Заметок и комментариев, которые он приказал записать, хватило бы на два солидных тома: как раз «Война и мир». А записать всё пришлось: в Андропризоне, если честно, чертовски много чего нужно было чинить. Ну, или уж – сразу менять!
Убедившись, что на складе у Моны Макшарри имеется до безобразия скудный запас расходуемых материалов и запчастей, Андрей приказал всем своим помощницам вернуться снова в столовую. Пока неизменная Ганна раскладывала всем по тарелкам ужин – гречневую кашу с подливой и котлетами, а Ундина занималась остальным шипяще-шкворчащим на плите варевом, Андрей пролистывал и пролистывал два блокнота с записями Магды и Анны. Почерк у его жён был округлый, аккуратный, и вполне читаемый – не то, что у него. Кое-что они с девочками пообсуждали. Поуточняли. Прокомментировали. Вздыхать и чесать затылок Андрею пришлось куда чаще, чем он хотел бы…
Когда тарелки с едой оказались перед ними на столе, Андрей предложил своей семье не тянуть с приёмом пищи. Закончили трапезу за десяток минут. Он сказал:
– Определимся с приоритетами. Основная наша забота сейчас, как ни крути – реактор. И даже не его основной контур с жидким литием – тот сделан с очень большим запасом, и ещё послужит! – а второй. Водно-водяной. Охладительно-испарительный. Тот, от которого приводится турбина. Вращающая электрогенератор. Наш пока единственный источник электричества. На котором работает тут буквально всё.
Тут у нас проблем полно. Основная – протечки. Без новых труб с материка реактор проработает максимум ещё с полгода. Или его придётся заглушить. Собственно, чего бы мы хотели: оборудование простаивало пять веков. Конечно кое-что прогнило и проржавело! К счастью, лопатки турбины, самый важный элемент этой штуковины, сохранились, по словам Элизабет, неплохо. Ещё бы: их делают из титанового сплава. А он не гниёт и не корродирует. И это счастье. Потому что необходимой для замены лопаток и центровки ротора квалификацией не обладаю даже я.
Ещё о трубопроводах. Латать те, что в третьем контуре, смысла особого нет. Потому что ставить заплаты на заплаты – глупо и недостаточно надёжно. Вот только не представляю я, как наши подруги из Совета организуют нам доставку сюда трубопроводов из хромо-молибденистой стали, с толщиной стенок в десять мэмэ, да ещё и с диаметром в двести сорок этих самых мэмэ. Эти трубы будут жутко тяжёлыми, а сюда, в Андропризон, никакой транспорт кроме собачьих упряжек не дойдёт! Трещины и заструги! Лёд.
– А, может, они смогут доставить их сюда – кусками? Ну, секциями? Короткими?
– Это не выход, Магда. Потому что обеспечить качество многочисленных сварочных швов, которые придётся делать нам, здесь, на месте, вряд ли удастся. И течи появятся снова. Нет: основные трубы, при длине в двенадцать и десять метров, нам нужны цельными! Вот и давайте подумаем, как нам их заполучить и доставить!
– Муж Андрей. Это, несомненно, важная задача. Поэтому как вы смотрите на то, чтоб мы её решали – отдохнув и выспавшись?
– Здравая мысль, жена Жаклин. Как говорится, утро вечера мудренее. Поэтому. Предлагаю спокойно отправиться в нашу каюту, и предаться… Отдыху и сну. Кто – за?
Руки подняли все его жёны. Андрей, встав, кивнул через огромный проём Ганне и Ундине, подняв кверху большой палец:
– Спасибо, девочки! Еда отменная!
– Ну-так! На том стоим! – Ганна, распластавшись над плитой, словно могучее мангровое дерево, ухмылялась весьма плотоядно, что-то мешая в огромной кастрюле на плите. Ундина же просто улыбнулась, кивнув, и откинув чёлку с потного лба.
В каюте Андрей приказал:
– Девочки. Если кто хочет мыться – вперёд! В смысле – в ванну. Пропускаю!
Ответила за всех Анна:
– А, может, можно нам как-то обойтись без мытья? Мы же – не очень воняем? А то мы так вымотались – только бы плюхнуться на нашу мягкую огромную постель!
– Хм. Не возражаю. Но сам – помоюсь! А то от меня – точно разит, как от козла!
– Да ладно вам, Андрей! Мы уже принюхались! Да и спать это вряд ли помешало бы! – Жаклин, похоже, не кривила душой. Да и носом, как он заметил, никто из девочек от него больше не «воротил»… Хотя они и раньше старались этого не делать – тактичные же, мать их, но он-то видел… И сморщенные носики, и нахмуренные бровки.
Может, и правда – «принюхались»? Он слышал такую теорию: когда долго живёшь, например, на свалке, очень скоро перестаёшь замечать отвратительное зловоние: рецепторы обоняния как бы притупляются и вносят коррекцию в мозг.
Ну, или наоборот – не суть.
– Нет, я всё же выкупаюсь. Потому что кто его знает – что там нам предстоит завтра. А вы, любимые – ложитесь! Смотрю, вы и постель нам организовали! – действительно, Андрей через дверь в спальню уже разглядел огромное ложе, которое его жёны, похоже, просто собрали из нескольких постелей, скопировав с того, на котором они все спали в «Новом Берлине», сбившись поневоле в плотный ком: чтоб не замёрзнуть.
Девочки принялись раздеваться, Андрей, заставив себя отвернуться, зашёл в душевую кабину. Повздыхал.
Вот что значит: настрой! Ну нет сейчас у него никакого желания заниматься – этим самым! Может, возраст? Или просто – чудовищная усталость?..
Но деваться некуда: работать, как папе Карло, придётся и завтра, и послезавтра, и послепослезавтра… И так далее. Назвался груздем – полезай в кузов! Взял на себя ответственность за чёртову тюрьму – работай! Над её обустройством для комфортной жизни.
Какое наслаждение – наконец-то ни о чём не думать, отключившись хоть на мгновения от насущных нужд, и просто растереться мочалкой с мылом. И стоять затем, закрыв покрасневшие от напряжения глаза, под почти обжигающими струями душа!..
Когда вылез, буквально через пять минут, застал умиляющую картину: все женщины, кое-кто даже недосняв с себя верхнюю одежду, лежали, приобнявшись, на постели. И мирно посапывали. Магда расположилась с краю. Андрей, чтоб не изменять «традициям», переоделся в сухое и чистое нижнее бельё, и забрался в постель с другой стороны: он ничего не имел против, снова – просто погреть вымотанных им же девочек.
С другой стороны – какое счастье, что никто из них не настаивал на выполнении им «супружеского долга»!
Этого он сегодня просто не потянул бы.
Несмотря ни на какую накопленную за время «отдыха» «жировую прослойку».
Тем более, что она наверняка закончилась…
Весь следующий день они посвятили ремонту и отладке работы вторичного контура охлаждения-испарения любимого реактора. Он действительно напоминал решето с многочисленными нашлёпками наваренных накладок: дыра на дыре!
Андрей командовал, девочки подносили или уносили, он приваривал или развинчивал-заменял-завинчивал. Все «общебытовые» хлопоты по Андропризону Андрей спихнул на плечи Элизабет. А все организационные – на Анну. Магда и ещё пять наиболее крепких и сильных девочек помогали ему – чисто физически: «подай-принеси-подержи».
Ну и заодно – обучались. Правильной работе с «оборудованием».
После того, как он приварил первую заплатку, Сара Васси, убедившись, что он обстучал шов от шлака, проворчала:
– Чтоб мне провалиться! Это первый шов, который сделан так, как надо по технологическим нормативам! Как тебе это удалось, Хозяин?
Андрей похмыкал. Покачал головой. Взглянул женщине в глаза:
– Как говаривали древние сварщики и слесаря: «навыки не пропьёшь!». А если честно, руки сами помнят всё, чему научился за годы практики. И даже номер электрода выбирал не я, в-смысле – не мозгом! А – инстинктивно. Посмотрев на толщину металла, и его тип. Но всё равно: давай сюда этот чёртов дефектоскоп. Буду проверять!
Обед прошёл незаметно: Андрей за думами и заботами даже не ощущал, что ел. Но поблагодарить поварих – сегодня это были Мила и Полина – не забыл. Полина, оказывается, умела очень мило краснеть. А Мила – так и вообще: красотка. Но ему сейчас…
Незадолго до ужина его созидательно-ремонтный труд прервали: прибежала из диспетчерской Ида Хуллко:
– Андрей! Вас вызывает временно исполняющая глава Совета – сестра Меделайн!
– Хорошо. Скажи, будь добра, сестре Фоссетт, что я сейчас приду.
– Вы – что же… Не побежите прямо сейчас?!
– С чего бы это? Пока Хозяин Андропризона занимается своими делами, какой-то там Совет может и подождать! – он сознательно почти повторил слова русского императора Александра Третьего, когда его звали решать «сверхсрочные и сверхважные» дела Европы, а он как раз ловил рыбу в пруду: «Пока русский Царь ловит рыбу, Европа может и подождать!» Правда, Андрей не думал, что его спутницы знакомы с этой цитатой.
Ида убежала, Андрей одним движением закинул маску снова на лицо, и закончил сварочный шов. После чего маску с головы снял. Но в грубой робе сварщика остался. И так и пошёл в рубку, сказав девочкам:
[left]– Без меня ничего не трогайте. И не варите. А, да: принесите со склада ещё электродов – четвёрки и шестёрки. Я скоро вернусь. Жена Магда. Прошу вас пройти со
