написано – её никогда и не будет, хоть голову расшиби.
Вновь пришлось ответить шефу по всем пунктам его жутко голословного наезда.
- Во-первых, это не моя, а ваша терминология. Ваш метафорический ряд – с форточками везения и прочими «окнами Овертона». Я просто использовал её для лучшего понимания вами состояния моих дел. Во-вторых, могу сказать и по-другому: данные аудиовизуальные петли меня самого вконец достали. Это же сугубо кластерский недуг. Крыша едет по всем параметрам. Даже простое радио слушать не могу. Понимаю, что это профессиональное, а ничего с собой поделать не могу. Противогазов от этого нет и быть не может.
- Рад за вас по-прежнему, Городецкий, рад. Марку держите. В смысле удар. Это самое главное. – Мартиныч покровительственно похлопал меня по плечу, но я увернулся и продолжил:
- Другое дело, что основания для пессимизма всё равно остаются чрезвычайно серьёзные. К примеру, откуда на нас повалилось столько проблем, причём внезапно, словно их кто-то подгадал под самый занавес?! Разумеется, они не случайны именно сейчас. Можно я договорю?! Почему у нас из серьёзного, величайшего, глобального эксперимента фактически образуется локальное шоу «Крысы за стеклом», то бишь, «Дом-2»?! Не могу понять! Как и повсюду в стране, в которой, по мнению одного великого русского лингвиста, что ни начни делать, обязательно получится только одно.
Это вы меня сглазили, Мартиныч, довели своими беспрестанными опусканиями на землю. В результате куда-то выпала и совсем затерялась полётность мысли. Даже элементарной стратегией в делах почти не пахнет. Иногда не только действую локально, но и мыслю так же. Как вы хотели, всё и получилось.
В результате стратегического смельчания дела пошли совсем наперекосяк. Подопытные буквально сбесились. Балаган за балаганом устраивают. Живут не по правилам и даже не по собственным понятиям. Зависли программы, диски. Хотя всё нами сделано грамотно, скрупулёзно отработаны почти все стадии. Вывод один: изъян тем не менее есть и засел он где-то в самом замысле проекта. Поэтому неприятности столь согласованно и атакуют со всех сторон. Другого объяснения быть не может.
Мой не совсем любимый куратор Борман опять потёр ручки, чем-то мне всё же кого-то напоминая. Выглядел он сегодня на редкость удовлетворённым, не совсем следя за тем, как выглядит, что и как говорит. Затем партайгеноссе изрёк следующее, во всё том же, фирменном своём, убойно-оптимистическом ключе:
- Видите ли, Городецкий, если бы вы когда-нибудь в своих лабораториях имели дело с настоящими крысами, я имею в виду - с первокрысами, на четырёх лапах, маленькими такими и хвостатыми - вы бы обязательно заметили, что даже в экспериментах пуганые крысы живут дольше спокойных.
Чем больше вы гоняете крысу по стендовому терренкуру, чем сильнее стращаете, тем парадоксально более она невозмутима, тем дольше живёт, тем лучше себя в итоге чувствует. Такую, прошедшую крым и рым, уже ничто не возьмёт. Так что не переживайте, то же будет и с вашими подопечными. Вы были правы, когда вспоминали, что дольше всего живут именно обреченные. Не только живут, но ещё ходят и вперёд продвигаются. Что касается ваших… наших проблем. Вряд ли тут можно обнаружить чьи-либо происки - в этом внезапном умножении проблем сверх необходимого. Просто Вы слишком всё затянули. Только и всего.
Накидав все эти надоевшие бесспорности до кучи, Борман внезапно замолчал, с презрительной некрофильской, типично гитлеровской гримаской принюхиваясь, как будто кто-то испортил воздух. Мол, а чего ещё от людей ожидать?! Сплошь унтерменши!
У меня неприятно похолодело внутри. Даже внешне Борман в этот самый момент резко напомнил мне Ксюшку Алек-хан. Практически один в один. Как только холёный респектабельный джентльмен из весьма непростых органов может напоминать придорожную леди с органами весьма простыми. Не исключено, что она-то как раз и есть мой второй куратор?! Параллельно работающая его напарница в нелёгком кураторском ремесле. Вот это был бы номер! А почему бы и нет?! В таком случае обрабатывают они меня по испытанной системе «Добрая – злой»! По меньшей мере, леди со мной никогда не злится, всё делает точно и к месту, своевременно осуществляет допуск-пропуск, а как писать слово «невротик» знает уж точно лучше всех. Не забывает вовремя стимулировать загадочной улыбкой Джоконды: «Ну что, дурачок, прорвёмся?!». Грех на такого куратора обижаться, пусть даже и теневого, зато тёпленького.
- Все великие поумирали, да и мне что-то нездоровится. – В завершение высказал я своему главному шефу Борману, после чего и отчалил в окончательном расстройстве всех дел, мыслей и чувств. С одними предчувствиями. Разумеется, плохими, потому что хороших не бывает. Просто физически почувствовал, как и чем все наши дела непременно закончатся. Традиционной национальной загогулиной. Как они мне все надоели! Ужо скоро закончу с ними эти самые дела делать, скажу по-японски странное, но старинное русское слово «Хусим!», да и умчусь куда подальше и насовсем. Скажем, под облака.
Однако наутро вновь встало солнышко, как ни в чём не бывало закарабкалось вверх. Опять взяла да и продолжилась следующая жизнь. Как и не было ничего до этого.
Какая никакая, а житуха! Совсем новая или хорошо забытая старая, без особых общечеловеческих высот или затрат, но всё-таки – она никуда не делась. А значит и работа с нею над ошибками. Так что «старинное русское слово» временно откладывается. Разумеется, вряд ли надолго. Потому что очередной саблезубый песец наверняка вновь вышел к своим свинтусам на охоту, клацая, цыкая и рыкая. И уже наглухо перекрыл им все отступные азимуты и координаты. Чу?! Наверняка это он снова с воодушевлением роет землю под собой, готовится перепрыгивать через флажки своего излюбленного охотхозяйства. А навстречу ему, спотыкаясь, уже прямо-таки несётся душевное, хорошо поставленное, всякими продюсерами и режиссёрами давно отрепетированное двухсотмиллионное блеянье: «Го-осподи, поми-лу-уй!».
Это и была материнская загогулина. Она самая, опять.
Изображение авторское
Глава 64. Когда с утра ничего не пьют
- «На допросе означенное лицо без определённого места жительства показало, что является лицом творческой национальности, кандидатом искусствоведения, доцентом частного университета, преподавателем режиссуры и сценографии. Временно находится в бессрочной «творческой командировке». Предъявил документы на имя Фёдора Фёдоровича Серёгина, которые отчасти подтвердили вышесказанное им, хотя местами и были залиты чем-то синим, отчего дежурные овчарки Владик и Машка до сих пор чихают.
В интересах полного уточнения всех обстоятельств задержания, оформления и передачи дела в административную комиссию Ленинского района для определения формы и размера административного воздействия подвергнуть вышеупомянутого гражданина временному содержанию под стражей сроком на трое суток. Капитан Алейник Б.В.».
- Так-та-ак. - Закончил читать по слогам дежурный прапорщик, с интересом оглядывая задержанного, и велел с ухмылкой непоколебимого стража порядка. - Ну-ка! Руки за спину, грамотей, и вперёд! Да-да, за эту дверь! Сейчас детектор истины отмоют от крови и он снова будет готов к работе. Теперь с тобой, дружок. Готовься к новому сценарию!
Когда после нескольких испытаний, обошедшихся, впрочем, без крови, его втолкнули на новое место жительства, Фёдор Серёгин, он же доцент и одновременно задержанный для выяснения личности подозрительный бомж, перевёл дух. Оглядел решётки обезьянника, безликих и конечно полностью невиновных сокамерников, галдящих за стойкой капэзэшников, поглядывающих на работающий невдалеке телевизор с мелькающими кадрами и невероятно гнусным, нечеловеческим голосом сатанинского НТВ. Да-да, это был ещё один круг ада, точно неизвестно какой по счёту. Фредди присел к тумбочке и вновь прильнул к замызганной своей тетрадочке-блокнотику в синюю-пресинюю, да ещё и немного косую клеточку.
Бывший грамотей привык свою работу доводить до конца. При любых условиях. Как профессионал принципиально обожал двойные финальные тулупы. Но не дублёнки.
Был у него и такой тараканчик в голове. Тут же тех тулупов набирался целый каскад: и ласточкой, и солдатиком, и тройным переворотом, согнувшись. Словно с вышки, лишь бы нырнул, а хоть бы и плашмя. Как сейчас, когда вместо тулупов пришлось выбрать одну кацавейку, но, если учесть обстоятельства задержания, то и на том спасибо. Бог по-прежнему хранил самую калечную свою игрушку, поэтому обошлось без детектора истины, агрегат удержался свежевымытым. Все остались целы, может быть потому что действие волшебного слива жизненного балласта у Фредди всё-таки закончилось. Видимо окончательно и бесповоротно. Тусклые, закисшие глаза творческого бомжика так и не выдали синего просверка неистового терминатора, вновь восстающего из ада. Спонтанный полёт полицаев к югу в форме журавлиного клина поэтому также не состоялся. Этого было нестерпимо жаль, поскольку ментовское курлыканье того улетающего косяка вполне могло оказаться поистине незабываемым, поскольку очень многое решило бы в судьбах героев, страны, да, пожалуй, и планеты. И вошло бы куда-нибудь в сокровищницу. «Из-под небес по-пёсьи окликая всех нас, кого оставил на земле!». С романтичным микшированием отрывистого служивого взлаивания куда-нибудь подальше к экватору, а то и сразу на разгон демонстрации императорских пингвинов в поддержку единомышленников в далёкой северной стране Гиперборее.
Заключительные штрихи своего великого произведения недозадвинутый бомжик Фредди залепил не столь выразительными оборотами, какими могли бы оказаться его по-настоящему решительные действия. Увы, пришлось закрывать мизансцену более скромными, привычными средствами. К тому же и само повествование давно затянулось и требовало скорейшего окончания. Любой текст, как и ремонт, никогда нельзя завершить. Его можно только прекратить. Но лучше прикончить, в упор.
Последние страницы дышали восторгом окончания беспросветной мути:
«В главной роли находился старший научный сотрудник отдела примитивной зоологии лаборатории всеобщей паразитологии Межгалактического Центра по изучению первобытных форм жизни... Да-да, всё правильно вы догадались, дети. Именно он и был нашим агентом влияния, бараном-пробником, Кластером, засланным казачком нашей Метагалактики из Большой Вселенной. Он-то и должен был определить - готова ли Земля к оплодотворению подлинной идеей мира, свободы, добра и справедливости, а затем включить противоположный регистр в туземной истории. Наш сотрудник в итоге сделал вид, будто что-то там у него не получилось. На самом деле недвусмысленный, тем более, провальный финал не предусматривался вовсе, поскольку в основе всех событий лежал учебный сценарий, а он всегда предполагает творческое домысливание истории, для чего авторы её и обрывают на самом интересном месте, на развилке. Предназначается он для вас, самые маленькие космические натуралисты. Как вы думаете, чем всё в итоге закончится?! Кто на ком женится и сколько у их детей будет выбито клыков в зубной формуле?!
В
