Roman] - Оставь! - сердито отмахнулся он на бегу. - Неужто ты думаешь, что я...
Ослепительно-белый стебель внезапно вырос из его головы и с грохотом пробил верхушкою своею низкие тучи. Из-под сапожков во все стороны брызнуло дымной грязью. Кирилл выгнулся назад, широко распахнув объятья навстречу небу.
Большой колокол окончательно освободился от пут и, круша в полете перекрытия ярусов, запел прощальную песнь.
***
Двери... двери... двери...
Кирилл давно прекратил дергать за скобы - он убедился, что все они заперты. Теперь он просто шагал вперед, время от времени поворачивая то вправо, то влево, куда вел этот бесконечный коридор-лабиринт.
Показалось? Нет, совершенно отчетливо слышались шаги. По ту сторону, не отставая от него, тоже кто-то шел.
"Вот дивно-то! - подумал Кирилл. - Выходит, за дверями этими не светлицы, не келии, а такой же коридор? Зачем тогда двери, да еще и столько?"
Он остановился. Там, за стеною, шаги тоже смолкли.
Кирилл постучал в дверь и спросил:
- Кто ты?
С той стороны раздался ответный стук. Кто-то отозвался его голосом:
- А кто ты?
- Я князь Ягдар-Кирилл.
- Это я - князь Ягдар-Кирилл.
"Нас двое? - мелькнула мысль. - Или он - это я?"
"А кто это подумал: я или он?"
- Мы хотим открыть дверь и войти?
- Да.
Откуда-то из-за спины возникли и придвинулись смутно знакомые лица. Кирилл почувствовал, что они ждут.
Мысли вдруг также остановились. Похоже, и они чего-то ждали.
- Эй!
- Да?
- А если мы встретимся - нас будет двое?
Его голос ответил вопросом на вопрос:
- Может, мы станем двуедины?
Он тоже спросил:
- Или не станет кого-то из нас?
***
Тело Кирилла начало медленно запрокидываться навзничь.
- Княже! - брат Иов рванулся и принял его на руки. - Княже!
Кирилл поморгал, поморщился. Проговорил с обрывистой невнятностью:
- Чего ты... прямо в ухо... орешь? Не глухой... я...
- Жив! Слава тебе, Господи!
- Ну жив... жив...
Он заерзал, высвобождаясь. Брат Иов помог опуститься на ноги, придержал. Кирилл оттолкнул руку инока и сумрачно повел головой. Их уже успело окружить кольцо братий. Все молчали, переглядываясь.
- Молонья в тебя ударила, княже! - не выдержал кто-то.
- Сам знаю... - он поднял ногу, своротив колено, осмотрел и отметил равнодушно:
- Подошвы нет...
Поднял другую, добавив:
- И здесь тоже. Поискать надо бы...
Рассеянно огляделся по грязи вокруг себя, вздохнул, вскинул голову:
- Пожар-то потушили?
Иноки задвигались и с каким-то облегчением заговорили разом:
- Иконы, утварь почти всю из нижнего яруса успели вытащить, слава Богу.
- На Агапитов придел да и на сам храм пламя-то не перекинулось, не дали. К тому ж и дождь, когда в ливень перешел, поспособствовал изрядно.
- Трудятся братия. Помощники уж не надобны, там теперь лишние руки лишними и будут. Огонь одолели, дело к концу движется.
- В келейку-то, в келейку ворочайся, княже - чего ж мокнуть-то зазря? Да и босиком ты, почитай. Брат Иов, пособи князюшке, яви милость...
Кирилл хлопнул по молчаливо протянутой для помощи иноковой ладони и побрел назад. Из-за спины донеслось испуганно-удивленное:
- Как же так-то: молоньей - да прямо в темечко, а ему хоть бы хны.
- Ага, братие. Встал да пошел...
- Дивно... Не бывает так.
- Еще и как бывает! Помню, в сельце моем родном мельник был - кряковистый такой подстарок, крепкий, что твой дуб. И вышло ему как-то однова пред самою грозою...
Немного в стороне среднего роста человек с кудреватой ухоженной бородкой на мгновение выступил из темноты и проводил Кирилла долгим озабоченным взглядом серых глаз.
- Немедленно разувайся, - распорядился брат Иов, притворяя за собою дверь. - Ноги оботри, к печке поближе подсядь. Или прилечь пожелаешь?
- Не пожелаю. Да что ты всё, как нянька? Оставь, в порядке я.
- Ведь знаешь, что не оставлю. А ты потерпишь, никуда не денешься.
Снаружи у порога предупредительно потоптались и покашляли. Вошедший отец архимандрит приблизился быстрыми шагами, порывисто прижал Кириллову голову к своей груди.
- Благословите, отче... - приглушенно пробормотал он в колкую ткань.
Настоятель отстранил его, крепко держа за плечи, окинул ухватистым взором и произнес с нескрываемой радостью:
- Бог да благословит, чадо! Господи, милость Твоя на нас!
- Якоже уповахом на Тя, - отозвался от двери его спутник.
- Брат Рафаил оглядит тебя - послушание лекарское у него.
- Да уже не надобно, обошлось ведь.
Архимандрит кротко и удивленно поднял брови.
- Простите, отче, - поторопился исправиться Кирилл.
- Братия сказывают, сапогам твоим такоже основательно досталось, княже, - он улыбнулся мельком. - Не беда - имеются умельцы у нас, славно тачают. Пока же подберут да поднесут замену на время. Брат Рафаил, после всего князю трапезу горячую - и немедля в постель. Брат Иов, ступай-ка со мною.
***
Ратибор оглянулся - юноша в охристо-зеленой рубахе все так же понуро, но неотступно следовал за ними на отдалении. Он сделал извинительный знак Белому Ворону и слегка повысил голос:
- Домой, Хотко! Нечего хвостом ходить - я всё сказал.
- Прости, Ратиборе! - в который раз безнадежно повторил преследователь.
- И простил, и зла не держу. Только исторгаешься ты из "неусыпающих" ровно на месяц от сего дня, сокол наш зоркий. Ведь я почти вплотную подобрался, еще малость - за ухо ухватил бы. Ладно бы этой ночной грозою случилось, а то ведь белым днем. Стыдоба, Хотко.
- Прости, Ратиборе! Дальние дозоры доносят: уж почти седмицу на два десятка стрел вокруг дубравы ни единого чужака... Расслабился я... А дома отец что скажет?
- Согласится со мною.
Глядя в сторону, Ворон кашлянул негромко, наклонил голову.
- Ходатайствуют за тебя, - проворчал Ратибор. - Ладно, быть по сему. Еще раз уснешь в дозоре...
- Не спал я, Ратиборе!
- А? Никак, чьи-то речи послышались мне? Да нет, показалось. Так вот, Хотко: еще раз уснешь в дозоре - не спасет и сам Ворон. Восстановлен, теперь расточись.
Он махнул рукой и отвернулся.
- Спасибо, Белый Отче! Спасибо, мастер-наставник! - донеслось из-за деревьев, быстро удаляясь.
- Разумеешь ли, о чем просишь меня? - спросил Ворон, возвращаясь к прерванному разговору. - Новый дар дочери твоей - умение чужую боль как свою чувствовать. Взыскуют его люди друг в друге, а обладающих им за праведников почитают. Ты вдумайся: дар со-чувствия! Как же я могу лишить его?
Ратибор помрачнел:
- Да разве я чего отнять прошу... Вскинулась среди ночи, переполошила всех и пала, будто гром ее поразил. Что уж там с князем опять приключилось? Звана до утра не спала, подле нее сидела... Я про то, чтобы уменьшить как-то, приглушить, что ли. Хоть на время, пока подрастет да окрепнет.
Ворон усмехнулся печально:
- Может, после меня детям моим Белый Отец получше достанется - вроде былых Белого Полоза или Белого Айи Великого. А может, и Белая Мать вернется наконец к чадам своим... Я что-нибудь придумаю, Ратиборе.
***
Солнце стояло уже довольно высоко над верхушками деревьев. Затерянный в чаще скит почти весь был залит светом, короткие синие тени лежали под восточной стеною леса. Со стороны колокольни доносились глухие стуки и скрежет.
"Ну да! Питье на ночь от брата Рафаила!" - Кирилл рыкнул с досадой и зашлепал босыми ногами прочь от окошка.
Из-под узкой кровати выглядывала пара слегка поношенных мягких сапожков с короткими голенищами - именно такие предпочитали носить дубравцы.
"Ага: братия уже успели подобрать взамен моих страдальцев".
Кирилл вытащил
