Технологического института, капитан-техник авиаполка, боец Русского Легиона, инженер от Бога, гений Петроградской стороны, изобретатель теплового луча, кандидат в диктаторы полумира, отчаянный авантюрист и неисправимый романтик, мой верный друг Петр Гарин. Его именем я, пилот Петр Нестеров, сватаю красну девицу Анастасию замуж за Петра Петровича! Каков будет ваш ответ, уважаемая Анастасия?
В наступившей тишине было слышно, как потрескивают поленья, и ветер завывает в печной трубе.
-- Я согласна, -- произнесла Настя, -- согласна!
Гарин хотел что-то сказать, но от волнения позабыл, что именно. Решил ничего не говорить, приблизился к невесте, поклонился в пояс, стал на одно колено и протянул ей открытую бархатную коробочку. Настя взяла обручальное кольцо и неловко накрутила его на палец Гарину. Вид инженера сделался крайне растерянный и даже ошарашенный. Новобрачная подняла инженера с колен и вложила ему в ладонь меньшее колечко. Приват-доцент вернулся в реальность, смущенно улыбнулся, и завершил обмен знаками любви, нежным поцелуем. Все присутствующие с облегчением выдохнули, и шумно приветствовали молодых. Молотили в ладоши, топали лапами, хлопали крыльями, орали, ревели, пищали и мяукали.
Под радостный шум, пилот Нестеров соединил вместе руки мужа и жены, и крепко связал их рушником. Петр Николаевич и Семен сообща устроили триумфальную арку. Штабс-капитан вытащил из ножен саблю, а Серебряный принц, спросив у меня разрешения, вооружился катаной, некогда подаренной ему генералом Край. Скрестив над головами клинки, они изобразили некоторое подобие портала. Правда, для этого, Семену пришлось встать на табурет.
Гарин и Настя благополучно прошли воротами, а я вручила им толстый ломоть хлеба с солью, уложенный на все тот же рушник. По традиции, их надо было приветствовать с караваем на подносе, но мы давно не пекли хлеба, а подноса в доме не было никогда. Да и шут с ним, с подносом, и с традицией, мы и так счастливы, на всю катушку счастливы.
Как там поется? Show Must Go On? Хорошо, поехали дальше. Я взяла у молодоженов шитый красными узорами рушник и, завязав узлом, перекинула через правое плечо. Настя глянула на меня с вопросом, а мужчины – слегка смущенно. Умница Семен давно разгадал секрет, и улыбался, в ожидании замечательного сюрприза. Как на празднике ждут фейерверка.
Фейерверк, так фейерверк! Я взяла на руки ученого кота Злотого и произнесла каноническую речь:
-- У вас – товар, у нас – купец! У вас – девица, у нас – молодец! Еще какой молодец! Профессор Волшебных наук, доктор Honoris Causa, почетный член-корреспондент Санкт-Петербургской, Мадридской и Римской академий котовьего права и лева, а, кроме того, Магистр Интегральных Чудес при кафедре Практической магии университета в Саламанке. Представьте же невесту!
Штабс-капитан достал из-за печки красивую корзинку, увитую розовыми лентами.
-- Просыпайтесь, сударыня, ваш выход! Вам пора познакомиться с будущим мужем! – Петр Николаевич говорил негромко и ласково, чем удивил меня не на шутку. Надо сказать, не первый раз за этот вечер. – Господа, разрешите представить вам прелестную юную особу. Прошу любить и жаловать – Злата!
Бережно, как хрустальный бокал, Нестеров вытащил из корзинки и поставил на пол рыжего котенка. Крохотная кошечка зевнула, облизнулась и замурлыкала.
-- Кто это? Зачем это? Мне на смену это? – обиженно мяукнул Злотый. – Старый стал это, на пенсию это?
-- Как раз, не старый. В самый раз, под венец, -- я поставила пушистого жениха рядом с его пушистой невестой. – Полно ребячиться, магистр, ступайте жениться!
* * *
В каждой женщине живет ведьма. Каждая ведьма – ух, какая женщина! И как женщина, и как ведьма, я полагаю любую историю полной и завершенной, если сюжет заканчивается свадьбой. Какие бы испытания и приключения не выпали на долю героев книг, последняя глава должна рассказывать о брачном пире. Или, о пирушке. Не важно.
Пока шла торжественная часть, лесные журналистки – сороки Зита и Гита – разнесли радостную новость по полянам и просекам. Несмотря на морозище, к дверям нашей избушки потянулись гости с подарками. И грянул праздник. Настоящий праздник, с угощением, песнями и танцами. Штабс-капитан Нестеров пел чувствительные романсы под гитару. Мы с Семеном исполнили «Зеленые рукава» и «Дом, где солнце встает». Зайцы-барабанщики сыграли на пустых кастрюлях лесную джигу. Под аккомпанемент дятла, молодая рысь Митрофания станцевала потрясный брейк-дэнс. Лосята отхватили лихую чечетку под испанскую гитару Принца. Я показала, как танцуют халлинг на норвежской свадьбе. Венцом вечера был общий хоровод, ужасно тесный, но исключительно веселый.
В какой-то момент, я вдруг почувствовала желание побыть одной. Меня просто потащило во двор. Интуиция или непреодолимое желание выкурить трубку виргинского? Впрочем, какая разница…
На улице было просторно, тихо и очень холодно. Пытаясь окружить себя теплым облаком, я выдыхала крепкий дымок вниз. Получалось забавно – шуба из табачного дыма.
Размышляя о том, какими словами завершить повествование, я глубоко задумалась. Так глубоко, что совершенно не заметила, как пришел отец. Невзначай, я ощутила его присутствие так же явно, как чувствовала колючие снежинки на лице, или теплый дым в горле. Стоя у меня за спиной, он переминался с ноги на ногу, и снег хрустел под его тяжелыми башмаками.
-- Папа?
-- Здравствуй, дочка! Не испугалась?
-- Нет, не испугалась. Здравствуй и ты!
-- Дочка, это я стрелял. В рыжую.
-- Спасибо, папа. Классный выстрел. Как в монету за сто шагов. Монету в пятьдесят эре.
-- За четыреста, дочка. Неплохо для старой немецкой винтовки. Совершенно не смазанной, между прочим.
-- Про мороз и смазку я знаю. Как ты живешь, папа?
Отец подошел и обнял меня. От него привычно пахло порохом, ружейным железом, дубленой кожей, тминной водкой и крепким самосадом.
-- Живу, как стреляю, дочка. С удовольствием и точно в цель. Не было цели – не было жизни. Теперь у нас с тобою общая цель, дочка. Для этого мне и винтовку, и жизнь обратно выдали.
-- Наша цель? И какова же наша цель?
-- Благополучие и счастье Серебряного принца. В нем – будущий мир. Добрый мир.
-- Каким же образом?
-- Придет время – узнаешь. Сейчас мне пора. Подолгу не могу быть живым. Отвык. Позовешь – услышу. Попусту не зови. Будь здорова, дочка!
– Будь здоров!
– Вот, прости, чуть не забыл. Велено тебе передать. Подарок.
Отец вложил мне в руку шелковый мешочек, поцеловал в щеку, и не торопясь зашагал по тропинке, протоптанной в снегу. Я вернулась в дом, и вытряхнула на ладонь янтарную фигурку. К моему крайнему удивлению, она не была ни ферзем, ни королем с шахматной доски. Искусный резчик изобразил конунга из старинной северной настольной забавы. Понятно. Шахматная партия за мной. Понятно. Мастер Игры приглашал сыграть в хнефатафл. Понятно. Игра уже началась? Понятно.
* * *
На этом моменте, я завершаю свое повествование. Иначе, заключительная глава станет первой главой следующей саги о земных Воинах Света. Рассказывать об этом следует серьезно и основательно. От всей души желаю следующему автору немыслимого упрямства, неутолимого желания, отчаянной смелости, и спокойного разумения достойно продолжить эту историю.
