что у того наверняка ещё туз в рукаве, - Потому что теперь – десерт. Штрудель!
Штрудель не уступал всему тому великолепию, что уже услаждало «вкусовые сосочки» Михаила Давидовича. Откинувшись на спинку роскошно-помпезного стула, аналога тех, что имелись в кабинете самого Президента, Михаил Давидович попивал из прозрачнейшей фарфоровой чашки явно из древнего Китая, любимый чай Каркаде, и уже не так скованно, как вначале, осматривал потолки: плафон, где имелась сцена охоты: какая-то древне-греческая богиня, вроде Дианы, неслась вслед стаду изящных тонконогих антилоп сквозь лесной пейзаж кисти явно старых фламандских мастеров.
- Прекрасно. Неужели и фреска, - Михаил Давидович кивнул вверх, - оттуда же?
- Нет, разумеется. – Анатолий Борисович чуть хохотнул, - Это мне уже здесь восстановили. Точнее – воспроизвели оригинал. По новой штукатурке. Но уж я позаботился, чтоб работали лучшие специалисты. Те, что занимаются реставрацией шедевров там, в Третьяковке.
Уважение Михаила Давидовича к хозяину возросло бы ещё больше, если б только и так не достигло своего максимума ещё в самом начале, когда радушный Хозяин водил его с экскурсией по зданию.
- Ну а сейчас перейдём-ка мы, если, конечно, вы, уважаемый клиент и гость, не возражаете, в библиотеку. Уж больно мне не терпится «просветить» вас по поводу предстоящей ночи.
- С удовольствием. – всё удовольствие Михаила Давидовича, если честно, сразу пропало, поскольку настороженный до дрожи наблюдатель в его мозгу, не смыкавший глаз ни на минуту, только что не завопил. Что сейчас начнётся главное!
В библиотеке, где действительно имелась пара массивных шкафов с книгами-инкунабулами за стёклами, Анатолий Борисович расположил гостя-клиента на куда более удобном и мягком, чем в обеденном зале, кресле, по другую сторону журнального столика, на котором уже был сервирован чай для гостя, и кофе – для хозяина. После чего Анатолий действительно начал:
- Ну, как вы уже, наверное, догадались, уважаемый «клиент», никого другого я таким ужином угощать не собираюсь.
«Ха! Ещё бы! – подумал про себя Михаил Давидович, - А то никакими деньгами за «шоу» это не компенсировалось бы!..»
- Как и подмешивать что-либо психотропное, или галлюциногенное никому не планирую. Да, в программке, - Анатолий ткнул пальцем в красочный буклет, лежащий на столике перед ними, - обозначен «Ужин при свечах». Для «более глубокого проникновения в атмосферу». Но хоть лакеи и будут прислуживать, но блюда будут самые обычные. Стандартные. Привозные из ближайшего ресторана. Выбранные клиентом заранее по ресторанному же меню. Но!
Тут всегда можно нарваться на принципиального человека. Который как раз, как вначале вы, уважаемый Михаил Давидович, может посчитать, что мы что-нибудь подмешаем ему в пищу или напитки. Такого, чтоб он – соответственно! «Словил глюки». И поест дома.
Михаил Давидович попробовал было возразить, но Анатолий поднял руку:
- Нет-нет, Михаил Давидович. Вы мужчина вежливый и… Реалист до корней мозгов. Если даже и подумали о чём-то таком – никогда не скажете. Как и не признаетесь в том, что сверкнула у вас такая мысль. Но я даже и не думаю обижаться: ведь этот первое, что приходит в голову, когда в проспекте, - снова кивок головой, - указано. Что призраки – это наша «фишка». Ну а как ещё вызвать галлюцинации?
Ну так вот: нет и ещё раз нет. Мы с командой понимали, что это – наиболее опасный и спорный момент. Потому что полученные таким образом видения будут у каждого – свои. И ещё не факт – что приемлемые, и нужные нам. Поэтому и не планировали что-то действительно – добавлять. Ни в пищу, ни в напитки. Тем более – напитки все поставляются в заводской таре: в бутылках.
Да в этом и нет нужды: вы сами скоро убедитесь!
Пока они беседовали, любуясь поздним закатом, имевшимся в стрельчато-высоченных окнах, Михаил Давидович не мог не рассматривать картину, висевшую в простенке. Вскоре, когда стало совсем уж темно, и кто-то, бесшумно подойдя, зажёг свет: пару канделябров за их спинами, она стала видна куда лучше. И рисунок на ней выступил вполне отчётливо: злобная старая карга, ухмыляющаяся плотоядной ухмылочкой, в лохмотьях, и даже, кажется, при ступе! Ни дать ни взять – баба Яга!
Однако присмотревшись, и склонив голову под другим углом, Михаил Давидович обнаружил, что на самом-то деле на картине имеется милая и молодая сравнительно женщина, с букетом полевых цветов, и несколько отстранённым от действительности взором: словно погружённая в свои мысли.
Он встал.
Подошёл поближе. Склонил голову на одну, затем – на другую сторону. Прищурил один глаз, второй…
Старуха никак не желала возвращаться – теперь видна была только женщина с цветами! Да ещё и «сексуально озабоченная» - как на картинах Грёза!
- А, Михаил Давидович, похоже, на вас тоже – произвело впечатление?
- Да. Старуха была омерзительнейшая! Но… Как ты этого добился?!
- Отвечу честно. Никак. Я ничего не добивался. Эта картина – оригинал. То есть – она украшала стены этого замка минимум четыреста лет. И написал её неизвестный мастер. С хозяйки замка. Дочери одного из многочисленных потомков строителя. И она, пока не вышла замуж, очень даже успешно вела хозяйство, и управляла усадьбой и окружающими её деревнями с вассалами-крестьянами. Но потом вышла замуж, родила наследника, и… Утопилась. В Луаре.
- Хм-м… Неужели муж - бил?
- Нет. Муж был очень достойный рыцарь. Ушёл на войну после рождения первенца, и там его убили.
- А кто же тогда воспитывал наследника?
- Насколько я запомнил пояснения нашего доцента-экскурсовода, сестра хозяйки. И она же была и опекуншей, пока воспитанник не вошёл в возраст и права владения. И управления.
После чего свою тётку приказал замуровать заживо в одном из подземелий. Там сохранилась даже часть кладки этой клетушки, оставшаяся после того, как один из наследников уже этого «доблестного рыцаря» велел расчистить подвалы, и повыбрасывать, или захоронить скелеты. Я приказал всё воспроизвести один в один. Ну, подвалы же вы помните! Как и рассказ нашего друга доцента.
Михаил Давидович, если честно, рассказ слушал вполуха, но признаться в этом!..
Ни за что.
Поэтому он позволил себе вежливо и многозначительно кивнуть.
- Словом, всё то, что воображение в своё время подсказывало уважаемому Алану По, базировалось на вполне реальном материале. Эти старые французские сеньоры… Горазды были на всякие такие штуки. Гестапо отдыхает. Да и Стивен Кинг тоже.
Однако! Никто никого, разумеется, ни пытать, ни замуровывать не будет! В нашем проспекте сказано, что мы гарантируем клиентам «отсутствие непосредственного контакта». То есть – даже если призрак будет казаться реальным, и материальным, дотронуться до него будет невозможно. Как, впрочем, невозможно будет и избежать – как раз визуального контакта. Ну, вы знаете – иначе мы… Однако, - Анатолий Борисович снова хохотнул, - клиент не имеет права сидеть всё время с закрытыми глазами!
- Да уж. Естественно, нужно быть идиотом, чтоб заплатить деньги, и немалые, и потом сидеть с повязкой на глазах… И там, в проспекте, который я внимательно изучал всю эту неделю, - Михаил Давидович тоже ткнул пальцем в красочный буклет, - в четырёх местах это оговорено. Что если заплативший деньги ничего не увидит, вы вернёте деньги! Эта мысль понятна, Анатолий Борисович. Но вот – ночь, можно сказать, настаёт. И летом она в наших подмосковных широтах – не больше четырёх часов. Примерно с двенадцати до четырёх утра. И как же клиент получит – «полное погружение»?!
- Михаил Давидович. Вы как будто не верите в силу современных технологий. И изобретательность моих специалистов по – простите за тавтологию! – спецэффектам! Уж поверьте: четырёх часов тьмы за окнами будет… э-э… Вполне достаточно!
- Хм-м… Верю. Поэтому и согласился. Уж если кто и гарантирует выполнение всех пунктов Контракта – так это ты.
- Стараемся, Михаил Давидович. Определённое реноме трудно создать. Но ещё труднее – поддерживать!
(Михаил Давидович про себя подумал, что Анатолий прав. А вот потерять репутацию и марку – можно мгновенно… Но уж кто-кто, а «любимый» конкурент такого не допустит!)
Анатолий между тем продолжил мысль:
- Вот. Кстати, о Контракте. Не хотел напоминать, но! У Вас даже сейчас, пока не начался «сеанс», есть возможность отказаться! Если вдруг передумали. И я ни в коем случае не посчитаю, что вы, скажем, испугались, или засомневались. Нет.
Мало ли какие причины не бывают у любого человека! Отказ ни в коей мере не унизит вас в моих глазах.
- Ну уж нет, Анатолий Борисович, ни за что. – Михаил Давидович покачал головой, вспоминая о том, что согласно тому же Контракту деньги ему уже не вернут, и дай он хоть малейший шанс, уж Анатолий-то не упустит случая раззвонить об этом факте всем их общим знакомым, - Тем более, ты так всё солидно обставил: подписание Контракта – в нотариальной конторе Н-ска, в присутствии четырёх свидетелей и государственного нотариуса… Да и зачем бы мне отказываться, если я действительно хочу посмотреть на то, что ты, и твои спецы по спецэффектам – приготовили?! Интересно же!
- Ну замечательно. Я, кстати говоря, очень рад, что первыми будете именно вы, Михаил Давидович. Мне ваше мнение как эксперта, и реально здравомыслящего и прагматичного человека, очень важно. Надеюсь, не откажетесь потом черкнуть пару строк в нашей книге отзывов? – Анатолий показал пальцем на книгу в золотой подставке, имевшуюся на небольшом столике под одним из стрельчатых окон, - Конечно, этого нет в Контракте, но тут уж я рассчитываю на нашу… дружбу!
Показалось Михаилу Давидовичу, или перед словом «дружба» Анатолий сделал маленькую заминку?
Неважно. А важно теперь действительно – не наложить в штаны со страху! Ну, или вообще – не откинуть копыта.
- Разумеется, Анатолий Борисович. Непримяну черкануть. Но вначале – призраки!
- Конечно, конечно. И, думаю, вам будет приятно узнать, что поскольку вы – наш первый клиент, я лично буду контролировать в диспетчерской ваше… Приключение!
Потому что сколько бы не было «тестовых» квестов и проверок, но реал – совершенно другое дело!
Комната, куда Анатолий привёл «клиента», особо пышным убранством не поражала. Нет, разумеется, у дальней её стены имелась двуспальная роскошно-помпезная кровать с балдахином и позолоченными изящно резными столбиками, и на потолке плафон – с очередной фривольной и пасторально-наивной сценой из жизни нимф и фавнов, и картины на стенах. Оклеенных не какими-то обоями, а затянутыми настоящим «классическим» ситцем с готическими узорами и вензелями. Выдержанными в светло- и тёмно-зелёной цветовой гамме. Смотрелось, без дураков, благородно. Если это – оригинальный интерьер, то у декоратора был отменный вкус. Имелся и туалетный столик, с резными ножками. И с зеркалами-трюмо, словно тут будет гримироваться какой-нибудь артист. И тумбочка возле кровати, и даже пара стульев – тоже старинных. Про которые Анатолий ещё во время экскурсии сказал, что лучше на них не сидеть: «скрипят – жутко!» И пружины врезаются в задницу, поскольку поролона тогда не было, а войлок истончился.
Михаила Давидовича покоробило: а почему же не реставрировали так, чтоб сидеть всё же можно было? Или это – фишка такая: всё –
