план. Ну, Луизиана, так Луизиана!
Спуск, как ни странно, занял буквально десять минут. (Билл снова подумал, что по части морочить головы, местным духам равных нет!)
Билл, растреноживая лошадей, и поглядывая, как воркуют, обнявшись, двое влюблённых, посмеивался в усы: он готов был поспорить на, вот именно, свой верный кольт против дохлой крысы, что сюда, в ущелье, к сокровищам, эти двое ещё вернутся!
Ну а вот он – ни за что!
2.
– Дорогая. – Этьен хмурился, и кусал губы, – Думаю, ты меня поймёшь. И простишь. Я тебя ни к чему не призываю, но сам я… Должен вернуться! И хотя бы попытаться найти этот клад. Хотя бы в память о Майкле!
– Не забывай: мы теперь – вместе! И если ты считаешь, что мы должны попробовать, я – за!
Ведь со смертью твоего брата, по-сути, ничего не изменилось! Нам нужно начинать новую жизнь. Пути назад нет. И Луизиана в этом плане ничуть не хуже любого другого места… Но! Начинать новую жизнь с некоторым количеством наличности в карманах куда сподручней!
– Чудесно, дорогая! Тогда Билл. Как вы смотрите на то, чтоб мы спустились вниз, честно поделили оставшиеся продукты и лошадей. И вы – отбыли в Луизиану. А мы…
Попробовали ещё раз, с новыми факелами, и твёрдой уверенностью, что, если что – выход нащупаем, добраться до этого золота!
Билл, подумав в очередной раз, что золотом-то, похоже, здесь и не пахнет, пожал плечами:
– Бог вам в помощь! Но лично я – пас! Можете считать меня… Струсившим!
– Вас, Билл в трусости заподозрил бы только совсем уж кретин! Так что давайте спускаться, всё делить.
И прощаться.
Спуск, как ни странно, занял буквально десять минут. (Билл снова подумал, что по части морочить головы, местным духам равных нет!)
Пожитки и припасы они честно поделили. Билл забрал двух понравившихся ему вьючных лошадей. Правда, прощание вышло смазанным: все ощущали неловкость.
Уже сидя на своём коне Билл «напутствовал» влюблённых:
– Мы имели, а вам снова предстоит – иметь дело с потусторонними силами.
И только, вот именно, идиот, может ломиться к таким в гости, не подумав об отступлении, и не подготовив его пути… И ничего постыдного не будет, если вы передумаете, и решите плюнуть на эти чёртовы сокровища!
– Мы… – Этьен и Линда, державшиеся за руки, переглянулись, – Не передумаем!
– Ну, тогда прощайте. – Билл повернул своего коня, и направил его вверх по ущелью. Вьючные лошади плелись сзади в поводу.
Назад Билл не оглянулся ни разу.
3.
– Дорогая. – Этьен хмурился, и кусал губы, – Думаю, ты меня поймёшь. И простишь. Я тебя ни к чему не призываю, но сам я… Должен вернуться! И хотя бы попытаться найти этот клад. Хотя бы в память о Майкле!
– Не забывай: мы теперь – вместе! И если ты считаешь, что мы должны попробовать, я – за!
Ведь со смертью твоего брата, по-сути, ничего не изменилось! Нам нужно начинать новую жизнь. Пути назад нет. И Луизиана в этом плане ничуть не хуже любого другого места… Но! Начинать новую жизнь с некоторым количеством наличности в карманах куда сподручней!
– Чудесно, дорогая! Тогда Билл. Как вы смотрите на то, чтоб мы спустились вниз, честно поделили оставшиеся продукты и лошадей. И вы – отбыли в Луизиану. А мы…
Попробовали ещё раз, с новыми факелами, и твёрдой уверенностью, что, если что – выход нащупаем, добраться до этого золота!
Билл, подумав в очередной раз, что золотом-то, похоже, здесь и не пахнет, пожал плечами:
– Бог вам в помощь! Но лично я – пас! Можете считать меня… Струсившим!
– Вас, Билл в трусости заподозрил бы только совсем уж кретин! Так что давайте спускаться, всё делить.
И прощаться.
Спуск, как ни странно, занял буквально десять минут. (Билл снова подумал, что по части морочить головы, местным духам равных нет!)
Пожитки и припасы они честно поделили. Билл забрал двух понравившихся ему вьючных лошадей. Правда, прощание вышло смазанным: все ощущали неловкость.
Уже сидя на своём коне Билл «напутствовал» влюблённых:
– Мы имели, а вам предстоит – иметь дело с потусторонними силами. И только, вот именно, идиот, может ломиться к таким в гости, не подумав об отступлении, и не подготовив его пути… И ничего постыдного не будет, если вы передумаете, и решите плюнуть на эти чёртовы сокровища!
– Мы… – Этьен и Линда, державшиеся за руки, переглянулись, – Не передумаем!
– Ну, тогда прощайте. – Билл повернул своего коня, и направил его вверх по ущелью. Вьючные лошади плелись сзади в поводу.
Оглянувшись через пару минут, Билл увидал, что влюблённые, забыв про его отъезд, вовсю роются по тюкам: очевидно, в поисках дров, которые сошли бы за факелы.
Билл покачал головой: идиоты. И ведь это не любовь сделала их такими.
А клад! Этот сволочной, уже сведший с ума десятки и сотни людей, клад!
Линда и Этьен словно подпали под тот странный гипноз, то очарование, которым обладает для слабовольного человека золото! И даже – легенды о нём… И если Билл с самого начала не слишком-то хотел обладать этим кладом, поскольку отлично осознавал, что жить ему осталось немного, то Этьен и Линда молоды! И здоровы. И думают, что впереди у них – вся жизнь! Ну а поскольку они понимают, что с деньгами жизнь станет куда приятней, естественно, они будут стремиться заполучить эти чёртовы сокровища. Попытавшись обмануть тех, кто охраняет это место.
А он…
Получается, бросает двух влюблённых идиотов на произвол судьбы! А вернее – на растерзание этим чёртовым духам! Обмануть которых так же реально, как угадать в рулетку десять цифр подряд!
Этьен где-то прав. Это – не по-товарищески. Хотя…
Какие они – товарищи?
То, что они перестреляли восемь наёмных убийц и две дюжины краснокожих, вовсе не делает их товарищами. Товарищ – это нечто большее. А они – просто… Деловые партнёры! И сейчас он свою часть сделки выполнил. Выполнил честно.
Билл криво усмехнулся: кого он пытается обмануть?!
Если он уедет, наплевав на судьбы этих молодых и наивных балбесов, они наверняка погибнут! И смерть их будет, пусть и недолго, до его смерти, но – на его совести!
Когда он снова вернулся к стреноженным лошадям, прошло не больше часа.
Однако ни Этьена ни Линды видно рядом уже не было. Из чего Билл сделал вывод, что они даже не пообедали, как было намеревались. А ведь он тоже не поел!
Поэтому засунув в карман побольше солонины из тюка Мозэсовских наёмников, и захватив ещё несколько кривых сухих палок, которые при случае могли бы послужить факелами, он двинулся по ущелью с гравием вверх. Чтоб не терять времени, он решил есть на ходу. И действительно, жевал, запивая скупыми глотками из фляги, которую успел наполнить из ручейка.
На подъём ушло примерно столько же, сколько в первый раз: почти час. Но Билл уже был готов к такому: развлекаются духи, да и пусть их…
У входа Билл обнаружил нечто новое: за один из скальных выступов оказался привязан конец тонкой бечёвки. А молодец Этьен! Подстраховка тут не помешает…
Однако и сам Билл кое-что придумал по дороге. Сняв с пояса флягу, он открутил колпачок. Дева Мария? Нет. Тут… Нужно что-то посолидней. Самое, так сказать, сильное… Встав на колени, он склонился над флягой:
– Отче наш. Иже еси на небеси…
Когда молитва была прочитана три раза, Билл встал. Смело отпил глоток побольше. Ну вот. Эффект есть! Он заметил, как сразу изменилось выражение на высеченном над входом в чёрный лаз лице! Снова – равнодушно-презрительное. Ну, или это освещение изменилось от вновь набежавшей тучи…
Остатки костерка, от которого Этьен и Линда запалили свои факелы, ещё тлели. Билл раздул, подбросив несколько тонких веточек. Запалил свой факел – кривой, но толстый. И шагнул внутрь.
Узкий проход не изменился ни на грош. Зато теперь, со светом, он мог снова не трескаться лбом о чёртовы выступы.
Билл ещё возвращаясь подумал, что их могли оставить и специально – чтоб спасающийся поспешным бегством неудачливый, или насмерть перепуганный кладоискатель трескался лбом с разбегу, и – уж так, чтоб больше не встать!
Первая пещера, куда привела бечёвка, тоже, вроде, не изменилась. Следов двух влюблённых Билл однако нигде не видел. А чего бы он хотел? Чтоб те, словно Гензель и Гретель, оставляли ему хлебные крошки? Так вот же она: бечёвка…
7. Проклятье сокровища Хроака
Бездонная двухфутовая трещина тоже оказалась на месте: та ещё ловушка.
Протискиваться в узкий лаз, ведущий к маленькой пещерке, Билл начал уже с двумя факелами: первый начал подозрительно шипеть, и рассыпать искры, словно собирался погаснуть. Билл запалил второй сразу, и теперь чувствовал себя идиотом: первый, закончив вдруг трещать, снова загорелся ровно.
Но вот он и внутри пещеры.
А ничего и в ней не изменилось. Никого нет. Но бечева кончается здесь.
Билл прошёл к «алтарю». Нет, никакой Линды, распятой на нём, не было. Как и подвешенного головой вниз и истекающего кровью Этьена. Тьфу ты – привидится же…
Однако когда зашёл за алтарь, обнаружил привязанную к мощному сталагмиту, сросшемуся со сталактитом в ту ещё колонну, верёвку. Их верёвку. И вёл её конец, ясное дело, в ловушку, поймавшую Майкла. Билл посветил в шахту.
Хм-м… Красная точка ещё светится – не иначе, как Этьен проверял, на месте ли брат. Ну а Биллу проверять смысла нет: куда может уйти покойник? А никаких других ходов из шахты, ведших бы наверх, Билл не видел ещё в первый раз…
Факелы пришлось переложить в одну руку. После чего Билл не без труда – рана в ноге ещё откликалась острой болью! – спустился по верёвке к лазу. Протиснулся.
Да что же это такое!
Вперёд, под алтарь, и вниз уходил очередной крутой коридор, с закопчёнными стенами и потолком. Ходили тут, значит. Ну вот и ему придётся… Идти.
Спуск по лазу, к концу несколько расширившемуся, занял минут пять. И вот Билл – в пещере, словно зеркальной копии маленькой верхней, с алтарём. И алтарь в ней тоже имеется. Точно такой же.
И уж к этому-то Линда привязана!
А над ней, с поистине дьявольским выражением на бело-сером лице, стоит…
Майкл!
И не просто стоит, а собирается вонзить в сердце женщины корявый и большой нож из обсидиана! Вот уж эту штуку трудно с чем-то спутать! Чёрное зловещее грубо вытесанное лезвие ножа отсвечивает неровными гранями в свете факелов, воткнутых в трещины в стенах пещеры. Не иначе, Линда и Этьен воткнули их туда.
Понимая, что не успеет помешать начавшей движение вниз руке чудом ожившего – вернее, оживлённого какой-то зловещей силой! – покойника, Билл делает единственно возможное в такой ситуации: отбрасывает факел, выхватывает верный кольт. И стреляет Майклу в голову!
Пуля оставляет огромную чёрную дыру в центре лба.
Однако кровь оттуда не идёт. Да и сам Майкл, как ни странно, не падает – а только чуть отодвигается назад, очевидно, отброшенный силой отдачи! Ну правильно: с чего бы падать и умирать тому, кто мёртв уже несколько часов?!.. Зато от Линды труп отодвинулся. Но не прошло и секунды, как зомби снова пытается подойти к женщине!
Билл чертыхается про себя, и спешит подойти, стреляя на ходу: похоже, несмотря ни на дырки от пуль, ни на то, что он давно мёртв и все кости изломаны, Майкл всё же хочет вонзить женщине в грудь свой тесак!
Видимо, Майкл себе уже не принадлежит!
Когда закончились патроны в первом кольте, Билл переходит ко второму, стремясь выбить чёртовому зомби глаза, и перебить позвоночник в шее. Это удаётся, но проклятый мертвец ни за что
