столице сейчас прикованы все взгляды. Императрица чудит, грезит какой-то Страною Нежности... Говорят, она встретилась с неведомыми существами в горах Иэра. Слава богу, здесь их не замечали. Но после той встречи у императрицы появились эти странные идеи... — Лаурама покрутил пальцем у виска, — экзотические, я бы сказал.
Фьюгарт смотрел в упор на короля не мигая.
— Да-а... вы правы, великий король, — согласился кавалер, — нестабильность власти привлекает авантюристов всех мастей. Скорее всего, и те лазутчики, о которых я вам рассказывал, уже находятся на полпути туда же. Не буду больше злоупотреблять вашим вниманием и оправлюсь по их следу.
— Правильно, поезжайте за ними. Думаю, в любом случае станете свидетелем интересных событий. Только делать всё надо быстро. Они ещё не успеют сойти с лошадей, а вы уже будете сидеть рядом! Удачи!
Фьюгарт засмеялся, подмигнул и вышел из королевского кабинета.
****
Империя шаталась, и казалось, что в ее основании вот-вот появится трещина, как в том случае, когда разваливается старый дом. Что станет с ней? Кариоментия, не в силах оправиться от потрясения в Иэрских горах, вернулась во дворец и целый год дрожала под его сводами. А в столице меж тем закипали смуты.
Как оказалось, в смене власти давно был заинтересован не один Лоерти. Братьям стали планомерно насаждать ненависть к сестре и призывать их к "восстановлению законности". Чуи и Гектор были вполне довольны своей беспечной жизнью, поэтому раскачать их удалось не сразу, но давление со стороны Лоерти и его людей не прекращалось, ком злобы и обиды в душе у братьев понемногу стал формироваться и нарастать и, наконец, они признали, что сестра лишила их всего лучшего, что есть в этой жизни, и их священной обязанностью было — ради своей несчастной, населенной редкими благородными душами страны — вернуть свои законные права.
В Империи начались беспорядки, и заговорщикам настало время согласовать чёткий план действий. В городской дом, где собирались до этого, решили не возвращаться, чтобы не привлекать излишнего внимания: здесь поблизости недавно арестовали сочувствующих им придворных особ. Ход игры стал непредсказуем. Во избежание инцидентов решили отправится подальше от столицы. Встреча была назначена в загородном особняке в глуши, на острове посреди озера, где иногда и до этого собирались обсудить общие дела члены масонской ложи. По дороге братья заехали в небольшой городок с намерением перехватить припасенных для них на такой случай омаров в знакомой таверне.
На их плечах теперь лежала судьба Империи. Часы "стального человека" пошли. Хода назад не было, а впереди не ожидалось особых чудес. Зато начинался звездный путь, самый прекрасный и страшный. Лоерти утверждал, что недостаточно обладать пониманием политической ситуации. Недостаточно правильно реагировать на изменившиеся обстоятельства. Нужен особый психический настрой, высокая концентрация сознания, чтобы безошибочно выбирать момент для любого действия. В этом аспекте небесный механизм превосходил человека. Но в то же время и человек не уступал "механизму" — ведь в нем была заложена возможность предвидеть будущее.
****
— Секретный отдел в Институте возглавляет некто Пикет, которого никто никогда не видел. Жоматов — агент Секретного отдела, — сообщил Ламу шеф на очередном сеансе связи.
— Что это за секретный отдел такой? — недоумевал Лам.
— Я и сам узнал о нем совсем недавно, хотя работаю в Институте тридцать лет, — в голосе слышались нотки обиды и разочарования. — И то я узнал о нем случайно, настолько он законспирирован. Их агенты имеют полную свободу действий, вплоть до права на убийство.
— Право на убийство... — задумчиво повторил Лам.
— Объясняется это тем, что Отдел столкнулся с абсолютно необъяснимым явлением... В Империи стали проявлять себя как модераторы силы, которые там получили условное название Призрачных. А может, Прозрачных... Причем в полную силу они стали действовать в самое последнее время. Хотя, я подозреваю, Секретный отдел знал о них давно. Но до нашего сведения эта информация не доходила...
Лам словно проснулся и нервно забарабанил пальцами по подлокотнику кресла, в котором сидел.
— Какова наша задача? — спросил он.
— В сложившихся обстоятельствах вам следует, не выдавая себя, собрать всю возможную информацию об этих призраках. Понимаю, это нелегкая задача...
— А Мари? Какова ее миссия? И каковы возможности нашего взаимодействия с ней?
— Я бы не стал на это особо рассчитывать, — шеф скроил унылую физиономию. — В новых условиях она находится в "автономном полете".
О
Императрица верила в силу чисел и носила на себе магические кольца. Но она прекрасно знала и то, что Бог не правит миром по написанным им законам. Иногда она понимала — Бог есть тайна, которую нельзя постичь. А иногда она просто догадывалась, что это уже было.
Она частично потеряла пару пальцев на одной руке, когда девочкой попала к пиратам, и за ее жизнь требовали выкуп. А потом она вышла замуж за наследника престола, родила детей и была долго счастлива в городе своего детства. На шестом году брака муж получил титул императора и перестал проявлять интерес к противоположному полу.
Прозрачные ворвались в ее жизнь и теперь хозяйничали в ней, тихо и уверенно. Она уже понимала, что происходит именно это. Всё случилось, когда она в первый раз попала в эти прозрачные сети — во сне. Во сне, в котором она увидела кого-то из жителей высокогорья, куда она отправилась из любопытства. А рядом с ним — невероятное прозрачное существо. По виду тварь отдаленно напоминала человека. Но человеческий облик был как бы ненастоящим, не заполнявшим собой всего существа. Оно имело голову без глаз и рта, руки с длинными пальцами и... почти ничего больше. На вид оно было холодным, как кусок льда.
Прозрачные постепенно овладевали ее сознанием... И вот она уже грезила о чудесной стране, построеной на принципах Нежной дружбы. Любовь как таковая в новой этике отсутствовала как чувство неизведанное и сопряженное со множеством опасностей. На карте, которую рисовала императрица в своем воображении, это чувство было обозначено как «неизведанные земли», со всех сторон окруженные «морем опасностей».
Кариоментия полагала, что женщине опасно даже слегка переступать пределы дружбы. Нежная дружба — особое чувство, уготованное лишь душам избранных, и ее необходимо отличать от других видов дружбы таких, как случайная дружба или рассудочная дружба, думала она. Путь в Страну нежности лежит через места с такими названиями, как Искренность, Уважение, Доброта, которые суть названия добродетелей, которые единственно могут породить нежные чувства.
Иногда женщина поднималась на немыслимую высоту и получала право повелевать мужчиной по своему усмотрению. Несчастный влюбленный должен был выполнить ряд важных условий, чтобы добиться благосклонности избранницы. Например, пожертвовать собой, пройдя специальный жестокий ритуал. Что ж, такие случаи бывали, и воспоминания о них грели душу императрицы... На таких основаниях она и хотела создать Новую империю.
Казалось, всё у нее получится… И в этом ее убеждал главный советник Греаберт.
****
Поножовщина в таверне Тубзерина не осталась без внимания сил правопорядка, но Йортену удалось уйти от преследователей. Истекающего кровью Жоамотуса доставили в королевскую больницу, потому что он успел подать условный знак до того, как потерял сознание. Лучший лекарь зашил ему рану, и он быстро пришел в себя. Оставшись в одиночестве, тайный агент королевы решил отлежаться и набраться сил.
Дни текли медленно, как ползущий по стене клоп, и незаметно для себя он понял, что вся его предыдущая жизнь была лишь неумелой подготовкой к жизни будущей. А его нынешнее бытие ничем не отличалось от каменного гроба, накрытого крышкой. И в один из таких дней в палату к нему вошла сама королева Мильдогена. Она была одета как обычная милитантка, но с портретом мужа на лацкане.
— Итак, Жоамотус или как тебя там, — сказала она, — ты пренебрегаешь интересами Тубзерианского королевства...
— Но великолепная госпожа! — попытался оправдаться агент.
— Ты провалил задание! Ты знаешь, какая расплата за это тебя ждет? Где, по-твоему, сейчас Фьюгартен?
— Я уверен, он еще не успел выполнить свою миссию. Когда он завершит ее, поверьте, будет сделано всё необходимое...
— Тебя не спасет то, что ты "пикетчик", — жестко произнесла Мильдогена, — если ты допустишь еще хотя бы одну оплошность. Ты понял меня? И не расслабляйся, дьявол знает, когда тебе на самом деле выпадет удача. Дьявол — это крупный специалист по шоку и безысходности, и если тебя бьют и унижают, то этому обязательно есть какое-то объяснение. Ты дал Пикету слово вести себя прилично? Хорошо. Но если в тебе проснется некто, похожий на Люцифера и поступающий как Люцифер, не вздумай ему мешать.
****
Было именно так, как он себе и представлял. Из приоткрытой на озеро двери веял лёгкий ветерок, было хорошо на душе, а в самом глубине его существа звучали фанфары. Орнелия что-то говорила ему про отца. Чжоэн поначалу слушал невнимательно, но потом ее рассказ его увлек.
— В этой стычке был ранен один из лидеров партии императрицы, близкий друг Кариоментии. Отец распорядился везти его не во Дворец, а в ближайшую больницу. Операция оказалась неудачной, и этот человек скончался. Отца обвинили в измене. Он бежал. Я случайно узнала об этом, и поняла, что мне тоже надо бежать. Еле успела скрыться. С тех пор я его не видела.
— Прости, я не понял, кем был твой отец...
— Человеком, отвечавшим за безопасность приближённых императрицы.
— Ого! Бедняга, и ни за что пострадал... И ты тоже.
Выражение лица Орнелии изменилось. Она улыбалась, но несколько неуверенно или загадочно. Чжоен не понимал, почему.
— Может быть, и "за что", — после паузы тихо сказала Орнелия. — Отец был в тайной оппозиции к власти. Я поняла это совсем недавно, но не показала виду.
— Ну тогда, извини, получается, отец тебя подставил. Не предупредил. Тебя могли арестовать.
— Значит, не мог. Ради дела…
— Ну знаешь! Не обязательно было посвящать тебя в дворцовые интриги, но увезти тебя и спрятать… или хотя бы сказать, чтоб уехала сама…
Орнелия насупилась и неотрывно смотрела в точку перед собой. "Чтобы не расплакаться, — догадался Чжоэн. — Болван!"
Он обнял ее. Они лежали рядом молча, думая каждый о своём. На столе перед ними горели свечи, и тени на стенах вытягивались, менялись и пропадали, неожиданно превращаясь в тени каких-то неведомых живых существ. Иногда эти тени, мелькая, пробегали по лицам возлюбленных, делая их похожими на лицах тех, кто был с ними рядом в другом измерении и времени. На секунду тени собирались в смутно знакомые человеческие фигуры, а потом снова разбегались по стене и воздуху — картины быстро сменялись, но ничто не отделяло их от настоящего момента, где они были вместе. Сколько прошло времени определить было невозможно.
Вдруг Чжоэн резко приподнялся на локте и прислушался. Ветер с озера приносил обрывки чужого разговора. Двое мужчин спорили о чем-то неподалеку от их убежица. Говорили зло, на повышенных тонах. Орнелия
