крошечные импланта, позволявшие лучше слышать. Цена за это – постоянная боль в голове, еле, но все же, заметная сквозь цепкий холодный взгляд. Вот только Феликс никак не мог вспомнить при каких обстоятельствах он уже видел этот взгляд.
-Прошу прощения, - негромко извинился Воин, вложив в каждое свое слово максимум вежливости.
Затем сунул пистолет под шинель. Легко отцепил Даниила от дверной ручки, потом сунул руку тому за пазуху и вытащил оттуда тонкую капсулу записывающего устройства, сунул ее в карман шинели. Только после этого Воин выволок мертвеца на улицу, где вновь пошел снег, и по окончании всех своих действий вернулся в хижину и закрыл за собой дверь. Все это время Феликс стоял на одном месте, не решаясь сделать лишнего движения, как будто только от него зависела его собственная жизнь. Воин в шинели определенно заставил его не на шутку разволноваться.
-Хесс, - назвался Воин и пояснил, - Не люблю когда меня представляют сторонние лица. Это крайне неразумно. И чтобы в дальнейшем между нами не возникло разногласий, Богучар, он пострадал за свой длинный язык.
-Феликс, - только кивнул хозяин хижины.
-Давай так: я знаю тебя как Богучара Савата, - поморщился Хесс и опустился в его кресло, - Здесь ты можешь называть себя любым именем. Но вечно торчать в этих стенах тебе не удастся, так что Феликс очень быстро канет в небытие. Так, этот лопух с длинным языком сказал все, что нужно (и чего не следовало), поэтому я вынужден предложить тебе собственное партнерство. Так сказать, личную дружбу, о существовании которой никто не будет знать. Ведь сейчас у тебя очень мало друзей, ну, за исключением клана Медведей, которые могут предоставить кое-какие гарантии. Другими словами, Богучар, ты мне нужен.
И его вкрадчивый негромкий голос, и интонация вселяли в Феликса определенную долю доверия тому, что последнему предлагали. У него не было негативных воспоминаний, связанных с Хессом, несмотря на невозможность пока что вспомнить его. Только что Хесс пустил пулю в лоб своему парламентеру, за которым вел слежку. Застрелил за то, что тот рискнул назвать его имя. Сейчас перед Феликсом был самый настоящий Волк, Воин клана намного выше Медведей. И, кажется, вообще стоящего вне иерархической лестницы Знаков. Волки всегда оставались и будут оставаться слишком влиятельной стороной, дружить с ними полезно хоть и чревато самыми непредсказуемыми последствиями. Очень многие процессы в Реальностях зависят от внутренней политики клана Волков. Наладить отношения с Волком было слишком заманчивым предложением даже с учетом того факта, что Феликсом могли просто немного попользоваться, чтобы потом выкинуть как ссаный матрац. Имел ли он право так рисковать?
-Я могу предложить тебе немного свободы, - конкретизировал Хесс, заметив это колебание Феликса, - Свободы действий, если уж совсем конкретно. Я знаю, ты общался с Якобом Гроссом. А если нет, то очень скоро так и произойдет.
-Правда? – заинтересованным тоном спросил Феликс, для пущей убедительности выгнув густые брови дугой.
-Правда. Якоб Гросс - один из тех хитрожопых говнюков, которым жизненно необходимо знать чуть больше чем положено, чтобы оставаться на плаву. Это касается и твоей гостиницы, аналогов которой в Реальностях больше нет и не будет. В случае с Якобом Гроссом информация - уже далеко не козырь, а инструмент купли-продажи. Ты ему не нужен, поэтому он может предложить тебе информацию, пользование которой поставит твою жизнь под угрозу. И твою и Регины. И да, не сомневайся в том, что Якоб Гросс попытается надавить на тебя с ее помощью.
-Так значит я нужен тебе как средство от Якоба Гросса? – Феликс, кажется, забыл о предостережении из уст того, кого Хесс считал негодяем и подлецом как только речь вновь зашла о жене.
-И это тоже, - кивнул Хесс, - Не стану скрывать, что твоя ценность заключена только в твоем творении. Без него ты не представляешь из себя ничего стоящего. А теперь, с учетом гостиницы, имя Богучара Савата вообще никто не вспомнит. И даже вывеска ее сменит свое название. Это такие как я, те, которые понимают значение затраченных тобой времени и сил, готовы выразить свою благодарность и компенсировать хотя бы часть твоих трудов. Это отнюдь не благородство, но в выигрыше останутся все… Открою тебе небольшой секрет, - коротко улыбнулся Хесс, - Считай его моей попыткой наладить наше партнерство. Фрайнляйн Гоэль – имя будущего императора. Имя твоего палача. Если, конечно, тебе не наплевать на свое будущее. Пока что это имя фикция, устный проект, и трепаться о нем я тебе не рекомендую. Если примешь предложение работать на меня, расскажу больше.
Хесс, наконец, встал с кресла, легко и непринужденно.
-Я бы на твоем месте помчался сейчас к Регине, чтобы, как и положено любящим друг друга мужу и жене, вновь стать супружеской четой. Эти стены, конечно, хороши, но только для отдыха, а твой отпуск уже закончен, Богучар…
Ему не пришлось пускаться в длительные и утомительные поиски ее по Реальностям. Хесс подсказал, где можно было ее найти и не привлекать к персоне Богучара излишнего внимания. И по правде сказать, Богучар ожидал найти жену именно там, в их с Региной семейном гнездышке. Она ждала его столько времени, сколько ему было необходимо, верная и кроткая. Да, Регина была такой всегда, и Богучар не сомневался в ее преданности, порой даже приторной. Ему не нужно было никаких координат от Хесса, чтобы встретиться с Региной там, где они расстались так, как если бы и не возникло никакой паузы и возникновения гостиницы. Теперь же он чувствовал некое обновление своей зависимости быть рядом с женой. Оказавшись, наконец, перед роскошной бревенчатой избой с печной трубой где-то в самом сердце густого ельника, окруженного многоголосьем певчих птиц, и вдохнув прежде знакомые запахи ароматной хвои, Богучар будто перешагнул некий барьер, вспыхнувший где-то посреди его жизни. Он просто вышел из дома, всего на миг, чтобы услышать и ощутить дыхание этого чудесного места, выбранного им специально для семейного уединения, которым не мог насладиться до конца. В это время он обычно делал небольшую пробежку вокруг дома, а потом несколько особых упражнений для сохранения единого с Реальностью ритма, от которого зависело его физическое состояние. Богучару, как любому представителю клана Медведей, просто необходимо было поддерживать себя в тонусе. Физическая связь с окружающим миром и моральный настрой – вот неотъемлемые признаки любого Медведя, то, что Богучар свято чтил. Кроме физических нагрузок он уделял время и на внутреннее равновесие, занимая специальные позы на полу и закрывая глаза, чтобы полностью отдалиться от собственного тела. Тогда он мог слышать каждую Нить Реальности, укрывшей его и Регину вдали от остального мира, каждую ее частицу, входить вместе с ней в резонанс и пропускать Реальность через свои тело и разум. Конечно, в отличии от Регины, уделявшей больше времени на подобные процедуры и следившей за немаленьким огородом с задней стороны их дома, Богучар не получал стопроцентного эффекта от желаемого соединения с Реальностью. Но и достигнутый результат его устраивал. По крайней мере, это расслабляло и заряжало положительным зарядом.
Регина знала, что он пришел: Реальность сказала ей. Женщины клана Медведей куда чувствительнее мужчин. Их контакты с Реальностями наиболее открыты друг перед другом. Так что Регина сама открыла дверь в дом едва ее муж оказался на его пороге. Она не дала волю слезам после долгой разлуки пока Богучар стискивал жену в объятьях, желая почувствовать ее каждой клеточкой своего тела. Однако и без слез все в ее теле ликовало и испытывало невероятное облегчение. Регина зависела от Богучара, все ее чувства к нему были как бы неотделимой частью ее естества, и она не могла скрыть их как бы не пыталась. Богучар был первым в ее жизни мужчиной, и все внутри нее приходило в неостановимое движение ему навстречу. Регина была юным Воином, окончившим Академию не так давно. Богучар вспыхнул в ее жизни совершенно случайно и внезапно, так, что она даже не поняла, что такого с ней сделалось, отчего у нее так сильно билось сердце от одних только мыслей о нем, а его образ никуда не исчезал из ее головы. Богучар же визуально наблюдал эту страсть, это мощное яркое алое сияние вокруг нее, сияние едва распустившегося бутона – сочного и полного жизни. Это было, своего рода, испытание для него, утратившего уверенность в свои собственные чувства после двух неудавшихся браков, виновником разрушения которых оставался именно он. Просто потому, что не видел свое, просто потому, что ему становилось откровенно скучно с началом супружеских отношений. А Регина могла бы годиться лишь в дочери, но никак ни в жены. И тем не менее Богучар позволил ей любить и быть любимой. Сначала из чистого интереса, затянувшего его с головой в новый и знакомый омут страсти. Только в этот третий раз он, кажется, понял, чего ему не хватало в прошлых отношениях, что именно заставляло погаснуть его интерес к Марием, а потом и к Волыни.
Он удерживал Регину в объятьях и не хотел отпускать. Богучар чувствовал сладкий аромат ее густых русых локонов, за время их разлуки ставший еще насыщеннее. Этот аромат исходил из всего ее изящного хрупкого тела, проходя сквозь одежду. Это был аромат того самого едва раскрывшегося цветка, которым Регина оставалась все время их знакомства, а после и замужества. Тот самый аромат, который выдыхался в прежних отношениях. А ведь он кружил голову, опьянял, возвращал Богучара в его юношеские годы, напоминая о его собственном неукротимом буйстве. Оно никуда не делось и не могло деться, призывая Богучара к полноте жизни. Даже строгая Академия не смогла приструнить эту его удаль. И Марием, и Волынь не хотели принять и не принимали его натуру оставаться самим собой даже под маской примерного семьянина. Это были уже взрослые Воины, повидавшие в своих жизнях множество глупостей. Впрочем, от них Богучар получил-таки ту долю усмирения, понадобившегося ему при создании гостиницы. И еще ту самую истину о ничтожности всего сущего между началом и концом. Так что Регина напоминала ему о ценности здесь и сейчас, ценности, от которой он не хотел отказаться. И еще она была безумно восхитительна в этом длинном узорчатом сарафане, утонченна и притягательно изящна. Богучар и подумать не мог насколько его стремление овладеть женой велико. Все эти философские суждения вдали от их с Региной дома способны были лишь отвлечь от желания оказаться с любимой страстной женой в постели. И ощутив ее в своих руках, вдохнув ее аромат, услышав ее дыхание и нежный звонкий голос, Богучар просто обязан был восполнить пробел в близости с женой. Тем паче, что ее голод оказался не менее сильным…
-Молва о тебе прошла почти по всем Реальностям, - наконец заговорила Регина, вдоволь и с особым смаком накувыркавшись в постели, - Даже по самым отдаленным. Твое имя на слуху.
-Кто-нибудь приходил? – только спросил Богучар, желая услышать всего одно имя.
-Несколько раз. Дважды с тобой пытался встретиться Эльм. Сказал, чтобы ты сам связался с лидерами клана как только вернешься.
Услышав имя официального представителя
