и нашего врага явно долго. И, что называется – вплотную!
– Хотя бы потому, что тебя ждут не живые существа, и не мертвяки – их ты смог бы обнаружить сам, или с помощью ска… Дет… Словом, твоих приборов.
– Да? А что тогда?
– Ловушка. Простая. Работающая от нажатия. Это – яма в полу. Глубокая. На дне – острые гарпуны. Из кости.
– Хм-м… Да, наверное такую я бы не… Спасибо. И… Сколько до неё?
– Сорок два шага.
– Отлично. Спасибо ещё раз. А как ты узнала, что я… Здесь? И что – подхожу к ловушке?
– Это просто. Мне это показывает Мьюриэлл.
– О-о! Значит, тут где-то содержат и Мьюриэлл?
– Нет, конечно. Никого живого в подсобном подземелье не осталось. А Мьюриэлл – это просто вторая я. У неё куда более острое… э-э… внутреннее зрение.
– Да-а?! – я открыл было рот, но быстро заткнулся, думая, как бы повежливей сформулировать вопрос. Миерна «растолковала» всё сама:
– Ваш док Ханс называет это там, у себя в мозгу, – шизофренией. Ну, то есть, когда человек считает, что в нём живут… Как бы двое.
И ещё кое-что. Я хочу, чтоб ты знал: я не обижена. Вы можете называть это как вам угодно, но суть от этого не меняется: это Мьюриэлл помогла мне выстоять. И выжить. И сейчас помогает – это она сказала, чтоб я тебя предупредила, потому что ты мне сейчас… Э-э… Не слишком доверяешь. А я – вовсе не какое-то там «хитро замаскированное оружие», а просто… Жертва. Подбирая слова из тех, что есть у тебя в мозгу – «чудовищных экспериментов».
– Круто! Прости. – про себя думаю, что раз уж она – телепатка, и свободно читает у меня в мозгу, конечно, видела, что я о ней… Чувствую, как краска заливает уши. – Но… Наверное, тебе неприятно об этом вспоминать.
– Да уж. Поэтому я и хочу, чтоб ты… Ну и все ваши… Бойцы – помогли мне отомстить. За себя и маму.
– А что там с мамой?
– Она умерла.
– О-о!.. Прости. Мне очень жаль.
– Я понимаю. И вижу, что тебе и правда – жаль. Да и вообще – с совестью у тебя, как ни странно, всё в порядке. – чувствую, как уши снова начинают гореть, – Но сейчас я тебя прошу: пройди в обход этого места, и дальше я укажу тебе настоящий вход во второе, основное, подземелье.
– Отлично. А… Почему ты не показывала его тем, кто орудовал тут до меня?
– Они были слишком… Не обижайся – глупые. И бессовестные. Чурбаны, которым только пострелять бы! И они ни за что не поверили бы, что я хочу именно – помочь. А не заманить их в ловушку.
– Ага, понял. – тут она права. Бойцы группы зачистки – действительно: ребята, мягко говоря, мнительные, и пострелять во всё подозрительно выглядящее, гораздые, – Куда идти?
Направляемый Миерной, я довольно быстро и без особых приключений (Ну, если не считать того, что пару раз поскользнулся, а один-таки – грохнулся на осклизло-заплесневевший глиняный пол служебного тоннеля всей задницей!) добрался до «входа».
– Миерна.
– Да?
– Ты не будешь против, если я расскажу своим про место расположения входа?
– Конечно нет. Обязательно расскажи – я знаю, что тебе спокойней, если сзади тебе прикроют, как ты выражаешься, тыл. Пусть и испачканный. Хи-хи.
А она-то у меня – не без юмора дама!..
Включаю связь, докладываю первому о своём местонахождении, и обнаружении: до этого абсолютно незнакомой нам конструкции «входа». Первый не верит:
– То есть как это – «включается при произнесении определённых слов»?! Ты-то – откуда эти слова знаешь?!
– Мне их Миерна подсказала.
– ?!
– Э-э, не важно. Позже объясню. А сейчас пришлите-ка сюда кавалерию!
Знаю, что через буквально десять минут тут будет не протолкаться от не в меру ретивых, и сопящих от вожделения, бойцов спецназа. Поэтому спешу пройти сквозь проход, открытый повернувшейся на толстой оси плитой. А хорошо она была замаскирована – даже волосяной щели между ней и стенами не видать! (Помечаю поэтому крестом, накорябанным любимым виброножом.)
Бессмысленно говорить, что внутри тоже темно, как у негра в… потому что здесь, в подземных ярусах – всегда темно именно так. Для этого, в конце-концов, нам всем и вживлён ночной глаз – чудо довоенной технологии. Правда, как я слышал, он создавался для андроидоподобных роботов. Однако наши – вернее, Центрального Штаба – «умники в халатах», легко приспособили его к нашим целям.
Вижу узкий коридор, и в конце – как бы дверь. Тамбур?
– Нет, это не тамбур. Это – очередная ловушка. Тут на тебя из дырок сверху скинут парочку сотен миллиардов бацилл какой-то ужасной болезни. Чтоб ты, проще говоря, умер сам, и заразил всех тех, кто придёт тебя спасать.
– Надо же… Коварно, коварно… (Ну правильно – «нежити»-то заразиться и умереть – не грозит!) А нет способа обойти и эту… дверь? Ведь сами-то ведьмы как-то сюда заходят?
– Нет, обойти нельзя. Но… э-э… Вот оно, это слово: дезактивировать можно.
– Это как?
– Очень просто. Видишь – вон там, слева, выключатель?
– Вижу.
– Вот и щёлкни им три раза. А через три секунды – ещё три раза.
Действительно, оказалось просто. Но… Как узнать, что бактерии на меня всё равно не попадали? Они же – не кирпичи, их простым глазом не заметно.
– Не сомневайся. Никто на тебя не попадал.
– Ладно, извини: я всё равно боюсь бацилл. Это – подсознательное. Куда дальше?
– Дальше – вниз. По вон той лестнице. – мою голову словно развернуло к этой самой лестнице.
– Миерна!!!
– Да?
– Это ты мою голову развернула?
– Я.
– Пожалуйста, больше так не делай. Я привык сам распоряжаться своим телом. И своими реакциями. – кручу головой в ставшем как-то сразу тесноватым воротнике кителя, поправляю застёжки, – Именно поэтому я и жив до сих пор.
– Хм-м… Звучит логично. Прости, не подумала. Просто хотела, как быстрее.
А неплохо «оборудована» наша «подопытная». Однако осознавать, что она в любую секунду может перехватить контроль надо мной, над моим телом, или телом любого другого человека… Или даже – целого подразделения… Неприятно. Мягко говоря.
– Ха-ха. Это уж точно. Мне не составило бы труда управлять вашими солдатиками. Но я добрая. К тому же сейчас я – за вас. Вы мне помогаете. Отомстить.
– Ага. То есть – когда мы тебе будем уже не нужны, ты нас…
– Нет, не пришибу, если я правильно угадала слово, которое ты пытаешься спрятать. Вы мне ещё пригодитесь.
– Да-а?.. Это, конечно, радует. Что мы – пока! – тебе нужны. – мои ощущения легко угадал бы любой, самый «легкоформенный» параноик! – А… Потом?
– «Потом» я пока представляю себе плохо. Не забывай – я маленькая беззащитная девочка.
Я не придумал ничего лучше, как заржать, словно жеребец. Даже слёзы выступили:
– Миерна! С тобой не соскучишься. Это ты – беззащитная девочка?! Похоже, ты и ведьмам давала про…раться!
– Ну… – она похихикала, – Старалась. Делала, что могла.
– А они?
– А они – сучки вонючие. Морили меня голодом. «Воспитывали».
– Ух ты… Прости. Это… наверное, жутко. Сидеть вот так, в яме, и голодать.
– Ну, в яме-то я была не всегда. Это они, уже уходя в вот эту часть комплекса, оставили меня. Тебе «на растерзание». Как приманку-отвлечение. Чтоб ты не пошёл искать остальной лабиринт, а «спасал» меня. А так-то я сидела почти как сейчас у вас: в бронированной изолированной комнате. Одна. Но – тоже с игрушками.
Надо же. Бедняга. Похоже, она и впрямь рассматривается и нами, и ведьмами – как супероружие. И – теперь-то понятно, почему. Хотя… Может у неё в рукаве припрятано ещё каких скрытых способностей?!
Теперь уже засмеялась Миерна – словно серебряные колокольчики зазвенели:
– Рольф! Ты самый обаятельный параноик, с которым я общалась!
Нет – она реально молодец. Но всё-таки действительно интересно…
– Миерна. А ты ещё что-нибудь умеешь? Ну, кроме вот этого – дистанционного подчинения тел и чтения мыслей? – я продолжал двигаться, вслушиваясь и всматриваясь в окружающую мешанину проходов и переходов, и водя везде тубусом сканнера. По указаниям своей странной проводницы (Мьюриэлл!) я старался забирать левей – как бы по дуге. Похоже, «секретная» часть лабиринта находится вовсе не ниже, как мы думали вначале, а – выше. Под холмом. А умно. Туда-то грунтовые воды точно не просочатся.
– Ну… Могу ещё видеть глазами всех, кто жив. В… Сейчас, подберу снова термин из твоей головы – в радиусе ста миль, когда обладатель зрения на поверхности, и около пятисот шагов – когда под землёй.
– Постой-ка… Я недопонял. Ты же сейчас – в боксе. И до него от меня километров
