– Кто тут?! Отпустите, немедленно! Мерзавцы! Вы ещё не знаете, с кем связались! Мой босс вас из-под земли достанет! Быстро: подошли и развязали!
Юлечка шёпотом говорит:
– Начинаем!
И мы действительно начинаем: лебёдками выбираем слабину тросов-верёвок, и не проходит и пяти минут, как наше уже матерящееся похлеще какого пьяного матроса, или прапорщика сокровище повисает, распятое, словно морская звезда, в полуметре от пола.
Подхожу к ней. Видеть она меня не может: повязка плотная. Но чует:
– Ты, мразь! Развяжи меня немедленно! Ублюдок сучий! Маньяк недоделанный!
Обижаюсь:
– Почему это я – «недоделанный»? Очень даже я доделанный! Ты у меня – двадцать первая. И, дай Бог, не последняя! – тут мы с Юлечкой переглядываемся, и начинаем снова ржать, как кони! Юлечка даже слезу с глаза вынуждена смахнуть.
Распяленная наша – Леной её, кстати, зовут, совсем забыл сказать. Вернее – написать! – вдруг затыкается, словно получила кувалдой в зубы. Похоже, анализирует. Осмысляет. Потом вдруг говорит:
– Юлия. Я знаю: это ты. Наняла кого-то, чтоб отомстить? Ну и зря. Я уже знаю, что Рая пропала три недели назад! И я связала это, и то, что и другая… Подруга из нашей компании, Наталья, пропала месяца полтора назад. Но не надейся, что тебе и это сойдёт с рук! Я всё, всё-всё, записала! И записи спрятала в сейф. У нотариуса. В случае моей смерти, внезапной смерти, или пропажи – сейф вскроют. И там конкретно указана ты – как главная подозреваемая!
Так что моё похищение и смерть тебе с рук не сойдут!
Поэтому – отпусти меня немедленно, и я, так уж и быть, посчитаю всё это – невинным розыгрышем! И забуду.
Слышали когда-нибудь, как разговаривают скалистые утёсы? Нет?
Вот и я не слышал, пока не услыхал голоса моей Юлечки. Стальной он у неё стал. И – непоколебимо уверенный:
– Ты, глупая наивная сука. Неужели ты думаешь, что мы не знаем об этом? И не проследили, как ты ездила к нотариусу, и как он поместил твою бумажонку в свой говёненький сейф! И как вы с Ленурой общались и обсуждали «подозрительное» исчезновение Раечки и той, второй?! Твой мобильник – давно на прослушке! (Ну, тут она чуть-чуть преувеличивает. Потому что на самом деле на прослушке – домашний телефончик Ленуры. Мы взяли её под «контроль» даже раньше, чем Леночку. И три кошки вовсе не помеха тому, кто, вскрыв три простеньких замка входной двери, устанавливает жучка – в трубку старинного аппарата, и видеокамеру – в угол гостиной! А вот с собачками такое не прошло бы…) И твои перемещения мы благодаря ему отслеживали. А бумажонка твоя – вот она! – тут моё солнышко делает ошибку, тряся этим самым нотариально заверенным заявлением у нашей Леночки перед лицом – та всё равно не видит. Но, правда, шуршание бумажки слышит!
– А у меня… – вдруг Леночка закусывает губу, и замолкает.
– Можешь не продолжать! Ключи к замкам твоей дверки ты любезно предоставила нам сама! Вот они! – она трясёт извлечёнными из кармана штанов Леночки ключиками, – И сейчас, пока я буду наслаждаться твоими мучениями, мой муж поедет, и заберёт второй экземпляр. А третий, который хранится у тебя на работе, он забрал сегодня ночью!
Леночка какое-то время молчит. Но губы – кусает. Но мы-то видим: проняло!
Но вот она говорит:
– Я не только написала. Ленура всё знает! И не только она!
– Правильно. Мы тоже знаем. Что бедная Ленура знает. Но кроме неё – пока никто!
И вот ведь неувязочка! Вон она: Ленура! Мы озаботились похитить её даже раньше тебя! И сейчас она висит на цепи, в углу нашего пыточного подвала, с кляпом во рту, и связанными руками и ногами! Но это не помешает ей «наслаждаться» твоими страданиями! Ведь у неё, в отличии от тебя, глазки – развязаны!
А вообще-то с твоей стороны было нечестно делиться с вашей туповатой, но болтливой Ленурочкой, своими «умными» подозрениями! Потому что если б мы их не слышали, может, девушка пожила бы ещё пару недель. Нормальной, спокойной жизнью!
А сейчас мы просто убьём вас обоих! Ты, как ты уже наверняка догадалась – первая! И уж не сомневайся: для тебя я приготовила чего «поэкзотичней». Быстро не сдохнешь! Ну, довольно предисловий – без всякого перехода моя коза меняет тему разговора, – Милый! Вырезай!
Киваю. Поддеваю комбинезон Леночки ножницами – обычными, портняцкими! – и вырезаю у неё на, извините, попочке, поджарой, мускулистой, и вздрагивающей от страха, большой, как бы – полукруг. Такой же, но чуть побольше, вырезал небезызвестный Шурик – у Феди, в «Операции «Ы» и других приключениях Шурика».
После чего Юлечка пододвигает к этой оголившейся части тела нашей дамы стальной и остро отточенный на гранях и вершине, Конус.
Конус у нас просто скопирован со средневековых – мы на древних гравюрах специально изучили его конструкцию. Так вот: наш, для придания вящей экспрессии этому виду пытки, сделан с более острой вершиной: углы градусов под шестьдесят!
И, чтоб всё соответствовало гравюре, верхнюю половину тела Леночки мы подтянули повыше! Любимая моя, пододвинув конус в нужное положение, подлезает снизу, подсвечивая светодиодным фонариком:
– Дорогой! Мне кажется, ручки надо – чуть повыше, а ножки – пониже!
Выполняю полученные указания. После чего моя ласточка самолично приподнимает бёдра нашей подвешенной, и, чуть подвинув конус ножкой, опускает: уже в нужное положение! Помогая его вершине войти в нужное «отверстие» ручками.
Подопечная наша пытается, понятное дело, слезть! Да не тут-то было! Древние инквизиторы толк в этом деле понимали! Написали даже руководство, как пытать: «Молот ведьм»! И уж не беспокойтесь: всю последнюю неделю мы с Юлечкой, скачав его с интернета, изучали эти методические материалы. Пристально и тщательно.
И даже подобрали кое-что… На сейчас. И – на будущее.
Пока наша «конусированная» зависает, шипя, матерясь, и приноравливаясь к «новым ощущениям», переходим мы к Ленурочке. Потому что нечего ей висеть без дела.
Я снимаю её уже вывернутые из суставов ручки с крюка, и несу на станок. Поскольку у кошатницы нашей – кляп, может она только глухим голосом что-то невнятное верещать. Но догадаться нетрудно по тону: умоляет нас пощадить её! Ага, два раза.
Верстак у нас располагается напротив конуса. Ну, вернее, это мы подвесили нашу Леночку так, чтоб он был ей виден!
Распинаем Ленурочку традиционно: ножки – врозь, плечи, талию, бёдра – ремнями и проволокой, ручки – плотно, и каждый пальчик – отдельно! И поскольку она у нас – раздета, проблем нет. Хотя пока она на крючке висела, фактически с четырёх утра, когда мы её «добыли», сонную и «тёпленькую», думаю, девушка замёрзла. Хотя вряд ли. У неё – жирок. Особенно на заплывшей талии. В этом плане спортивная Леночка выглядит предпочтительней!
Юлечка как бы невзначай роняет:
– Какое счастье, что дети были только у Раечки. Но, видать, Бог внял моим молитвам. Сирот после смерти этих сучек почти не останется. А муж у Раисы – хороший. Не даст их близнецам пропасть.
Спрашиваю:
– А ты сама… Что-нибудь в этом смысле – ну, детей! – планируешь?
– Хм-м… Позже, любимый. Не хочу в их присутствии обсуждать эту тему!
– Хорошо. Ну что? Снимаем повязку с Леночки?
– Я сама сниму. Приступай пока.
Подкатываю столик с переносной газовой плитой и уже раскалёнными гвоздочками к изголовью Ленурочки. Та начинает проявлять… беспокойство. Если назвать это столь мягким словом. А вот моя ласточка и сняла повязочку с глаз Леночки. И шутит:
– Вас же многие ещё в школе дразнили: «наши две-Эл»! Ты, насколько помню, была «Эл-один». А она – «Эл-два». И уж больно вы были – не разлей вода! И так ваш тандем и вписался – к Наташеньке и Раечке под крылышко. Ну вот мы и подумали, что не годится вас, оставшихся пока в живых, разлучать даже в смерти!
А чтоб вы полней прочувствовали её – мы даже покажем вам пытки вашей закадычной подруги! Никого не обделим! И ничего не скроем! Давай, милый!
Первый вишнёво-красный гвоздик с традиционным шипением входит под наманикюренный ноготок мизинчика Ленурочки! И показать его, держа плоскогубцами, и «Эл-один» и «Эл-два» я не примянул!
Ну, видом дёргающегося, или пытающегося дёргаться тела мы с Юлечкой уже почти пресытились. Хотя она и говорит, что это не так, и ей – дико приятно наблюдать! А мне вот – уже скучновато. Но! С другой стороны – зачем мудрить, и выдумывать что-то новое, если отлично действует старое! Вон: раскалённые гвоздики под ноготки – применяли даже гестаповцы! И церэушники. А уж они в этом деле поднаторели! Переняли, так сказать, «полезный опыт»! И хоть известно «мировой общественности» только про Гуантанамо, но понятное дело – только этой тюрьмой они не ограничивались!..
[left]Словом, пока я вгонял гвоздочки под остальные ноготки, и продолжал вгонять так же, по очереди, и вторые, а затем и – третьи, Ленурочка вопила, извивалась, тряслась, потела, бледнела, и даже вырвало её – пришлось, чтоб не захлебнулась, (Вот только этого нам не хватало – чтоб она сдохла, ещё не получив по заслугам!)
