Прикроете тыл?
– Да. – похоже было, что «шоу» рассчитано было как раз на Этьена – чтоб тот отвлёкся от мыслей о брате. Вроде, это сработало. Поскольку больше никто из них ничего не сказал, пока они не выбрались по узкому проходу-тоннелю в большую пещеру.
Билл, хмуря брови, выругался, теперь уже вслух:
– Чтоб мне сдохнуть! (Тьфу-тьфу!) По-идее, мы должны сейчас были повернуть налево! Ведь выход – там! А тут – что-то не то! Пещера-то… опускается вправо! А слева вообще нет прохода! Что за дела?!
Действительно, та пещера, куда они попали, казалась зеркальным отражением той, что имелась у входа: направо уходил опускавшийся пол, и там, в сотне шагов, имелось узкое отверстие выхода. Чёрное. Поскольку по нему не доходил свет солнца: узкий извилистый лаз не пропускал прямых лучей.
Этьен почесал затылок:
– Что за чёрт! Ведь Билл прав, я отлично всё помню: нам – налево!
Линда снова обхватила себя руками, словно ей было холодно. И страшно. Впрочем, скорее всего и то и другое, поскольку охрипший голос дрожал:
– Это – ловушка! Нас пытаются обмануть! И заставить идти туда, где они нас!..
– Ну, с тем, что это – ловушка, и мираж, я, пожалуй, соглашусь… – Билл отдал Линде факел: тот тоже дрожал в руке женщины, но свет давал.
Билл подошёл к стене слева, и принялся методично ощупывать её руками, сверху донизу, похлопывая и шурша ладонями по камням. Вдруг его правая рука словно провалилась куда-то: прямо сквозь казавшийся незыблемым камень!
– Вот же чёрт! Здесь – пустота! Похоже, тот самый выход! А по виду – непроходимая скала! Ну и дела! Какой… совершенный обман зрения! Иллюзия, почище, чем у ярмарочных фокусников!
– Перестаньте поминать чёрта. А то, не дай Бог, накликаете! Беду.
– Так, похоже, что уже! – Этьен перехватил свой гаснущий факел, и снова чертыхнулся, кивнув за спину, – Вон: Майкл! Кто бы мог подумать?! Какое коварство!..
– Пойдёмте-ка скорее, пока свет ещё есть. – Билл засунул голову «сквозь» камень на том месте, куда исчезала, провалившись в «скалу» его рука, и вернул её обратно, – Всё в порядке! Я увидел снова ту, первую, пещеру. Она не изменилась. Вроде.
Билл забрал свой факел у Линды. Шагнул сквозь стену. Сжав зубы, и взявшись за руки Линда и Этьен прошли за ним сквозь неощутимую, но казавшуюся до этого незыблемой преграду. Все трое оказались действительно в первой пещере, на вид ничуть не изменившейся. Билл оглянулся. Хмыкнул. Злости в тоне не скрывал:
– Вот же… э-э… сволочи! А отсюда проход-тоннель видно отлично! Зато не видно той, зеркальной, пещеры!
– И правда… Но пошли быстрее. А то у меня огонь уже почти у пальцев.
– Да, Этьен. Идёмте. Линда, тебе пол видно?
– Видно.
Билл двинулся вперёд, поминутно пробуя пол подошвой: он помнил, что где-то тут есть двухфутовая бездонная (Ну, или показавшаяся таковой при первой встрече!) трещина, но почему-то не видел её. Спрятали, гады, под очередной иллюзией?!
Но вот трещина и нащупалась! Он просто перескочил через неё:
– Осторожней! Чёр… э-э… Проклятую трещину тоже – спрятали!
Этьен и Линда, так не отпуская рук друг друга, перепрыгнули. Билл покачал головой: если у хозяев этой пещеры такие богатые возможности по «маскировке», почему они просто сразу не спрятали вход в пещеру?!
Ну, или вход в трещину, приведшую их к этому входу…
Сквозь лаз пришлось протискиваться уже в полной темноте: факел Билла, пошипев, и поплевавшись водой, оказавшейся в заднем торце, погас. У Этьена он погас ещё в пещере. Линда сопела, и вздыхала, но ничего не говорила. Мужчины тоже помалкивали, если не считать междометий, когда кто-нибудь напарывался какой-нибудь частью тела на очередной скалистый выступ.
Но вот впереди, божественной искоркой, забрезжил тусклый отсвет дневного света!
Билл вздохнул:
– Ф-фу-у… Слава Богу!
– Что там, Билл?
– Свет, Линда, свет! Тусклый, но явно – дневной. Вы что – не видите?
– Дневной свет? Нет. Я иду словно сквозь чернющую ночь! Наощупь!
– Странно. Потому что я, вроде, тоже вижу отсвет. Серый такой. Вон он: впереди!
– Э-э, неважно! Двигайтесь быстрее! Может, у меня какая куриная слепота снова открылась, как в детстве! Главное – выбраться из чёртовой пещеры наружу!
– Ну и кто теперь чертыхается?
Этьена ответом не удостоили. Зато – Билл заметил! – уж посмотрели! Якобы «невидящим» взором!
Снаружи ничего не изменилось: всё так же бежали по небу серые тучи, и проглядывал иногда клочок голубого неба – прямо над их головами. Лицо индейца над входом словно изменило выражение: из сурового превратилось словно в издевающееся… Линда поморгала, потёрла глаза руками. Сощурилась, задрав головку:
– Гос-споди! Какое счастье! Я – снова вижу!
– А вы действительно ничего не видели там, в тоннеле?
– Нет, Этьен. Говорю же: всё вокруг было черно, как в заднице у негра, и я шла только наощупь! Ну, и на слух. Мне было слышно, как Билл сопит и протискивается… Но вот сейчас… У меня словно пелена с глаз упала!
– Вот-вот. Об этом я и хотел поговорить. – Билл был мрачен и сосредоточен, – Как мне кажется, те, кто здесь обитал, ну, или обитает, если духов предков этих Хроака считать за обитателей, очень даже запросто могут морочить нам голову! Миражами и видениями. Ведь в первой пещере, мы все видели, когда вошли, не было никакого другого пути, кроме как направо! А когда выходили – нам показали совсем другой путь! Который потом снова исчез! И, готов поставить свой кольт против зубочистки: если б мы туда пошли, обратно, наружу, уже не выбрались бы никогда!.. Нас бы… Запутали!
– Пожалуй, соглашусь. – Этьен, словно не веря своему счастью, оглядывался вокруг: явно радовался и небу, пусть и небезоблачному, и твёрдой тропе под ногами, и даже узким стенам ущелья, – Мы только что прошли сквозь «скалу». И довольно спокойно. Но! Только потому, что Билл до этого прощупал там всё рукой! И голову «наружу» высунул. И понял, что все эти маскирующие настоящий выход скалы – только обманка! Мираж! А как подло они спрятали эту трещину в полу! Если б не память нашего проводника – так и лежали бы мы сейчас на её дне!..
– Похоже, эти гады могут ставить свои обманки в любом месте этой пещеры. И получается, мы никогда не узнаем, как на самом деле выглядят все эти сволочные пещеры. И сколько там на самом деле ответвлений и проходов. И залов. И ловушек!
– Ну, не знаю… – Этьен хмурился, – Вот если бы у нас была, скажем, святая вода… Или распятие…
– Ха! – Билл с иронией глянул на молодого человека, – Вы что же, всерьёз полагаете, Этьен, что христианские символы смогут как-то изменить древние индейские заклятья? Или аннулировать их колдовство?! Они же – язычники! Они верили в своих божков, духов предков, и идолов ещё до того, как сюда ступила нога первого белого человека! И плевать хотели на чуждую веру. А в том, что их заклятья – действуют, мы с вами, по-моему, убедились!
– Н-да, это уж точно. Не вижу смысла отрицать очевидное. Но что же нам теперь делать?
– Как – что? – Билл пожал плечами, – По мне, так всё ясно. Не найдём мы здесь никаких сокровищ. А если и найдём – так и они будут обманкой! А если и не будут – так не дадут нам их вынести. И сгинем мы тут, в чёртовой дыре, ни за понюшку табаку! Как сгинуло уже неизвестно сколько народу. Возможно, нашедших этот проход ещё тогда, пятнадцать-двадцать лет назад! Я лично слышал о девяти пропавших без вести кладоискателях… Ну, тех, кого знал лично. А сколько их пропало на самом деле – никто не знает!
Собственно, я уже сказал, что лично мне никаких этих проклятых сокровищ и не надо. Так что я сейчас возвращаюсь к лошадям. Беру свою, двух из вьючных, и…
Отчаливаю! Поскольку свой долг проводника к обозначенному месту на карте я честно выполнил! Вот только жаль, что карта пропала вместе с Майклом. Хоть что-то можно было бы оставить себе на память! Или… Лучше не надо. Не дай Бог, найдут дети или внуки – наверняка ведь тоже… Захотят съездить. Поискать.
Так что я – еду.
– Погодите, Билл! – Этьен теперь нервно кусал губы, и хмурился, – Но вы же не можете нас вот так – бросить!
– Это почему же, интересно?
– Ну… Обычная порядочность… И сочувствие. К женщине. И обязательства перед компаньонами! И…
– Что? Порядочность?! – Билл перебил Этьена, – И это говорите вы?! Не знаю, что вы там себе вообразили, Этьен, но ведь я слышал ваш разговор! Когда вы с братом думали, что я сплю.
– Какой ещё разговор?!
– Тот самый, вчерашний! Когда Майкл спрашивал, не пора ли уже наконец дать нам с Линдой порцию чёртова цианида на завтрак, а вы сказали, что лучше вначале подождать, когда я действительно найду вам вход в пещеру! И убедиться, что это – именно то, что надо! И шёл впереди, чтоб, если что – попасть в ловушки!
А цианид не портится – его прекрасно можно дать и завтра.
Этьен густо покраснел, что лишний раз доказывало, что профессиональный игрок в покер из него – никакой. Может, поэтому кузены и решились оставить это рискованное занятие. Правда, лишь для того, чтоб ввязаться в ещё более рискованное.
Линда, поглядев на Этьена, сжала кулачки. Засопела. Отодвинулась от мужчины. Затем вдруг в голос разрыдалась, кинувшись к Биллу на грудь:
– Увези меня отсюда! Скорее! Не хочу больше его видеть! А я-то, дура, его уже!.. Всей душой! А они с братом – нас!.. С самого начала всё спланировали!
– Линда… – кусающий губы Этьен тем не менее нашёл в себе силы и мужество подойти ближе, и говорить, обращаясь пусть и к спине женщины, но внятно и чётко, – Всё это – правда. Да, мы с братом планировали убить проводника… И вас – поскольку мы тогда принимали вас за… досадную помеху! Свидетеля. И деньги хотели поделить.
Но так было только вначале! А сейчас я ни за что не согласился бы убить вас! Ведь я уже тоже…
Люблю вас!
Билл запросто поверил в это, поскольку бледное лицо, пот на лбу и прикушенные губы однозначно говорили, что мужчина не лжёт.
Линда оторвала заплаканное лицо от груди Билла. Повернулась к Этьену:
– Это – правда?
– Да. Да, чтоб мне сдохнуть! Со мной такое – в первый раз!
Линда отвалилась от груди Билла, и взяла вновь покрасневшего и явно чувствовавшего себя не в своей тарелке Этьена за руку:
– А я-то думала, что мне это только кажется. Что я тешу себя иллюзиями! Да оно и понятно: падшая одинокая женщина, проститутка – ну как полюбить такую!..
– Сам удивлён. Но вы не поверите: когда вас стеганули плетью по… Ну, словом, когда вас ударил тот индеец, я думал, что сейчас умру! Так мне сжало сердце – словно стальной ледяной рукой! И какое наслаждение было потом: когда я всадил в этого мерзавца пулю! А я вообще-то не кровожаден. Когда мне было семь, и при мне соседские мальчишки повесили кота, я три дня плакал…
Вот тогда-то, испытав дикую радость, и счастье, когда этот краснокожий упал мордой в траву, я и понял… Что пропал навсегда!
– Это замечательно. Как говорится, совет да любовь! – Билл решил вернуть двух снова взявшихся за руки и глядящих друг другу в глаза болванов на грешную землю, – Рад, что вы поняли друг друга. Но раз уж вы, Этьен, нашли своё «настоящее» сокровище, может, вы не станете рисковать его жизнью? Да и своей заодно? И мы спокойно и мирно двинемся… Домой?
А вернее – в Луизиану. Потому что уж кто-кто, а Мозэс ни за что не поверит, что мы нашли чёртову пещеру, а вернулись… пустые!
1.
– Дорогая, мы – как? Плюнем на чёртов клад, и попробуем начать новую жизнь?
– Хороший
