестве эскортного секонд-хенда по другим, ближним и дальним спецлабораториям, укомплектовали иные топкие ковчеги готовящегося Судного дня.
Зависли все-все жёсткие диски по всем контурам и всё более жутким скрижалям. Никто не чертил вокруг себя магических кругов, никто ни за что не хотел спасаться. Ещё чего! Никому ни до чего не оставалось дела, в том числе и по понятиям. Само священное сердце Родины, хоть и последним, но всё одно - никому не оказалось нужным, даже даром. В том числе и за амбаром. До какого предела и в самом деле докатилась свинья жизни, до какого сальто-мортале отчаянного и беспробудного совершенства, чтобы такого насвинячить на столь маленькой планетке?!
Бесповоротно загасли сполохи над всеми без исключения горизонтами. Зазиял глухим провалом зенит. Никак не визжал теперь снулый шабаш. Не скулила луна в очереди с химическим номерком во лбу. Ничто не свиристело, не сюрчало, не свистело и даже ни за что не воркотало. Никто не копил силы для контрудара по кому-нибудь за что-нибудь. Не шёл на таран вражеских бомбардировщиков, не косил стаями дроны в облаках. Некому было открыть кингстоны окаянных глазынек, очертить круг, кликнуть «ап», сплюнуть через левое плечо, положить руку на красную корочку, выслушав непотопляемый гимн в шесть утра. Некому да и незачем даже контрольник кому-нибудь в одно место забить. Вокруг же - ни одного реального партбилета в кармане или хотя бы завалявшегося в ширинке! Когда ещё такое бывало?! В воздухе поэтому абсолютно чётко витало нечто совсем уж неживое. Потому что неголодное. Большой космический дельтаплан всё-таки наелся доотвала свежей человечинки, да и отвалил на свою верхотуру переваривать, туда, за Большое Магелланово облако. После чего всё позади мгновенно схлопнулось и позарастало!
Остался тот, кто остался. И там, где остался. Даже в той же, прихваченной последним мгновеньем позе. Скриншот последней картинки в последней фасетке уходящего времени и места.
Когда проехали главный поворот в никуда, когда принялись понемножку сваливать за моросящий туман кресты и прочие надгробья, с поникшими на них цветами и венками, - тогда-то кое-кого из оставшихся сиротинушек всё же прорвало. Но вдруг не эксцентричного доцента, успевшего напугать всех своим мимолётным превращением во всемогущего инопланетянина, а неутомимого сыщика. Сам же Фредди как-то подувял, словно бы иссяк Осипович. Вчера слишком мощно вспыхнул до небес, потом столь же резко погас до подвала, так толком и не разобрав, что же именно с ним произошло. Куда ему было вновь обретать спокойствие и ясность духа, чтобы суметь осмыслить, да подытожить важнейший этап проводимого над ними величайшего из экспериментов. Зато дяденька сыщик Осклизкин, как истинный, в прошлом, профессионал по управлению людьми, при любых обстоятельствах умеющий владеть собою и окружающими, никак не мог пройти мимо последнего кустика в полуподвальной опупее, не поставить итожащей метки под всеми произошедшими с ними накануне совершенно удивительными событиями.
Текст в назидание признанному, но ещё не битому умнику доценту он выдал, хотя и не совсем выверенный до последней запятой, тем не менее потрясший грамотного бомжика до глубины его отчаянно мятущейся души. А тут ещё и это кладбище подсуропило, поддало гари! Ни одна проездка по некрополю никому даром не даётся. Всегда проделывает бреши в обороне ещё живых существ. Иногда пробивает даже самых тупых умников. В том числе тех, кого, казалось бы, уже ничего не может пробить или тем более угробить. Поэтому в народе и говорят: никогда не ходи слишком часто на кладбище, иначе бездна может в ответку всмотреться в тебя. Мол, а чего это ты, милый, зачастил ко мне, соскучился?!
- А теперь, если желаешь, уже не ты, а я раскрою тебе истинную подоплёку последних событий. Хочешь?! Так и знал, родной, что не будешь против. Поэтому может быть даже и поймёшь что-нибудь. Начну в твоём стиле, слегка издалека. Так тебе будет понятнее. Про крыс ты, конечно, слышал, хорошо знаешь и людей, следовательно, должен понимать, что мы слишком тесно связаны между собой, оба вида - и крыс и людей. Чересчур сопряжены, можно сказать, одинаково взяты под микитки. Поэтому над нами и проводится подавляющее большинство мировых научных экспериментов. Именно на потрясающем сходстве людей и крыс, их глубинной связи между собой, как мне кажется, и основывается суть проводимого над нами эксперимента со стороны новых деградантов. Не так-то они просты в своём благодеянии, уверяю тебя. Бесплатным сыр всегда бывал только в мышеловке, а уж теперь-то и подавно. Подо что всё это проделывалось с нами, под выборы?! Нет! Они лишь отмазка. Не так уж и нужна нашему властителю поддержка со стороны каких-то ничтожных людишек. Для чего в действительности нужно было закатать огромные средства в настолько глупую и дорогостоящую ерунду?! Да ещё и элитным домом пожертвовали, засунув под него бомжатник, пусть даже и напичканный средствами психотронного воздействия! Что-то тут не так, тебе не кажется?! На самом ли деле нужна действующей власти столь многозатратная и утомительнейшая трихомундия?! Какой ей прок с неё?! Что она может получить?! Да ни-че-го!!! Ни при каком раскладе! Почему об этом-то никто даже не задумался, как ты полагаешь?! Для чего это всё только что было и ещё ого-го как будет?!
- Попёрла исповедь главной подопытной крысы, я так понимаю? - Доцент Фредди поинтересовался внешне спокойно и как бы слегка равнодушно, хотя внутри себя понемногу стал опять заводиться. - Один ты задумался! Ух, какой! И когда же ты прозрел, о, великий оракул?
- Не задумался и не прозрел. Просто соображаю, как бы тебе лучше врезать, чтобы до тебя дошло. По твоему мнению ты один можешь прозревать по пять раз на дню? Я-то с самого начала смекнул про наличие в манипуляциях с нами какого-то куда более глубокого замысла, чем тот, который мы приписываем своим благодетелям. Уж очень мы все напоминаем группу реально подопытных животных. Словно у гитлеровцев в Освенциме. Давно пора глубже задуматься о сути проводимого над нами мероприятия. Так, причём довольно быстро, я и дошёл до искомого. До нашего Менгеле – «доктора Смерть» - с верхних этажей, который оттуда и курочит нам мозги. В принципе, если только глянуть с холодным вниманьем вокруг, всё это сразу становится понятным. Суть происходящего буквально на поверхности.
Подопытные двуногие существа, слегка подванивая эксклюзивным навозиком, покойненько посиживали на погребальной телеге, запряжённой живой, но явно не экспериментальной лошадью. Их только вчера менты за всё сотворённое внезапно и за всё простили и даже разрешили вернуться назад в свой исконный полуподвальный терминал. Странно, конечно, но именно так всё и обстояло. И тому видимо был пока никому не ведомый резон, вовремя спущенный сверху.
Как бы то ни было, а вернувшиеся к своему обычному состоянию бомжики преспокойненько вздрыгивали, взбалтывали на кочках ногами, были б хвосты, вероятно, помахивали бы и ими. Словно от мух, которых никак не было. Доцент грыз большую и почти сладкую морковку, предусмотрительно подаренную ему сыщиком из его неведомых и всегда невероятно аппетитных запасов. Поэтому он большей частью помалкивал в течение всей внезапно предложенной ему лекции. Да и без морковки он бы воспринимал ситуацию и льющийся из ниоткуда в никуда текст вполне внимательно, почти уважительно, молча, похоже, даже кое-что про себя напряжённо соображал. Делал выводы, понемногу прикидывая кое-что кое-к-чему.
Вернувшись в полное осознание нестандартности текущей ситуации, снова как будто ставший прежним доцент Фредди нисколько не потерял, а ещё прочнее закрепил память о недавнем знаменательном происшествии с необычайными взлётами и падениями его самого и всего экипажа полуподвальной эскадрильи. Даже захотел на всякий случай проверить запомнившееся ноу-хау от инопланетян. Незаметно совершить конкретное «пи-пи» на какую-нибудь из проползающих мимо могилок, или даже «ап» прошептать на всякий случай, а вдруг опять удастся взлететь хоть на немного, да хоть несколько крестов, да сбить. После одной только мысли об этом приём информации от сыщика, пошёл у него ещё интенсивнее. Остальной же народ как всегда в критические моменты своего бытия практически безмолвствовал и ничего не замечал. Ему же хоть в лоб, хоть по лбу. Ступор и безмолвие – так называется то спасительное сомати, к которому грех не прибегнуть, потому что хотя жизнь и коротка, но скучать почти всегда приходится.
Правда, иногда чудилось доценту какое-то бодренькое шевеление во влекомом на телеге гробе. Вроде и крышечка гробовая сама собой чуток подвигалась, туда-сюда, туда-сюда, хотя ещё и светло вокруг было. Впрочем, скорее всего это бомжикам лишь почудилось - от недавно пережитого совершенно дикого перенапряжения нервов, от которого и сейчас несчастные головы буквально раскалывались. Потрескивали они и от слегка воспалившейся вредной привычки надеяться на лучшее. Однако сороки надежд совсем не к месту и не ко времени растрещались, только с пути сбивали. А ведь надо было ещё довезти кого следовало, ещё и закопать его, да как следует. Какие тут могут быть надежды и на что?! На то, что сами покамест ещё здеся на этом свете побудут?! Только вот зачем?! Какой смысл?!
- Посуди сам, Серёгин. Крысиное сообщество и впрямь слишком напоминает человеческое, а во многом, даже по якобы чисто человеческим преимуществам, и превосходит его. Крысы обмениваются полезной информацией между собой с куда большей эффективностью, чем люди, как бы в назидание им всё теснее сплачивая своё единство. Смотрите, мол, как надо это
