Произведение «Кукла для олигарха.» автора Виталий Ольховиков - Литературный сайт Fabulae (страница 3 из 31)

рассосались.
Николай, застряв в этом дорожном плену, начинал нервничать и тихо материться. Ему не терпелось поскорее вырваться из каменных объятий города.
Наконец, миновав кольцевую, он утопил педаль газа, и его видавшая виды «Хонда» рванула по широкой автостраде прочь от городской суеты.
— И куда мы едем? – поинтересовался Семен, нарушая молчание.
— На городскую свалку. Там я тебе все объясню. Как только доберемся.
— На свалку? Сейчас? Но зачем? .
— Потерпи немного, уже скоро... Как приедем, я всё объясню.

Свернув с трассы, они проехали еще километров восемь по шоссе, когда в воздухе явственно ощутился приторный, тошнотворный дух свалки.
— Напрямки к свалке нам не пробраться. Там дорога в такую дребезгу разбита, да и железяк всяких – как бы колеса не пропороть. Поедем в объезд. Я там дорогу одну знаю, - через лесок, тоже не ахти какая, но проехать можно – она нас к самой свалке и выведет. Бывал там пару раз с рыночными винтажными. Ты удивишься, но на таких вот помойках люди неплохие деньги делают. Я не про тех, кто металл собирает, – это шелуха. Люди порой выбрасывают вещи, даже не подозревая, что отправляют в утиль сотни долларов. Сейчас у богатеев, которым деньги жгут ляжку, мода на старину. В цене патефоны, самовары, старинные комоды из массива... А один винтажный старатель как - то выудил из мусора икону восемнадцатого века, затёртую, а потом реставратор раскрыл несколько записей, то есть снял более поздние красочные слои, и под ними оказалась отлично сохранившаяся авторская живопись 17 века. Так вот они продали этот шедевр заезжему толстосуму и озолотились. У богатых свои тараканы.

Но по мере приближения к цели Николай примолк, словно набрал в рот воды, взгляд его сделался сосредоточенным и хмурым. Тишину салона прорезал лишь хруст попавших под колёса сухих веток, да тихое урчание мотора.
— Здесь и встанем, – глухо обронил он, останавливая машину у подножия горы мусора, вздымающейся к хмурому небу. - Дальше мы не проедем.
Они вышли из автомобиля и замерли в изумлении от увиденной картины – огромных, дурно пахнущих гор из отходов цивилизации. На фоне потемневшего неба они выглядели особенно зловеще.

Николай молчал, словно слова застряли у него в горле, не желая вырываться наружу.
— И что мы здесь забыли? – не выдержал Семён, нарушая гнетущую тишину. – Не пора ли тебе, друг мой, рассказать уже, что гложет душу твою? Так зачем мы здесь?
— Сейчас, сейчас... Дай мне только дух перевести! – пробормотал Николай, отводя блуждающий взгляд от мусорной вакханалии.
— Ты меня пугаешь, Колян. Что, чёрт побери, мы здесь с тобой делаем в столь поздний час? Что вообще происходит?

Николай с неохотой приблизился к багажнику, словно к вратам преисподней, и замер в нерешительности.
— Сейчас, сейчас... Ты, это, только не пугайся... – пробормотал он изменившимся голосом.
Минута тянулась вечностью. Наконец он распахнул крышку багажника, и, помедлив, приподнял край брезентового покрывала...

В сумрачном пространстве багажного отделения с трудом угадывались нечеткие очертания силуэта. Включив фонарик, Николай направил луч света, который тут же высветил ужасающую сцену: на самом дне, свернувшись калачиком, лежала молодая девушка. Её неестественная поза не оставляла шансов усомниться, что она мертва. Светлые, словно кудрявые облака, слегка завивающиеся пряди волос разметались по полу, окружая безмятежное лицо, застывшее и безмолвное. Даже мертвая, она казалась Семёну воплощением красоты – чем-то неземным и дивным. Эта комбинация – покоя и смерти – казалась настолько нелогичной и пугающей, что Семён долго не мог отвести глаз, словно подсознательно ожидая, что она сейчас откроет глаза, отбросит грязную ткань, покинет багажник, стряхнет пыль с одежды, кокетливо поправит свои локоны и, одарив их улыбкой, произнесет: "Что случилось, ребята? Почему такие печальные? Кто-то умер?".

Наконец, словно очнувшись от гипнотического зрелища, Николай полностью откинул в сторону брезент, и взору Семёна предстало совершенное тело: идеальные изгибы груди, точеные ноги и руки, не знавшие тяжести труда, говорили о принадлежности девушки к миру роскоши. Одета она была под стать своей красоте: короткая юбка едва прикрывала бедра, невесомая блузка облегала стан, а сверху – элегантный плащ, несомненно, от известного кутюрье.

Семён, словно парализованный, не отрываясь смотрел на безжизненное тело девушки, слова застряли в горле, не находя выхода.
— Ты... Это ты с ней сделал? - прохрипел он наконец, с трудом отводя взгляд от мёртвого тела.
— Это вышло случайно, Семён. Поверь мне... - прошептал тот, избегая его взгляда.
— И когда это случилось?
— Вчера. Поздно вечером. Я был пьян в стельку. Сосед зазвал на шашлыки. Там целая орава собралась... Попросили меня стол привезти, стулья, выпивку, ну, всю эту шашлычную лабуду. А ехать - то, сам знаешь, рукой подать - до запретки.

Мне следовало бы машину сразу во двор загнать, да поленился... Вот же, идиот! А после шашлыков, на обратном пути, темно уже было... я сунулся было во двор, а там всё забито, и ни одного свободного парковочного места... Даже развернуться негде. Начал было задом сдавать, и как только в арку въехал, как вдруг – бах! И ведь медленно ехал то... Я её даже не заметил сначала. Вылез из машины, посмотреть, а она там, под колёсами... лежит... и не дышит...

Не думаю, что машиной, я ведь её не сильно ударил, скорее всего, это она головой так об асфальт приложилась. Много ли ей надо? - кивнул он в сторону багажника, - и что мне оставалось делать? Гаишников вызывать? Полицию? Я за рулём, пьяный как свинья, а тут... такое... Это же верный срок! А я в тюрьму не хочу, Семён! Ну, я её в багажник и закинул... А машину во двор соседний перегнал. Так она там, почти сутки и пролежала... А я, как зомби ходил, всю ночь, весь день... Не знал куда себя деть. А тут, смотрю, ты идёшь... А мне одному не справиться... Ты не волнуйся, никто меня с ней не видел! Темно ж было... А под аркой, так вообще, хоть глаз выколи!

— Ну ты и удружил мне, Коля - Николай! Делаешь из меня соучастника? Труп в машине, свалка... Ты что, здесь её зарыть хочешь? На свалке? Типа, не найдут? А ты знаешь, что все эти кучи бульдозер потом тягает туда - сюда, равняет и утрамбовывает? А что если её всё-же найдут? Не... так не пойдёт! Да и не по - людски это - хоронить усопших в такой мерзости.
— Не найдут. Я задумал схоронить её, если такое здесь уместно, на уже утрамбованной площадке, ожидающей, когда её землицей присыплют. И концы в воду!
— Не в воду, а в мусор! - поправил его Семён.

Николай махнул рукой в сторону зловещей кучи, – Вон за той горой мусора есть готовая площадка, но до неё далеко топать. Мне одному не справиться. На этой свалке сам черт ногу сломит. А вдвоем, мы бы мигом...

— Отчего же именно я удостоился сомнительной чести стать твоим доверенным лицом в таком опасном мероприятии, как сокрытие улик?
— Да. Близкими друзьями нас не назовёшь. Но твой авторитет безупречен, ты не трепач, и попусту слов на ветер не бросаешь. И тебе можно довериться. А это сейчас для меня превыше всего.
— Так это ты мне колечко с неё, с покойницы, показывал? Умыкнул всё - таки...
— Ей они больше не понадобятся, - угрюмо сказал Николай.
— "Они"? На ней были еще украшения? И ты молчал? Ты не подумал, что не только её саму, но и эти драгоценности полиция будет искать с особым рвением? И всякие подозрительные личности с большими деньгами, чьи намерения гораздо, гораздо опаснее, чем у полицейских?
— Извини, Сёма, что втравил тебя в это дело... Ты знаешь, я словно во сне бредовом, голова – пустой барабан, сначала делаю, а потом думаю. Наверное, зря я тебя во всё это посвятил. А что мне оставалось делать? Но раз уж мы здесь, ты мне поможешь...?
— Что толку теперь от твоих жалких оправданий? Я уже по уши, Коля, в этой грязной истории! - Семён скривился словно от зубной боли. - Извини, Коля, помогать тебе я не стану, даже не надейся, но и топить не буду – не моя это стезя - стучать. И в эту твою лихорадочную спонтанность я не верю. Всё у тебя просчитано: городская свалка, площадка под рекультивацию – ты прекрасно знал на что идёшь. Вот зря ты меня в это дело впутал. Э - эх!

Николай стоял, совершенно потерянный, и Семёну на миг стало его жаль. Но мысль о том, что его самого могут обвинить в соучастии в убийстве, бросила в холодный пот. Он тут же отогнал от себя порыв помочь Николаю замести следы преступления, которое, по большому счёту, его никак не касалось. Но в глазах правоохранительных органах он теперь соучастник, и доказать им свою невиновность – задача довольно сложная.
Что касается бандитов, то им и доказательства ни к чему, у них в арсенале иные способы ломать таких простофиль как они. А какие кошмары уготованы им в будущем, и чем в итоге всё обернется, знает лишь всевидящее око Господне.

Глава четвёртая. Этого не может быть!


Обуреваемый противоречивыми чувствами, Семён нервно хлопнул Николая по плечу. Внутри бушевал клубок обиды и горечи за то, что тот втянул его в эту безумную авантюру, но сердце болезненно сжималось от жалости к приятелю, угодившему по глупости в такую передрягу.
— Извини, Колян, ничем не могу помочь. Зла не держу, но выбирайся уж как-нибудь сам! Пожалуй, я пойду... И ты меня ни о чём не просил! Договорились?
— Постой! До трассы тут вёрст десять, не меньше. Пешком – волком взвоешь, и на попутку не рассчитывай – глушь несусветная. Да и время позднее, вряд ли кто подберет. Может, переждешь, пока закончу? Я бы тебя потом до дома подбросил...
— Ты понимаешь, как это менты воспримут? Кто я? Пособник! Вот кто! Нет, ждать не буду. Прощай. Дай бог встретиться на рынке, или во дворе… Если выберешься. И тогда, возможно, и выпьем с тобой, Коля, в той самой березовой роще, где в прошлый раз сидели. Очень на это надеюсь.

Николай молча переминался с ноги на ногу. Ему нечего было ответить. Он уже сожалел, что впутал Семена в такое рискованное дело, как сокрытие улик. Но что сделано, то сделано.

—Кстати, ты девицу - то, надеюсь, обшарил? Или только колечки слямзил, и этим делом