Ох и крику тут поднялось!
Но – не со стороны Леночки.
Та уже так хорошо «прочувствовала» свой «насестик», что помалкивала: понимала: малейшее движение, и даже каждый вдох, раздирает шире и шире её драгоценный задний проход!»
15. Буран
Сестра Дженифер в который раз положила руку на грудь: именно там, под тёплым свитером и паркой, хранилось её самое большое на теперешний момент сокровище: перепечатка мемуаров чёртова Андрея, добытая из каюты Жизель Бодхен, недоброй памяти главы Совета… Покойной.
Но вот сейчас, чтоб не стать покойницами и им всем, двадцати «отпущенным» заложницам… Придётся поднапрячься! И пошевелить извилинами. Потому что приближающуюся огромную тучу они все видят. Туманная хмара, дымка – уже затянула всё небо. Вон: и солнце не сияет ослепительным шаром, а превратилось в серое круглое пятно. И позёмка уже вовсю наметает снежные дюны. С гребней которых срываются небольшие снежные заряды. А скоро они превратятся и в большие! И температура упадёт!
Что такое буран в Антарктике, сестра Дженифер понимает отлично: сколько раз им с доктором Джонс приходилось лечить обмороженных, и даже отрезать отмершие почерневшие пальцы… И на ногах и на руках. А однажды пришлось отнять даже ступню.
Но сейчас все они понимают, что уйти от снежного бурана вряд ли удастся. Потому что отошли они уже от Андропризона на почти полсуток пути. А до побережья со спасительным кораблём – ещё целых двое. С лишним.
Конечно, они встретили часов пять назад штурмовой батальон. Но те не стали заморачиваться с ними: выслушали, что им рассказала сестра Нина, как-то автоматически, на правах старшей по званию, взявшей командование отрядом заложниц на себя. Начальство батальона провело перекличку, сверившись с имеющимися у них списком, и…
Их отпустили. Напутствовав на прощанье так:
– Дорога – одна. Сбежать тут особо некуда. Разве что кто-то захочет замёрзнуть во льдах! Хе-хе. Добровольно. И избавив наш Трибунал от проблем. А когда доберётесь, вас всё равно допросят. И уж правду-то из вас добудут! Так что – вперёд, «освобождённые»!
По лицу говорившей, как она представилась, майора Сюзанны Ливингстон, было заметно, что она ни в грош не ставит ни их «показания», ни ценность их жизней. Как, вероятно, и Совет. И ей глубоко по … доберутся ли они действительно до корабля. Сестра Дженифер сразу поняла, что ни о каких переговорах между «мятежниками» и руководством батальона альпийских стрелков речи не идёт. Бравые вояки просто всех перестреляют! Без, как говорится, суда и следствия. Во избежание.
Впрочем, вспоминая прецеденты с другими мятежниками, ничего другого ждать и не приходится! Совет предпочитает решать проблемы в духе древнего тирана Сталина: есть человек – есть проблема. Нет человека – нет проблемы! Ну, или – людей. Пусть их и много…
В какой-то степени ей даже стало жалко чёртова самца: пусть он и не заинтересовался её крупным породистым телом, но она… Хотела бы, конечно, попробовать! Чего греха таить: за…бал потому что этот фалоимитатор! Но…
Но теперь вряд ли удастся. Разве что каким-то чудом Андрею удастся отбить нападение: он ведь готовился! Она не слепая. Несмотря на пасмурное небо, и отвратительную видимость, увидела какие-то странные шесты, пусть и второпях закопанные в снег у выхода из тюрьмы: чтоб не бросались в глаза, и чтоб уходящие их не заметили… Они и не заметили – только она, двигавшаяся сзади, взяла чуть в сторону, и разглядела.
Наверняка эти шесты – часть какого-то плана по защите Андропризона! И его теперешних обитателей. Что ж. Будем надеяться (Хоть это и не лояльно по отношению к Федерации и Совету!), что план защитников тюрьмы сработает…
Ну а сейчас, спустя ещё шесть часов после того, как бравые десантницы походным быстрым маршем скрылись за очередным ледовым бугром, проблема надвигающегося бурана выглядит куда актуальней.
Сестра Дженифер закричала, пытаясь перекрыть завывания ветра:
– Сестра Нина! Пожалуйста, остановитесь! Есть разговор! И предложение!
Сестра Нина Хазарцопулос, так и возглавлявшая их маленькую колонну на правах старшей по званию в их отряде, остановилась. Повернулась, сдвинув капюшон:
– Что у вас, сестра Дженифер? – ей приходилось напрягать голос, чтоб перекрыть вой ветра. В лицо им всем уже вовсю била мелкая жёсткая крупа: словно пшено какое!
– Это – не у меня, госпожа старшая оператор! Это – у природы! – Дженифер обвела рукой вокруг них, словно начальство само не видело мчащуюся по поверхности позёмку, и не слышало завываний поднявшегося ветра, и не чувствовало, как потемнело небо, затянутое пеленой тёмно-серых туч, и её лицо не было иссечено острыми крупинками, – Надвигается буран! Сильный! Скоро совсем ничего видно не будет! Даже сигнальных вешек! – Дженифер указала на торчавшие вдоль дороги трёхметровые чёрные деревянные шесты, установленные ещё самой первой экспедицией, – Уже и сейчас жутко похолодало и видно только ближайший шест! А ведь до следующего – всего пятьсот метров! Заблудимся!
– Ваши предложения, сестра Дженифер?
– Я предлагаю прямо сейчас остановиться, собраться всем в плотную кучу, и ждать. Забравшись в нашу палатку! Тогда за счёт тепла друг друга, может, и выживем! А если будем идти – просто замёрзнем на таком ветру! И отморозим себе и руки и ноги! И лицо!
– Чушь собачья! Мы тепло одеты! И не кисейные барышни: не раскиснем! Дорога нам известна, вешки ещё видно! А если будем сидеть в палатке, и «пережидать», просто подохнем с голоду! Если вспомните – этот мерзавец отправил нас даже без продуктов!
– Да нет. Он же дал нам галет и шоколада.
– Вы его ещё и оправдываете?! Это – не продукты! Тем более, мы давно их съели!
– Вот-вот, сестра Нина. И я о том же. Я слышала, что когда человек идёт по рыхлому снегу, преодолевая ветер и сугробы, он расходует в десять раз больше энергии, чем когда сидит или лежит, закутавшись в тёплую одежду, или забравшись в спальный мешок!
– Что за бред! Тем более, что у нас нет спальных мешков!
– Но ведь палатка-то – есть!
– Ну и что?! Вот как раз если заберёмся в неё, и будем неподвижны – точно замёрзнем! Только движение сохраняет наши руки-ноги в целости!
– Это не так. На ветру субъективно температура ощущается на двадцать градусов ниже, чем она – на самом деле! И если сейчас здесь минус двадцать, и понижается, на ветру – все минус сорок! И мы точно получим обморожения!
– Довольно! Приказываю: отставить панику и провокационные разговорчики! И вообще: откуда вы всё это про «субъективные» ощущения знаете?!
– Ну я же – медсестра! И я помогала доктору Джонс лечить эти самые обморожения! И при ампутациях тоже помогала! Вот и запомнила, что она говорила!
– Плевать на доктора Джонс. Мало ли чего она там говорила! Вы все сами видели, до чего её – её разговоры и «ум» довели! Приказываю: выдвигаемся к кораблю! Держимся в шаге друг от друга! Не останавливаемся!
– Так ведь все замёрзнут! И будут падать, и умирать от потери сил!
Этот отчаянный выкрик сестра Нина проигнорировала, но когда начальство действительно двинулась снова вперёд, за ней потянулись лишь три женщины: её непосредственные подчинённые в Андропризоне. Все остальные шестнадцать женщин остались стоять рядом с Дженифер и палаткой, лежащей на нартах у её ног: как самая крепкая и сильная, она с двумя помощницами и тянула эти самые нарты. С тяжеленной – это надо признать! – палаткой, и мешком с примусом и ещё кое-каким оборудованием, которым всё же снабдил их новый хозяин тюрьмы.
Пройдя с десяток шагов, Нина приостановилась. Развернулась.
– Ах, вот значит, как?! – ей приходилось сильно напрягать голос, чтобы её слова доходили до отколовшейся группы, – Вы все – будете отмечены в моём рапорте! Как пособники мятежников! Поскольку отказались выполнить прямой приказ старшего по званию! Ну-ка: предупреждаю в последний раз: кто хочет жить, и жить без деклассации и неприятностей – ко мне!
Одна из женщин – Ванесса, кажется – отделилась от группы Дженифер. И примкнула к отошедшим, пристроившись в хвост колонны.
– Вот, значит, как?! Ну, пеняйте на себя! – Нина порывисто развернулась, и нарочито бодрым шагом двинулась прочь. Сестра Дженифер отметила, что уже не видно и ближайшей вешки. И метель поднимает с поверхности ледника и несёт прямо в лицо большие клочья снега. Не опоздали ли они с остановкой?!
– Джина, Мирабель, Лиза! Разворачивайте чёртову палатку! Кэтрин, Марина! Устанавливаем нарты – вот так! Чтоб защищала палатку от наносов! Девочки, не стойте! Помогайте! Вы все знаете, что делать! Быстрее установим – быстрее влезем внутрь! И включим печку! В одном эта идиотка права: долго стоять без движения на таком ветру – нельзя! Но идти при таком буране – просто самоубийство!
Как ни странно, но приказов Дженифер никто оспорить даже не пытался. Как и поставить под сомнение её право взять на себя командование примкнувшими к ней.
Чему она была несказанно рада: им сейчас ссориться нельзя! А надо скооперировать силы, и поскорее влезть в палатку! И включить печку!
[left]Иначе – просто не
