растерялся.
- Ох... Да как же это... Что: ижно и строчки одной-единой не сможешь?
- Ну, левою рукою смогу, пожалуй. Оно, правда, дольше выйдет да корявее.
- Левою... Да нет, так не подойдет. Никак не подойдет...
Остатки веселости и добродушия исчезли с румяного лица, заменились беспокойным отчуждением:
- Ладно. Что уж тут поделаешь. Тогда... Тогда это... прощевай, княже, - пора мне.
Скованно поклонившись, Афанасий заспешил прочь.
- Немедля за ним, - прозвучал из-за полуприкрытой двери негромкий голос брата Иова. - Тенью!
Тут же прошуршали, удаляясь, торопливые шаги.
- Ты что - так там и стоял все это время? - поразился Кирилл.
- Да. Теперь можно, отец Никита, - входи.
Лекарь с ловкой осторожностью освободил пальцы от зеленых увядших лохмотьев, сокрушенно покачал головой и зазвенел стеклом в принесенном с собою ларчике.
Кирилл покривился. Отец Никита приостановил пеленание кисти:
- Беспокоит, княже?
- Нет. Мазь воняет.
Инок с одобрением кивнул:
- Воин должен любую рану царапиной именовать.
- Ага. Даже если с поля брани голову под мышкой несет.
- Добрый воин - да.
- Знаешь, брат Иов: вот хоть убей, но никак не могу вспомнить этого Афанасия.
- И не старайся - не сможешь. Лучше попробуй догадаться, что ему от тебя нужно было.
- Чего тут догадываться - грамотка с моей рукою. Да только зачем?
- Узнаю - тут же извещу.
- А как ты-то сразу понял?
- Сразу? Я не Белый Ворон, не Яр и не отец Власий. Подошел к двери - разговор услышал. Решил не мешать. Вот и всё.
- Стыдно признаться, но ведь я написал бы, ничуть не усомнившись. Если бы ничего... э-э-э... всего этого не случилось.
- На то и рассчитывали.
- Получается, не повезло бедному Афанасию?
- Думаю, не только ему одному. Готово, отец Никита? Тогда мы пойдем.
Снаружи маялся в ожидании угрюмый Залата. Увидев выходящего Кирилла, он прямо-таки вскинулся:
- Ну как? Пальцы-то как, княже?
- Что с тобою, мастер-наставник? - удивился Кирилл. - Ерунда-ерундою, а на тебе просто лица нет.
- Да вот не ерунда... - десятник тяжело вздохнул. - Нешто не приметил я, как отцы на меня тогда глядели. А теперь еще и это... Что ни делаю - всё наперекосяк выходит, княже. Эх, зря выжил я в той сече.
- Зря или нет - не тебе судить, - отозвался брат Иов. - Твое дело, воин, стоять там, где назначено. И голову лишним не отягощать.
Залата прочистил горло, но в ответ только угукнул и опять вздохнул. Кирилл толкнул его локтем; приложив ладонь ко рту, сказал громким фальшивым шепотом:
- Ты, мастер-наставник, за горестями своими не забудь и брата Иова пожалеть заодно.
- За что? - не понял десятник.
- За то... - он грозно свел брови и довольно похоже рявкнул раскатистым баритоном отца Варнавы: "А ты куда смотрел, брат Иов?" Да посохом его, сердешного, посохом.
- Правда, что ль? - растерянно спросил Залата. - Воители-Хранители...
- Чистая правда, - невозмутимо подтвердил инок. - Посохом меня, посохом. Сердешного.
- Я как-то и не подумал о том. Вот беда-то... Так что ж теперь делать?
- Можно попробовать посох выкрасть, - предложил Кирилл. - А еще можно...
Внизу из-за поворота показались Видана с Ратибором. Не договорив, он спрятал поврежденную руку за спину, обрадованно устремился им навстречу.
- Далеко не отходи, княже, - окликнул его Иов. - Нам к отцу Варнаве поторопиться следует.
Кирилл закивал, не оборачиваясь и ускоряя шаг.
- Ягдар! - Видана строптиво дернула головой в ответ на какие-то отцовские слова, вырвалась вперед.
- Видана!
- А я все знаю, Ягдар, я почуяла! Не прячь от меня ничего. Ну-ка показывай!
Кирилл неохотно вытащил из-за спины и повертел перед собою обернутой в полотняные ленты кистью.
- Что там у тебя?
- Пальцы. С пяток точно будет... - он оглянулся по сторонам, понизил голос:
- Только о том - никому. Обещаешь?
Видана всхлипнула, сердито замахнулась маленьким кулачком:
- Я испугалась за тебя, дурака, а ты тут скоморошничаешь - вот как стукну сейчас прямо по голове твоей глупой!
- Здравия и долголетия, Ратиборе! - поклонился Кирилл поверх ее макушки. - А она обзывается да вдобавок поколотить грозится.
- Мира и блага, княже. То теперь такоже твои заботы будут, привыкай помаленьку.
Из-за высоких кустов голубой жимолости с топотом вылетел мальчишка-послушник. Шумно ухватил воздуху, выпалил в одно слово:
- Отецварнаваблагословилвасвсехкнемупожаловать!
- Всех нас? - непонимающе переспросил Залата. - А как же он проведал обо всех-то?
- Это, пожалуй, отец Власий проведал, - сказал Кирилл. - Он умеет, он у нас такой. Давайте-ка двигаться поживее.
- Я знаю, что сейчас тебе уже не так больно, - быстрым шепотом проговорила Видана, стараясь приладиться к его шагу. - Пальцы вправду целы?
- Вправду. А откуда ты знаешь, каково мне сейчас?
- Да вот знаю. Ягдар, ну-ка пообещай, что отныне станешь беречь себя!
- Ну и как ты это мыслишь? - спросил Кирилл серьезно. - Или хочешь, чтобы я соврал?
- Попробуй только! Тогда сама этим займусь. И не ухмыляйся, всерьез говорю.
Ратибор подтвердил через плечо:
- Ты, княже, впредь не сомневайся - если она что пообещала, то так и будет.
***
- ...Брат Савва этого Афанасия "повел" на отдалении, а кто от врат к нему присоединился - еще не извещали.
Коротко поклонившись, брат Иов умолк. Отец Варнава взглянул на отца Власия - архимандрит сердито дернул бородою:
- Ведаешь ведь - чем меньше знаю человека, тем хуже вижу. От незнакомцев же только опасность могу почуять, да и то не всякий раз. И на том поблагодари.
- Я и благодарю. Брат Иов, первые же вести объявятся - немедленно ко мне. Даже среди ночи. Теперь к этому поединку вернемся. Рана князя случайной была или все же преднамеренной?
- Случайной, отец игумен. Ручаюсь.
- Добро... Ратиборе, ты что добавишь?
- Те люди, которые разбили лагерь на полуденном краю Хорева Урочища, - два шатра, восемь человек - никаких подозрительных действий по-прежнему не предпринимают. Описание Афанасия братом Иовом ни к кому из них не подходит. И пока непонятно, это обычные подорожные люди или нет. Мы наблюдаем. О новом даре Виданы завтра же извещу Ворона, как только он возвратится. Я еще понадоблюсь сегодня, отче Варнаво?
- Разве что у себя в дубраве. Спасибо тебе, Ратиборе. С Богом, брат Иов...
Оставшись наедине с отцом Власием, настоятель высвободился из кресла и зашагал по келии:
- Что ни день - то новое. Ворон вернется - вот удивится-то!
- Ворон для нас с тобою удивление изображает, батюшка игумен, - отозвался маленький архимандрит. - Да сядь ты наконец, Бога ради, - у меня уже шея от твоих хождений скрипит да голова кругом идет.
- А ты не гляди.
- А я не могу - давно привычку такую выработал: во все глаза глядеть. Весьма полезную привычку, заметь.
- У меня самого который день голова кругом идет. Еще и князю в Гуров съездить вздумалось.
- Ты и помыслить не мог, что вздумается - так, что ли? Теперь мети пред ним дорожку веничком да коврами устилай. Хе-хе...
- Где на все эти заботы мне людей сыскать?
- Сыщешь - куда ты денешься. Планида у тебя такая. В Гурове-то как дела обстоят?
- Да там всё в порядке... - с каким-то недовольством ответил отец Варнава.
- Брат Иов пусть начеку пребывает неусыпно.
- Он по-иному и не умеет. Как мыслишь: зачем кому-то мог понадобиться образец письма князя?
- Давай погадаем, хорошее дело. А на чем гадать будем: на воске, костях или по Псалтири? И кто первым начнет - ты или я?
- Ладно, ладно. Разошелся...
- О! Гости к тебе грядут, - проговорил отец Власий, уставясь в потолок. - У врат послушники Андрей и Нифонт чьих-то коней принимают - вижу плохо. Ратников каких-то, что ли... А с ними княжич молодой, лицо знакомое. Седло покинул, приседает да прыгает - либо отсидел что-то, либо в пляс пуститься наладился. Ишь ты, ишь
