приложения к повседневной суете. Что-то шевелится рядом - и ладно. Расходный материал: состарилась одна - очень быстро другую к себе берут. Без особых переживаний. Собаке - собачье место, не более того ... Таких много. А ещё больше тех, кто собак вообще не воспринимает, даже ненавидит. Вот эти могут тебя собакой обозвать, чтоб знал своё место. Нормально, да? ... А ты тут про чистоту души, верность-привязанность ... Сегодня, Вадим, в цене ооочень осязаемые, материальные ништяки, и ты это знаешь. Люди - они сильно разные. Всегда такими были ... и будут. И чтобы их хоть как-то изменить, время потребуется, очень большое время. Либо какой-нибудь ... бенц вселенский. Тогда, может, и начнут что-то понимать. Если выживут, конечно ...
- Всё ты правильно говоришь, - Вадим, не выдержав, прервал собеседника. - И всё-таки ... Когда-то очень давно к собакам было более или менее сходное, если не сказать одинаковое, отношение. Более чем позитивное ... очень доброе. Хорошо бы, чтоб люди вспомнили это. Пусть не сразу - постепенно, помалу. Для меня собака, - наклонившись, Вадим погладил Несю, - часть моего "я", часть моей жизни. Можешь смеяться, для меня собака - это зеркало, в которое постоянно смотрю ... Смотрю с желанием лучше понять собственные мысли, переживания. Часто разговариваю с ней, чтоб прийти к успокоению, к согласию с собой. Чтоб хоть как-то собрать-склеить свою суть, на куски растасканную ... Жизнь сейчас такая ... кучерявая ... И мне это не то что помогает - давно уже стало чем-то вроде кислородной подушки. Выживаю этим, да ещё маминым присутствием рядом ...
- Ну, ты загнул! - усмехнулся Иван.
- Да чё там "загнул", "загнул"! Собаки, конечно, тоже разные бывают. Есть мелочь пузатая, декоративно-имитационная. Там, чихуашки, йорки-болонки всякие ... Хотя у меня к ним вполне тёплое отношение. А есть водолазы, овчарята, лабрадоры ... бернские овчарки, кое-кто покрупнее ... Наверняка ты слышал: собаки типа "понимают" человека, "чувствуют" его. Это из поучений долбаных "опытных собаководов" и прочих "психов" ... Не только понимают-чувствуют, да ещё как! Они живут человеком, который рядом, который их приручил, стал настоящим другом. Готовы расстелиться, отдать себя в защиту человека, в услужение безоглядное ... лишь бы показать, как дорог им этот самый друг. Пахнет родством душ, близостью, согласен?
- Не ... ну, так нельзя. Ты прям ... всё-таки ты очеловечиваешь собаку. Это ж животное, пойми ты! Она просто слушаться должна, просто выполнять команды, там, функции полезные всякие ... Слышь, Вадим, может тебе к психологу сходить, провериться на предмет отклонений каких? - Иван скосил глаза на собеседника, с улыбкой щекотавшего шерстяной комочек на руке. - Ты это, без обид, ладно? Я в шутку про "психа".
- "Выполнять команды", "функции" ... Эх, сосед, сосед. Сам ты "псих" ... в некоторой степени! Не знал бы тебя - обходил бы стороной. Собака - часть души человеческой. Родное ... божье создание. Случись с ней что-нибудь, не приведи Господь! - это ж как по живому резать ... Не понимал и, наверное, никогда не пойму этих ... "опытных собаководов", чёрт бы их драл! Торгуют они этими ребятами, делают на них свой поганый бизнес. Не смогу понять тех, кто меняет собак как перчатки. Померла одна - заведу другую, делов-то! Да ещё пытаются выдать это за сермягу жизни. Типа так положено: не мы начали - не нам заканчивать!
- Вадим, ты чё-то разошёлся! А может, ты расходился, а? - немного растерянно воскликнул Иван.
Павлов и впрямь "разогрелся". Со стороны могло показаться, тема разговора ему, как минимум, близка.
- А отлавливать-убивать собак стаями - это как? Пусть они одичали, стали пытаться защититься от "другочеловека". То есть стали пытаться хоть как-то выжить. Просто выжить - в условиях "ненавязчивого сервиса" ... со стороны якобы дружбана. А кто довёл этих собак до такой жизни? Может, залётные инопланетяне? Или жители Земли Санникова? Может, это результат "происков мирового империализма"? Нет, Вань, ты не спеши домой ... Вот изволь сказать, ты слыхал что-нибудь, ну, может, читал - как, откуда появляются стаи собак? Как они сбиваются в кучу, по чьей милости? Как они пытаются выжить в этой стае? Ага, не слышал - не читал. Зато наверняка в курсе душеспасительных историй о нападениях этих стай на детишек, старушек и прочих представителей городской фауны! Наверняка слышал о том, "как правильно себя вести" в таких ситуациях, о том, как отлавливать одичавших собак, как правильно уничтожать их! ...
- Ладно, Вадим! Вижу, тебя "занесло". Тема, конечно, интересная, но ... давай продолжим в следующий раз. Тем более, что мы стоим у подъезда уже чуть не полчаса, не заметил? - Иван дружелюбно улыбнулся. - Да и время позднее - твоя матушка, поди, тебя заждалась уже. Перерыв, да? А не то мы сейчас договоримся, не приведи Господь, до жутких прорех в околособачкином законодательстве. А то и до белых мышей!
Павлов осёкся. Мелькнуло осознание факта: тема, натурально, настолько близка ему, что он даже не мог вообразить. Или, может, сказались переживания вечера ... Самое яркое - пронзительный страх за Дину - у кромки придорожного газона. Попрощавшись с соседом и его Бориской, Павлов со товарищи вошёл ,.. нет, скорее, "впал" в квартиру.
- Вадик, что с тобой?! - воскликнула вышедшая в прихожую Евгения Ивановна. - На тебе лица нет!... Да что стряслось, ты можешь сказать?!
Павлов, не чуя под собой ног, медленно съехал по дверному косяку на пол. И далее - занял полулежачее положение. Подперев голову рукой, сделал попытку улыбнуться. В тот же момент Неся с Диной, удобно пристроившись рядом, истово, в два языка облизали ему нос и щёки.
- Мам, ничего особенного ... Устал, наверное. Трудный день был ... Сдал три книжки в печать ... Динку вот встретил ... Большие события, ты ж понимаешь.
- Тогда поднимайся, мой родимый, в душ, и - спать! Завтра с утра на дачу - забыл. сколько дел там накопилось! Давай-давай, не теряй времени ... Несе молочка налью, Динку покормлю.
- Да, сейчас, - Вадим не без труда встал и, сделав шаг к ванной, оглянулся. Неся и Дина без движения сидели рядом и внимательно смотрели ему в глаза. Выражение "лиц" было примерно одинаковым: "Ты собираешься нас бросить, да?"- словно вопрошали они. Павлов не выдержал. Присев рядом с мгновенно оживившейся парочкой и слегка приподняв Дину, прижался носом к мохнатой макушке: потянуло запахом потухшего костра, ароматом засыхающей листвы, осеннего леса ... Отогнув маленькое ухо, еле слышно прошептал в фиолетово-розовую раковинку: " Чуть не дал дуба там, у дороги ... Послушай, подружка моя лопоухая ... Прошу тебя, больше не делай так никогда-никогда, ладно? Обещаешь?" Ответом был насторожённо-выжидательный взгляд темных глазёнок. "Ладно, пойду я. Сполосну тебя завтра, сегодня уже сил никаких нет. Сейчас тебе подстилочку дадут. Мягкую и тёплую. А ещё принесут что-нибудь вкусное. Ты наверняка есть хочешь".
Едва добравшись до постели, Вадим рухнул в неё как подкошенный. Последнее, что мелькнуло в голове, прежде чем он провалился в сон, запомнилось надолго: "Только один вечер, всего несколько часов, а приключений - до ... хреновой тучи. Если, не дай Бог, так дальше пойдет, как справляться буду? Смогу ли? А ведь это только самое начало ... И всё ж таки: как получилось, что буквально в одночасье собакевич этот стал мне так дорог? Именно что как родной ..."
... С утра новая жизнь, начавшаяся накануне, "сверкнула" новыми гранями. Стало ясно: привычному плавному течению времени пришел конец. Причём ничего особенного вроде бы не случилось. И всё-таки ... Приступы беспокойства заявили о себе сразу по приезде на дачу. Неся, почуяв волю, по привычке стала нарезать круги по периметру сада, стремительно рассекать пространство, распластывая по ветру мягчайшие розово-палевые уши. А вот Дина ... Дина, посидев немного на солнышке около колодца, вдруг исчезла в густой высокой траве, росшей вдоль забора. Поиски ни к чему не привели, кроме как к тревоге, которая росла с каждой минутой. И только к вечеру беглянка объявилась на руках соседа, отловившего её на своём участке. Признательности, благодарностям не было границ. "И вот ведь ... не подаст голоса, не тявкнет ни разу!" - мелькнуло у Вадима.
Но самое интересное, аж захватывающее действо началось с будней. В одночасье были куплены шлейка и поводок. На прогулках стало капельку легче, особенно в сквере у дома. В "свободный полёт" выпускалась только лабрадорша, давно и прочно усвоившая "правила поведения" на улице. Дина часто оставалась на поводке и лишь в лесу получала вожделенную свободу. Но! Вскоре стало видно: на привязи "дворянка" была совершенно другой, нежели на свободе. На поводке она была вялой, малоподвижной и почти не делала положенные "дела". Но дома, по возвращении, "выдавала" то, что не успевала или не желала оставлять на улице.
Очень скоро Вадим понял, что выполнить своё благонамерение - хотя бы иногда приезжать днём домой для лишней прогулки - не сможет. В общем, это подозревалось и раньше. Просто здесь, скорее всего, сказалось большое желание оставить собаченцию дома. Конечно, девчонка не выдерживала большого перерыва и показывала, на что способна "дворянка" в таком возрасте. Следы невоздержанности замечались сразу - и "фактурой", и "благоуханием". Благо, двери в комнаты предусмотрительно закрывались, свобода для "манёвра" ограничивалась прихожей, коридором и холлом. Неся, как более опытный и выдержанный товарищ, переносила "тяготы и лишения" неизмеримо легче. Но ... то же - Неся ...
Впрочем, всё это было делом житейским, преходящим. Более важным представлялось другое. Время, точнее, его отсутствие - вот что заставляло призадуматься, трезво оценить ход событий. Понятно было: со временем придётся отвечать на малоприятные, неудобные вопросы. Например, приобщение нового члена семьи к устоям семейного жития. Получится? Не факт! Хотя опыта такого приобщения Павлов набрался ещё с Несей в её младенчестве. Там всё удалось сделать в короткий срок. И Неся воспринимала-усваивала азбуку совместного бытия очень быстро и надёжно. Сейчас же, в её возрасте, с ней не было никаких проблем. Ну. почти. И что важно - тогда, три года назад, было побольше времени. Времени, которое можно и нужно было использовать в образовательно-воспитательных целях.
Сейчас этого времени не было. С тех пор как Павлов взялся за подготовку к печати выпускаемых изданий, время "сжалось". Сжалось так, что любая возможность оказаться дома воспринималась как удача. Как найти время? - ещё один вопрос, ответ на который не казался очевидным.
Суматоха будней, хоть и глушила назойливые переживания за "новенькую", не только не избавляла от них - она их усиливала. Мало того, переживания эти с ходом времени всё чаще сказывались на работе. Павлов чувствовал это, когда пытался вырваться лишний раз из присутствия домой. Когда логика рефлексии по поводу "производственного процесса" нарушалась мыслями о
