Священнослужитель аж поперхнулся едой. Откашлявшись, он внимательно посмотрел в глаза блаженному и ответил:
– Джимми, дорогой… Почему ты спрашиваешь? Лично я не употребляю ничего. У нас в деревне многие люди закидывают табак за щёку, но и их я призываю не пользоваться данной травой: влияет на рождение детей… А ты ведь, богом благословлённый, сын мой, у тебя же не может быть пороков. К чему тогда интерес к табаку? Пристрастился, живя в лесах?
Августин строго глядел на Брэда. Поняв, что его могут раскусить, Брансон ответил:
– Ни в коем случае, отец! Не курил и не закладывал табак под губу! Просто ради интереса спросил, знаете ли…
Настоятель заметно расслабился. Он отломил кусок каравая, поднёс ко рту и принялся тщательно разжёвывать твердый хлеб зубами.
– Ну, хорошо. Очень хорошо! – произнёс Августин, насладившись хлебом. – Я уж было испугался, что кто-то тебя подсадил на непригодные вещи. Но, нет! Ты остался чистым, сын мой, и это радует!
Вот только самого Брэда это не радовало нисколько. Поняв, что предстоит ближайшее время обойтись без никотина, герой напрягся. Поднявшись из-за стола и поклонившись настоятелю, Брансон вновь отправился к себе в спальню. За прошедшие часы он утомился, поэтому, смог достаточно быстро заснуть, даже лёжа на жёсткой кровати.
IV.
Брэд спал безумно долго. Отключившись в послеобеденное время, – примерно в два или три часа дня, – он проснулся лишь к пяти утра последующих суток. Всю ночь Брансону снились весьма внятные образы, которые, вновь вселили в героя знакомые чувства паники, тревоги и злости. С одной стороны, подобное могло быть связано с отсутствием сигарет, с другой – с общим стрессом последних часов. Однако, вероятнее всего, имела место совокупность этих двух факторов.
В сновидениях Брэд видел следующее:
«…Ночь. Центральный парк Манхеттена. Вокруг – огни ночного города, шум машин и возгласы отдыхающих жителей. Однако в самом парке нет никого. Брэд гуляет по пустым тёмным аллеям, присаживается на лавочки, кидает камни в залив Банк-Рок. При всех этих действиях, он чувствует скованность, напряжённость, а главное – щемящее чувство всепоглощающего одиночества…
В один момент, Брансон начинает кричать что-то нечленораздельное и бегать вокруг кустов и деревьев. Его накрывает приступ паники. Хаотичные движения и крики героя прерывает металлический голос:
– Заткнись! Ты мешаешь мне спать! – неизвестно откуда говорит женщина.
Брэд оглядывается по сторонам, пытаясь уловить источник звука. Не найдя ничего, он продолжает беспорядочно перемещаться по парку, ругаясь на весь мир.
– Я предупреждала! – вновь раздаётся будто потусторонний женский голос.
После, кусты и деревья на определённом участке вырываются вместе с корнями и устремляются в звёздное ночное небо, подобно ракетам. На их месте слой почвы раздвигается в противоположные стороны и из земли медленно поднимается молодая девушка. Цвет её кожи похож на белую простыню. Это та самая Мэри, с которой Брансон жестоко расправился в данных кустах парка.
– Мерзавец! – Мэри указывает пальцем в сторону мужчины. – Ты не даёшь мне покоя! Придётся проучить нахального Брэда!
От ужаса, Брансон застывает на месте на пару секунд. Следом, разворачивается и бежит на утёк. Однако Мэри перемещается со скоростью света. Она настигает своего убийцу, хватает его за шиворот, поднимает над землёй на пару ярдов вверх и швыряет в воды озера. Брэд пытается всплыть, но неизвестная ему неведомая сила тянет его всё глубже и глубже. Наконец, мужчина погружается на самое дно. К его удивлению, видимость там весьма хорошая: Брансон замечает Памелу и Сэма Грегори, которые расположились на дне залива и играют в преферанс. Вот только на рубашке каждой карты изображена… оторванная голова Брэда! Оба увлечены процессом и не замечают, что за ними наблюдают.
– Эй, какого чёрта! – злобно кричит герой. – Что за дьявольская колода карт?
Памела медленно поворачивает голову и смотрит Брансону прямо в глаза:
– Ах, Брэдди, привет! – язвительно отвечает девушка. – Игра в преферанс на дне озера – моя идея. Использовать для этого карты подобного рода – тоже. Заставить тебя заплатить 25 тысяч долларов за молчание также придумала я! А всё потому… потому… Потому, что я – женщина! Я лучше тебя – неудачливого мужлана – абсолютно во всём! В этом мире нет справедливости, запомни, идиот! Ты можешь убить нескольких женщин, но вот остальные всё равно будут править миром! Мы просто королевы, смирись с этим!».
Вздрогнув и перевернувшись на кровати, Брэд проснулся. Его лицо было потным, а сердце бешено колотилось в груди. Мужчине понадобилось несколько минут на то, чтобы успокоиться. После, он оглядел комнату: всё та же церковная келья. Утро уже пришло в Фанкивиллидж. Занавесок на окне не было, поэтому, лучи восходящего солнца постепенно проникали в спальню.
– «Ну и сон, будь он не ладен!» – немного придя в себя, подумал Брансон. – «Так, я всё ещё в этой чёртовой деревушке. Безумие… Ладно, поиграем в такое. Кстати, очень даже интересно, что там сейчас делает эта Памела со своими дружками? Ищут меня? А копы? Видать, они были в шоке, не обнаружив никого внутри телефонной будки. Ох и влетит же им от начальства! Вовремя я вспомнил про начальство… Как там дела у Стивена Эванса? Скорее всего, тоже недоумевает, куда же подевался его лучший работник. Впрочем… К чертям их всех!».
Брэд повалялся ещё какое-то время, но полный мочевой пузырь мешал расслабиться. Поднявшись с кровати, дойдя до выгребной ямы и справив нужду, Брансон вернулся в спальню на втором этаже. Остановившись в шаге от кровати, мужчина почувствовал, будто его дёрнуло током. Злобные мысли вновь окутали голову героя.
– «Так-так… Если я на самом деле застрял в 1795-м году, то что… что же мне помешает повторить мои похождения? Есть ли вообще в деревне полиция? Если да, то какими технологиями они владеют? Отпечатки пальцев? Нет! Фоторобот? Тоже нет! Ещё даже не изобрели фотографию, а значит, им придётся рисовать портрет преступника от руки! Добро пожаловать на вечеринку мистера Брансона, деревня Фанкивиллидж!».
Брэд наматывал круги по периметру кельи, всё больше и больше убеждая себя в правдивости собственной идеи. Герой припомнил, что Памела провоцировала его, раздеваясь и соблазняя, а после – нагло шантажировала; девушка-полицейский из Центрального парка вероломно обманула, представившись фальшивым именем и изобразив искренний интерес к незнакомцу. Повысив планку женоненавистнических взглядов до максимума, Брансон твёрдо решил, что обязательно повторит то, что он сделал с Мэри в парке. Герой был убеждён, что женщины – плохие люди, которые заслуживают наказания. К сожалению, в мире на данный момент не было силы, способной заставить Брэда пересмотреть свою точку зрения.
Раздумья Брансона прервал стук в дверь. Через секунду, в спальню вошёл отец Августин.
– Доброго утра, сын мой! – улыбаясь, произнёс он. – Слышал, как ты выходил минутами ранее и понял, что уже проснулся. Как спалось?
Брэд был занят мыслительным процессом и заторможено реагировал на происходящее вокруг. Впрочем, подобное поведение вряд ли могло сыграть с героем злую шутку: его и так считали блаженным.
– Эм… Я… Доброе утро, святой отец! Всё хорошо! – буркнул в ответ Брансон.
– Очень рад, Джимми! Сейчас время утренней молитвы, желаешь присоединиться? Думаю, ты не молился долгие годы. Поверь, никогда не поздно вернуться к общению с Господом!
Не дожидаясь ответа, настоятель удалился. Вернувшись через минуту, он передал гостю цепочку и крест, попросив надеть их на шею. Через четверть часа, Августин, Брэд и ещё несколько сельских жителей собрались в одном из залов для совершения ритуала утренней молитвы. Брансону всё это казалось дико скучным, и он еле сдерживался, чтобы не начать активно зевать. Более того, тоску зелёную от монотонных молитв иногда прерывала вспышка злости и Брэду приходилось собирать волю в кулак, чтобы не покинуть собрание, обругав всех прихожан в порыве гнева.
К счастью для путешественника во времени, молитвенный час подошёл к концу. Августин велел женщинам накрывать на стол, а сам пошёл общаться с одним из прихожан: молодой фермер жаловался, что ему не хватает денег на то, чтобы прокормить семью, а настоятель успокоил его словами «На всё воля божья» и пригласил парня на церковный завтрак, разрешив привести всех своих близких.
[justify]Брэд вышел из церкви, отметив, что на улице достаточно жарко, несмотря на
