одиноким рыцарем правды, вооруженным лишь своим острым умом и непоколебимой верой в справедливый исход.
Он осознал, что масонство, как и любое другое тайное общество, не является монолитным. В нем переплелись светлые и темные стороны. У него не было однозначного ответа на вопрос о подлинной цели и влиянии масонов на власть.
Но Айн не был одиноким. В своем предприятии он нашел союзников — людей, понимающих его миссию и готовых рисковать ради правды. Они стали его помощниками, твердо поддерживающими его в этом опасном пути. И вместе они подготавливали страну для будущего, где правда победит тьму. Они верили, что постепенно раскроют истинные планы масонов. Правда воцарится не сразу, но медленно и верно.
"Если ложь становится частью культуры и проникает в сознание людей… это уже не просто ложь — это катастрофа! Мы должны до конца осознать, что такое правда. Это единственное настоящее богатство души человека", — думал он.
Айн Бесстрашный понимал, что одной веры недостаточно. Ему нужно было что-то большее — доказательство, которое убедило бы мир в существовании заговора масонов. Он разработал дерзкий план, который мог как привести к успеху, так и повлечь за собой полный крах. План, который потребовал бы от него использовать все свои знания и умения, и, что самое важное, рискнуть всем, что у него есть.
Ф
— Надо помнить, что все живут в одном и том же мире. Посмотри на людей — у них, на самом деле, одинаковая структура сознания, — сказал Оортебус. — Мы все испытываем радости и горести, мечты и страхи. Каждый из нас стремится к пониманию и принятию, даже если порой это кажется невозможным. Важно научиться видеть в других не только различия, но и общие черты, которые нас объединяют.
Епископ сидел за массивным деревянным столом, покрытым слоем манускриптов и старых книг. Его глаза, казалось, затуманились от размышлений, когда он поднял взгляд на Оортебуса.
— Не согласен. Скорее, один представляет собой микрокосм, про который другой не понимает ничего. Совсем ничего, можно даже сказать...
Оортебус был спокойнее, чем обычно. Он понимал, что убедить Аэльхейда будет непросто. Епископ всегда отличался консервативностью и осторожностью, особенно когда дело касалось вмешательства в дела мирские. Но сейчас было время действовать решительно.
— Я понимаю твои сомнения, Аэльхейд, — начал Оортебус, осторожно подбирая слова. — Однако, позволь мне напомнить тебе о нашем долге перед народом. Мы служим людям, защищая их души и направляя их по пути истинному. Но разве можем мы оставаться безучастными, видя, как империя погружается в хаос? Императрица Кариоментия давно утратила связь с народом. Её правление стало символом нелепости и несправедливости. Люди страдают, а церковь молчит...
Аэльхейд нахмурился, его брови сошлись над переносицей. Он знал, что Оортебус прав, но страх перед неизвестностью удерживал его от решительных действий.
— Ты говоришь о справедливости, Оортебус, но ведь это путь мятежа! Если мы пойдем против императрицы, то рискуем потерять всё. Церковь может быть уничтожена, наши храмы сожжены, а верующие преданы анафеме!
— Именно поэтому нам нужен Эолл, — тихо произнес Оортебус, наклонясь ближе к епископу. — Его дар ясновидения позволит нам узнать слабые места императрицы, планы и намерения ее царедворцов. С помощью этого знания мы сможем действовать так, чтобы минимизировать риски и добиться успеха.
Аэльхейд задумался. Он вспомнил рассказы о людях, которые могли видеть будущее, словно оно уже произошло. Конечно, такие дары божьи могли быть использованы во благо церкви и народа. Но что, если это окажется ловушкой?
— И ты уверен, что этот ребенок способен помочь захватить власть? Что его видения достаточно точны, чтобы полагаться на них?
— Я видел своими глазами, как он предсказал падение звездного камня в деревне неподалеку. Все думали, что это просто игра воображения, пока не увидели дыру в земле и пепел вокруг нее. Этот мальчик обладает даром, который может изменить ход истории!
Епископ тяжело вздохнул, обдумывая предложение Оортебуса. В глубине души он чувствовал, что пора действовать. Долгие годы они наблюдали за тем, как власть Кариоментии разрушает империю, но никто не осмеливался выступить против нее открыто. Возможно, пришло время сделать шаг вперед.
— Хорошо, — наконец сказал Аэльхейд, поднимаясь со своего кресла. — Мы попробуем. Но помни, Оортебус, если что-то пойдет не так, ответственность ляжет на вас обоих.
Оортебус кивнул, чувствуя, как внутри него поднимается волна облегчения. Они сделали первый шаг к тому, чтобы изменить судьбу империи. Теперь оставалось лишь надеяться, что Эолл действительно сможет помочь им свергнуть императрицу и создать общество, где все и каждый найдут свое место и будут жить в мире и согласии.
****
Некоторое время назад принц У-Фой сидел в зале Совета, окруженный советниками и военачальниками. В воздухе витал запах полированного дерева и дорогих кожаных кресел. На стенах висели гобелены с изображениями великих битв прошлого, а над головой принца возвышался герб династии У – золотой дракон на красном фоне.
— Мы не можем больше терпеть наглость императрицы Кариоментии! — произнес приц, ударив кулаком по подлокотнику кресла. — Ее войска уже два раза пересекали наши границы, захватывая деревни и пытаясь установить там свои порядки!
Советники кивнули в знак согласия. Все знали, что отношения между государством У и Империей давно обострились. Императорский двор был известен своим стремлением к расширению территории любой ценой. Еще эти маниакальные идеи Кариоментии по созданию Страны Нежности...
— Ваше Высочество, мы должны действовать решительно, — сказал главный советник государя. — Я предлагаю отправить нашего лучшего дипломата Джафаира, с ультиматумом к Императрице.
Принц У-Фой задумался. Джафаир был одним из самых опытных и уважаемых дипломатов при дворе. Он знал все тонкости переговоров и умел находить подход даже к самым сложным собеседникам.
— Хорошо, — наконец ответил король. Пусть Джафаир передаст мой ультиматум. Если Императрица откажется уступить, мы будем готовы к войне.
Джафаир встал со своего места и поклонился низко, но с достоинством.
— Ваше Высочество, я предлагаю вставить в ультиматум сообщение о том , — начал он, — что наш государь вступил в контакт с Прозрачными. Государь недоволен тем, что войска Империи неоднократно нарушают границы наших земель. Он желает немедленного вывода войск и компенсации за причиненные убытки. Он предлагает Прозрачным оказать ему в этом содействие в обмен на... нашу преданность.
Принц усмехнулся. Слова Джафаира повисли в воздухе.
— Даже то, чего, кажется, на самом деле нет, — существует, — сказал принц. — Это могут быть наши мысли и фантазии, которые обретают форму только в нашем сознании. Но иногда они становятся настолько реальными для нас, что начинают влиять на нашу жизнь. И тогда грань между воображаемым и действительным стирается.
Джафаир сдержанно кивнул.
— Сообщите императрице, что мы вступили в союз с этими загадочными существами и они обещали нам свою помощь.
Джафаир улыбнулся и с искренним уважением еще раз поклонился.
— Как пожелаете, Ваше Высочество.
Принц повернулся к своим военачальникам. В его взгляде читалась решимость, а голос звучал твердо:
— Подготовьте армию. Мы отправляемся в поход на столицу Империи. Нашей целью станет захват Императорского дворца и пленение Кариоментии. Только так мы сможем положить конец ее тирании.
Все замерли, ожидая дальнейших указаний своего правителя.
****
Лам мрачно сидел в кресле, нервно покачивая ногой. Характеристика Прозрачных, вытекающая из анализа имеющихся материалов, никак не стыковалась с информацией о том, что Прозрачные предложили династии У союз, заключили с ее представителями какое-то там соглашение. Ещё бы они сказали, что заключили соглашение с привидениями!
Оттого, что нельзя было сказать шефу правду, поделиться наблюдениями и сомнениями, было противно. Понятно, что это только разозлило бы его. Все были на взводе, шеф давил и хотел видеть план действий по нормализации или хотя бы нейтрализации ситуации. Лам, конечно, мог написать любой план, даже если бы династия У заключила договор с мертвецами. Но, как же надоела вся эта бесконечная ложь в угоду начальству!
Лам вспомнил, как ещё до работы в институте он читал лекции, и были они о человекоподобных существах из другого мира, о том, что по своим свойствам они значительно отличаются от нас, и о том, что их мир живет по совсем другим законам. А ещё про их книги, смысл которых невозможно выразить никакими словами человеческого языка, и поэтому они называются книгами Высшего разума во Вселенной.
Хотелось назло шефу написать отчёт в духе тех своих лекций. Лам представил себе его лицо, когда он будет это читать. Не смешно…
В комнату тихо вошла Магда. Она взглянула на Лама и сказала:
— Не мучай свое сердце…
— Ты о чем? — Лам нахмурился. — А где Чжен?
— Он узнал, что Орнелия в городе... Решил ее разыскать.
— Я не знал, что он так сильно к ней привязан.
— Любовь приходит не потому, что ты к кому-то привязан — она приходит, чтобы забрать нас с собой… В руках Господа мы как лодки, — сказала она и помолчав добавила: — Мне кажется, нам стоит найти Оортебуса и посоветоваться с ним. Он много знает о Прозрачных. Согласись, то, чем он с нами поделился, было бесценно. Мы до сих пор используем его метод для их поиска.
— После того, что рассказала Мари об их встрече, о его поведении, когда она героически нашла возможность пробраться к нему в лабораторию… я не считаю возможным иметь дело с этим человеком.
— Мари зациклена на себе и воспринимает окружающих только с точки зрения их полезности для себя. Она совершенно не разбирается в людях. А если они ей не нравятся или отказываются делать то, что ей надо…
— Я уверен, что всё было именно так, как передала нам Мари, — перебил ее Лам. — Ты что, ревнуешь?
— Просто объясняю тебе, почему мнение Мари в данном случае не имеет никакого значения.
— Для меня в данном случае твое мнение не имеет значения, — выпалил он раздраженно. — Можешь разыскать его, если не боишься нарваться на холодный прием. Только без меня!
— Хорошо. Я так и сделаю, — сухо сказала она и вышла из комнаты так же невозмутимо, как несколько минут назад вошла.
Лам закрыл ладонью глаза. Он тут же пожалел о том, что разговаривал с ней в таком тоне:
— Гордячка! А я дурак!
****
Теперь, благодаря той монете, Орнелия могла отследить все перемещения Жоамо по городу. И тут ей вспомнилась фраза одного древнего философа о том что человек есть просто сумма его своих мыслей и чувств… А если так? Если она сама является суммой всех тех переживаний ума-тела за последние несколько лет?.. Она решительно встала со своего места у окна — как раз в тот момент когда мимо проехала повозка торговца овощами, запряженная двумя мулами. Возница был одет как Чжоэн во время их прогулки к озеру... Нет уж, хватит с нее загадок на сегодня!
Х
Магическую монету Орнелия получила в детстве от своей бабки. Эта вещь была
