ты!
Отец Варнава досадливо дернул головой:
- Погоди резвиться, отец архимандрит. Похоже, то князь Стерх княжича Держана прислал - что же всё, Господи помилуй, не ко времени-то так. Ведь договаривались... Постой, постой! А ты, коль живописуешь столь подробно, стало быть, видел его прежде?
- Ну... Были мы с мастером Георгием прошлым летом в Белой Кринице. До него слухи дошли об отроке с золотыми руками - заинтересовался. Я такоже решил поглядеть: а вдруг и по нашей части дары сыщутся?
- Сыскались?
- Нет.
Отец Варнава остановился напротив кресла отца Власия, хлопнул себя по лбу:
- Вспомнил! Рассказывал князь Стерх о приезде некоего иногороднего мастера со внимательным архимандритом при нем. Так то, оказывается, были вы, соратнички мои дорогие!
И он стремительно положил глубокий поясной поклон:
- Спаси тебя Господи, что хоть сейчас надумал известить меня об этом!
Отец Власий заерзал, замахал руками и неожиданно зашелся в долгом приступе кашля.
***
На выходе Видана потеребила Кирилла за рукав, спросила озабоченно:
- Ну что? Досталось от отца Варнавы или как?
- Ага, огрёб маленько. А после меня он с тобою о чем говорил?
- Да сам-то он больше слушал. Это отец Власий расспрашивал: как я боль почувствовала, да как поняла, что твоя она. Да глазами всё то так, то эдак в меня, будто...
- Княже-е-е! - перебил ее радостный вопль со стороны.
Наперерез по дорожке, раскинув руки, бежал княжич Держан. За ним вразвалку поспешал огромный Василий, сотник князя Стерха.
- Держа-а-ан! - заорал Кирилл, срываясь ему навстречу и ответно раскидывая руки. - Ух ты! До чего же я рад снова видеть тебя!
- А я-то!
Они порывисто приобнялись и захлопали друг дружку по спине. Каждый последующий хлопок был и звучнее, и сильнее предыдущего.
- Отчего вдруг ты здесь - уже на обучение прибыл? Вроде как рановато еще.
- Отец так решил. Мне не пояснял ничего, а отцу Варнаве письмо передать велел... - Держан постучал указательным пальцем по правой стороне груди и добавил, спохватившись:
- Помнишь, я отдариться обещал? Привез с собою, привез! Потом покажу.
Он оглянулся на брата Иова с Ратибором, почтительно поклонился им. Понизив голос, предложил:
- Давай-ка отойдем в сторонку. Я ничему не помешал, а?
- Нет.
- С рукою-то что случилось?
Кирилл поморщился и отмахнулся, поленившись в который раз рассказывать одно и то же.
- Какой огнебой для тебя сладил - залюбуешься! - сообщил с восторгом Держан. - Другого такого пока на свете нет!
Кирилл наладился было ответить что-то вроде: "Эка невидаль - огнебой!", но рассмотрев нечто в радостном блеске глаз друга, передумал.
- У отца Варнавы только побываем, вещи разберем - и сразу к тебе. О! Ты глянь, княже, как эта дубравка конопатая на меня косится - по нраву, что ли, я ей пришелся? Забавная девка, но ладненькая: всё при ней... Ты чего?
- Да ничего.
Под кожей лица вдруг засуетились, забегали колкие мурашки, а руки стали тяжелы и неуклюжи. Кирилл постарался, чтобы голос звучал ровно:
- Ты просто слегка узду на язык накинь - так, на всякий случай.
Держан отстранился, бросил еще один короткий взгляд на Видану, зато внимательно пригляделся к его лицу.
- Ага... - негромко произнес он как бы про себя. - Кажись, понимаю. Повину прими, княже: как ведать-то мог? Мы по-прежнему - друзья-товарищи?
- По-прежнему.
Кирилл сжал пальцы, прикидывая, куда бы ткнуть - в плечо или под ребра. Решил, что под ребра будет лучше. Кулак его натолкнулся на ладонь Держана, а взгляд - на ухмылку.
- Ягдар! - напомнила о себе Видана. - Так ты идешь или остаешься?
Вопрос был задан каким-то по-особому кротким голосом. Кирилл мельком удивился: Видана не говорила так никогда.
- Да! Пора нам, княже, - спохватился Держан. - Вечером свидимся. Дядька Василий!
***
Едва Кирилл поднялся наверх и зашагал по галерее, как дверь напротив его с Иовом келии приоткрылась, а из-за нее высунулся Держан.
- Чего поздно-то так? - спросил он сердито. - Я уж просто все гляделки проглядел! На каждый шорох выскакиваю да опять сажусь, выскакиваю да сажусь.
- Уж не серчай Христа ради, милостивец ты наш! - запричитал Кирилл, горестно разводя руками и низко кланяясь. - Что наскакался - то не беда, а польза выходит: ножки у тебя крепче станут. А на дела свои, отец родной, как не испрашивал я дозволения твоего, так и впредь не буду, ага.
- Да я просто ждал тебя, а ты чего-то юродствовать принялся. Еще и неискусно-то как - бэ-э-э! - Держан скорчил брезгливую гримасу. - Разучился что ль, пока мы не виделись?
- Если дождался, то радоваться должен, а ты гневаться изволишь.
- Да хватит уже, прекращай. Вот черт...
В дальнем углу, демонстрируя прекрасный слух, со значением прокашлялся галерейный послушник. Держан пристыженно втянул голову в плечи. Дернул Кирилла за рукав, увлекая за собой.
- А Светава тебе поклон передавала - во какой низкий! - сказал он без перехода, притворяя дверь и касаясь кончиками пальцев пола у княжьих ног. В голосе его Кириллу почудился то ли вызов, то ли упрек.
- И ей - от меня, - ответил он дружелюбно, в точности воспроизводя княжичев поклон.
Держан прищурился, как бы ожидая чего-то еще. Не дождавшись, хмыкнул и пророкотал (очень похоже) голосом князя Стерха:
- Вот и ладно.
- Ага, - всё с тем же дружелюбием согласился Кирилл, осматриваясь. - Ты тут один, как я вижу, а дядька твой где?
Княжич плюхнулся на кровать; перегнувшись за изголовье, с усилием вытащил оттуда дорожную суму в серебряных бляшках оберегов и принялся рыться в ней:
- Пожелал при десятке своем быть. То есть, десяток-то не его, ежели дотошно, а десятника Егозы... Да где же ты... Куда их определили - не ведаю еще, здесь сидел безотлучно, тебя дожидался... А! Ну голова моя! - он затолкал суму обратно и добыл оттуда же другую. - Вот ты где.
Держан с торжеством извлек продолговатый полотняный сверток и, подмигнув, принялся медленно, растягивая наслаждение, разматывать его.
- Ровно младенца распеленываешь, - проворчал Кирилл, наливаясь нетерпением. - Ух ты! Вот это да!
Последний взмах полотна открыл тусклый блеск стали и вощеного дерева. Лихо отбросив в сторону ткань, княжич на кончиках пальцев протянул другу непривычно короткую ручницу с кривой рукоятью - хищную, смертоносную, красивую... Кирилл немедленно ухватил ее - вертя, любуясь да примеряясь к ней на разные лады:
- Уж уважил - так уважил! Хороша...
Держан крякнул удовлетворенно и на манер князя Стерха согнутым пальцем оправил едва зарождающиеся усы.
- Не снаряжена?
- Нет, конечно.
Не выпуская ручницы, Кирилл сгреб его в охапку:
- Спасибо, друже.
- Владей, чего уж там.
- Гляжу, вроде не фитильная, кремневая. Тогда колесцо где? А завод?
- А нетути. Кремешок вот сюда бьет и, высекая искру, заодно эту крышечку приотворяет. Ты глянь, как полочка устроена: пороху нипочем не высыпаться, как ни размахивай.
- Хитрó, хитро! А рукоять-то до чего ухватиста - прямо сама собою в ладонь укладывается.
- Ага. А мастер Веденя все спорил со мною, что, мол, неловка будет, пока в свою руку не взял.
- Слушай, княжиче, так ведь ее и под одеждами легко схоронить можно, и даже в рукаве.
Держан усмехнулся:
- Сколь умом-то своим ты быстр, князюшко наш, - так именно в том и была задумка моя.
- И задумка, и исполнение - всё на диво. Честь тебе, мастер Держан!
- Да ладно... - княжич смутился польщенно, подхватил с кровати кусок полотна и стал со тщанием, уголок к уголку, складывать его:
- Теперь опробовать бы. Тебе, княже. Мы-то с мастером Веденею уже испытали, вестимо. Знатный огнебой получился - на двух десятков шагов...
Кирилл спохватился, перебил его:
- Эй, друже мой дорогой! В обители любое оружие может пребывать лишь в закромах у отца ризничего да к тому же только под замком. Если бы отец Варнава застал нас сейчас, - он прищелкнул языком и покачал головой:
- Вот бы мы опробовали - ух-х-х!
- Так это... Значит, с бережением следует, - ответил Держан, набычившись. - У меня и зелья огненного с собою малость имеется, и пуль с десяток найдется. Завтра раненько выйдем с
