Так уж получилось, что перед поездкой в Москву я прочитал сборник хороших статей о великом русском поэте Александре Сергеевиче Пушкине и решил взять с собой в дорогу почти карманный томик его стихов из полного собрания сочинений. Давно оно у меня. Но ошибся, книги стояли не в порядке нумерации и я, выхватив вторую по счёту, не глядя, сунул в сумку…
Уже в поезде раскрыл томик (седьмой), а в нем оказались не стихи гения, как я ожидал, а его политические труды, назовём их так. Поначалу разочаровался, но принялся читать их. Даже увлёкся. Некоторые понравившиеся места по привычке подчёркивал карандашом.
Путешествие из Самары в Москву
Позже прочитанное оказалось кстати. В ходе завязавшегося разговора в купе поезда с тремя попутчиками я поинтересовался: знают ли они, кто написал «Путешествие из Москвы в Петербург»? Двое чуть ли не в один голос ответили:
- Радищев.
Третий промолчал. Видимо, почувствовал подвох.
Я им сообщил:
- Книга «Путешествие из Москвы в Петербург» написана Александром Пушкиным. А у Александра Радищева она называется иначе, хотя и похоже - «Путешествие из Петербурга в Москву».
Показал соседям по купе томик, где среди прочего имелось указанное произведение. На лицах всех троих появилось удивление. Поведал, что в своё время Александр Пушкин проехал в поезде из Москвы в Санкт-Петербург с сочинением Александра Радищева, читая и прямо полемизируя с ним. Назвал написание его книги «действием сумасшедшего» (стр. 353).
Показал и другие оценки:
«Радищев начертал карикатуру» (стр. 289).
«Он есть истинный представитель полупросвещения. Невежественное презрение ко всему прошедшему, слабоумное изумление перед своим веком, слепое пристрастие к новизне, частные поверхностные сведения, наобум приноровленные ко всему – вот что мы видим в Радищеве» (стр. 359).
«Какую цель имел Радищев? Чего именно желал он? На сии вопросы вряд ли бы мог он сам отвечать удовлетворительно» (стр. 360).
Показал попутчикам, что именно Радищеву адресованы слова поэта, ставшие широко известными и «крылатыми»: «Нет истины, где нет любви» (стр. 360).
Что верно, то верно. Не было у Радищева любви к своему Отечеству, к своему народу, своей Вере, своей истории. Потому нет истины в его книге. Сейчас бы он находился в числе «этастранщиков» - тех, кто именует Россию «этой страной», кто слова хорошего не говорит о русском народе, кто льёт грязь на всё самое святое для нас и выходит на «болотные митинги».
Один из моих попутчиков взял книгу, принялся просматривать и обратил внимание на мои подчёркивания. Некоторые даже процитировал. Вот такие:
«Не могу не заметить, что со времён восшествия на престол дома Романовых у нас правительство всегда впереди на поприще образованности и просвещения» (стр. 269).
«Взгляните на русского крестьянина: есть ли и тень рабского унижения в его поступи и речи? О его смелости и смышлености и говорить нечего… В России нет человека, который не имел бы своего собственного жилища. Нищий, уходя скитаться по миру, оставляет свою избу. Этого нет в чужих краях. Иметь корову везде в Европе есть знак роскоши: у нас не иметь коровы есть знак ужасной бедности. Наш крестьянин опрятен по привычке и по правилу: каждую субботу ходит он в баню… Судьба крестьянина улучшается со дня на день по мере распространения просвещения» (стр. 291).
«Фонвизин, лет за пятнадцать пред тем путешествовавший по Франции, говорит, что, по чистой совести, судьба русского крестьянина показалась ему счастливее судьбы французского земледельца» (стр. 289).
«Прочтите жалобы английских фабричных рабочих: волосы встанут дыбом от ужаса… У нас нет ничего подобного» (стр. 290).
Мы принялись обсуждать слова великого поэта.
Оказывается, по его мнению, в то время мы находились впереди Европы всей по уровню жизни и цивилизованности.
Один из моих попутчиков обратил внимание на то, что сравнивается положение русского крепостного крестьянина с трудовым людом стран, которые в те времена считались самыми-самыми «развитыми». Слушая про корову, вспомнили, что у нас в советские времена иметь автомобиль – «знак роскоши», а за границей были моторизованы даже бездомные оборванцы, безработные, не говоря о просто не очень состоятельных людях. Не имелось в «чужих краях» и столь острой нехватки жилья, как в СССР. А когда-то было наоборот! И при этом произошла революция: для чего – чтобы жить хуже?!.
Долго обсуждали следующую цитату:
«Лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от одного улучшения нравов, без насильственных потрясений политических, страшных для человечества» (стр. 291-292).
Удивились, сколько лаконично, ёмко и точно! Александр Пушкин напрочь отверг «политические потрясения» - революционность, большие скачки, великие переломы и революции, а указал на необходимость реформ – мудрого постепенного улучшения жизни. Ежели жизнь ухудшается, то это – не реформы, а их противоположность! Принцип простой: нет улучшения – нет реформ. Происходит улучшение жизни – это реформы.
Вспомнили современные дни. Владимир Путин постоянно говорит о реформах, отвергает всякую революционность, к которой нас призывали прежде и призывают сегодня. Поставил памятники великим реформаторам – царю Александру III Миротворцу и Петру Столыпину, нередко повторяет их слова.
Обратили внимание на то, что данный седьмой том выпущен в составе полного собрания сочинений Александра Пушкина в 1964 году московским издательством «Наука» очень даже большим – можно сказать массовым – тиражом в 200 000 экземпляров (ссылки выше на данный том). Удивились, что такой – по сути, контрреволюционный, антисоветский труд - был издан в Советском Союзе, о котором говорили, что в нём царило навязанное сверху единомыслие. Тогда порой наказывали и за куда меньшее.
Я завершил «свидание» с гением словами:
- Ежели кто не знаком с политическими трудами Александра Пушкина, то он его не знает. Они актуальны по сей день…
Соседи по купе спорить со мной не стали.
Один из них воскликнул:
- А ведь взгляды Радищева какое-то число наших граждан разделяет по сей день. Эти радищевцы ратуют за «политические потрясения», «страшные для человечества». А нам нужно больше сторонников Александра Пушкина. Тех, кто за постепенное развитие.
Другой задумчиво риторически спросил и сам же себе ответил на свой вопрос:
- А как бы сегодня Пушкин отнёсся к Специальной военной операции?.. Несомненно, поддержал бы! Мог бы и сам пойти добровольцем или оказывал бы посильную помощь фронту…
Я закивал, соглашаясь с ним. Вспомнил недавно прочитанную дома перед поездкой в Москву статью и поведал факт из неё. В 1828 году началась русско-турецкая война, Александр Пушкин стал проситься в действующую армию, но царь его уберёг, предложив службу в управлении МИДа (политической разведке).
А ещё вспомнил и процитировал заключительные строки известного стихотворения «Клеветникам России», за которое поэта в 1990-е годы иные называли «черносотенцем»:
- Так высылайте ж к нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.
Пушкин и царь в Кремле
Впечатляющие виды собора Василия Блаженного и величественного Кремля открылись моим глазам издалека, ещё до подхода к Большому Москворецкому мосту. Золотые купола невольно заставили вспомнить о Чудовом монастыре (дворце), некогда составлявшим часть Кремля, его разрушила богоборческая власть в 1930 году.
Именно в Чудов дворец 28 августа 1826 года царь Николай I пригласил Александра Пушкина.
Поэт представлял себе встречу с ним так: «Я встану в гордую позу и примусь обличать царя во всех пороках и язвах общества, которые вижу вокруг себя…»
[justify][b] Вместо надменного и спесивого деспота поэт увидел человека «рыцарски-прекрасного, величественно-спокойного,
