Кукла для олигарха.

обитавшая напротив, словно тень, вечно недовольная и одинокая, возникла перед ним, как воплощение всех его утренних кошмаров.
 — Где это вы пропадаете, Семён Ильич? — прошипела Екатерина Павловна, кривя губы в подобии саркастической улыбки. — Мы уж думали, по вам заупокойную пора заказывать…
 — Кто это... мы? — «До чего же мерзкая карга!» — промелькнуло в голове Семёна, и ему стоило немалых усилий сдержать грубость. Однако старуха, как ни странно, была не так уж далека от истины. Он и впрямь едва не распрощался с жизнью. — Кто «мы»? Правление нашего дома? Может, лавочный комитет?
 — Всё шутите? А к вам, между прочим, полиция захаживала, ага! В дверь звонили, стучали... И тишина! Я им советовала дверь сломать. А вдруг чего? Не стали...
 — И чего хотели-то? — холодок пробежал по спине Семёна.
 — Откуда ж мне знать? Мне не докладывают! А вот только захаживали! А ещё другие наведывались, в штатском — те на большой чёрной машине приезжали, один за рулём остался, а двое к вам поднимались, а потом с людьми у подъезда беседовали. И позавчера они были, и вчера, вами, Семён Ильич, интересовались. Грозились сегодня опять нагрянуть. Протасов им шибко был надобен. Я спросила зачем - молчат. Не по вашу ли душу приезжали, Семён Ильич? Эти вытрясут...
 — Всё нормально, не беспокойтесь, Екатерина Павловна, это друзья приезжали.
 — А чего без предупреждения? — не унималась старуха.
 — Да я телефон потерял...
 — Ага. Ага. А я то, старая дура... Телефон он потерял... Ну-ну!

  Семёну не терпелось отделаться от этой назойливой особы и запереться в своей квартире на все засовы. На душе скреблись кошки. Как они так быстро вышли на него? Неужели эта дьявольски привлекательная, но несущая лишь одни беды электронная кукла, ворвавшаяся в его жизнь под личиной прелестной незнакомки, таила в себе предательский маячок? "Как ты могла, Клара, как ты могла?!" – Семён метался по комнате, словно зверь в клетке. А эти проклятые бриллианты… Но расставаться с ними не было ни малейшего желания. Они уже успели стать краеугольным камнем его будущих замыслов, и хоронить эти планы Семён не собирался. "Нужно что-то делать, нужно что-то делать!" – настойчиво твердила в голове пульсирующая тревога. "Необходимо срочно что-то предпринять!" Попросить Николая, чтобы тот забрал эту куклу из дома? Да, пусть забирает! И пусть делает с ней все, что ему вздумается! А лучше – сжечь её дотла! И концы в воду!

  Семён ещё раз удостоверился, что входная дверь заперта на все замки, и метнулся к окну. Надо поплотнее задёрнуть шторы.
 И тут он увидел их! Сердце подсказало – те самые, о которых предупреждала Екатерина Павловна.
 
  По двору, словно хищный зверь, кружил огромный чёрный внедорожник в поисках парковочного места, чужой и зловещий среди привычных машин. Однако припарковался он довольно далеко от подъезда. Семён едва успел перевести дух, как вдруг увидел Екатерину Павловну, семенящую навстречу двум крепким мужчинам, вышедшим из джипа. Их спортивные фигуры излучали угрозу. "Всё кончено!" – пронеслось в голове Семёна. А что, если не открывать? Бесполезно. Теперь они знают, что он дома, а высадить дверь для них – пара пустяков. И бежать уже поздно...

  Инстинктивно он кинулся к гардеробной, выхватил Клару из-под вороха тряпья и ринулся вон из квартиры. У него оставались считанные минуты, чтобы хоть как - то замести следы. Незваные гости, скорее всего, уже подходят к подъезду. И как только кабина лифта оживёт, начнётся обратный отсчёт, и пугающая перспектива превратится в кошмарную реальность.
  Чем он заплатит за свою глупость и алчность? Здоровьем? Жизнью?

  Семён, словно угорелый, рванул вверх по лестнице. Во что бы то ни стало, он должен немедленно избавиться от Клары! Добравшись до последнего этажа, он с отчаянной надеждой взглянул на люк, ведущий на чердак. Но внушительный навесной замок похоронил его последние надежды. О том, чтобы пробраться на чердак, не могло быть и речи.
  Опустив Клару на площадку возле лестницы и торопливо накрыв её старым покрывалом, он пулей влетел в свою квартиру. Придется прикинуться шлангом. Другого выхода просто не оставалось.

  Едва отдышавшись, с трудом вернув себе подобие самообладания, Семён услышал настойчивый звонок в дверь. Изо всех сил стараясь казаться беспечным, он распахнул её, но не успел произнести и слова, как мощный тычок в грудь швырнул его обратно в коридор. В квартиру ворвались двое. Захлопнув за собой дверь, они затолкали Семёна на кухню и нависли над ним.

 — Слышь, ты, поросячий обсосок! Ты зачем сломал зеркало заднего вида на машине нашего босса? Сломал, а потом скрылся! Босс поклялся найти и покарать виновника. И вот мы его нашли - это ты, поганец! И сейчас ты за всё ответишь!
 — Мужики, да вы чего? - опешил Семён - Не знаю никакого джипа! Ничего я не ломал!
 — Ври больше! А три недели назад, на Сухаревской? На парковке? Забыл? Ты за баранкой, в стельку пьяный, а твой дружок – хозяин машины, мы его по базе пробили – на пассажирском сиденье. Потом вы местами поменялись...
   Ваши рожи по камерам засекли. И срисовали. Вот, полюбуйся! – Он выудил из кармана телефон и сунул Семёну под нос фотографию, где тот обнимался с покривившимся зеркалом заднего вида. – Узнаёшь себя?
 — Узнаю. Но пьяным я не был. Честное слово! Мне плохо стало... И, я не помню, чтобы зеркало ломал. Только облокотился... Это я помню. Говорю же – плохо мне стало!
 — Лапшу эту вешай кому другому. Плохо ему стало... Ха! Короче, так: штука баксов с тебя! И прямо здесь и сейчас! Завтра будет вдвое дороже!
 — Хорошо. Я заплачу, – Семён начал понемногу успокаиваться. «Эти... пришли не за Кларой и бриллиантами. Эти приехали показать свою крутость. Копеечный вопрос превратили в дело принципа. Ну и черт с ними! Заплачу, и пусть катятся отсюда!»
 — У меня в рублях... Или вам валюта нужна?
 — Сойдёт и дерево. Кидай на карту. Всё равно концов не найдёшь. А жаловаться вздумаешь – себе дороже.

  Семён перевёл требуемую сумму, и когда за шестёрками захлопнулась дверь, облегчённо вздохнул. С этим вопросом, кажись, он разобрался. Но какого рожна по его душу приходила полиция?
 
  И тут, словно молния, мозг пронзила мысль – Клара! Она же там, на верхней площадке! Сколько она там пролежала? Десять минут? Пятнадцать? Двадцать?
 
  Словно одержимый, Семён взлетел на верхний этаж, но замер в недоумении – Клары там не было! Лишь брошенное покрывало, которым она была укутана, сиротливо комкалось у двери Олега – "солнечного человека", как его называли соседи.
  Как быть? Что делать? Сердце бешено колотилось в груди, предчувствуя неладное.
 
  После мучительных колебаний Семён толкнул дверь в квартиру Олега – та оказалась незапертой. Он прошёл в коридор, закрыл за собой дверь и замер. Он ожидал увидеть что угодно, но только не это:
  Клара, раскинувшись на диване, словно сломанная кукла, обнажила бёдра, согнутые в коленях. Разорванная блузка небрежно валялась на диване. Кружевные трусики, подобно оброненному лепестку розы, лежали на полу.
  Олег - солнечный человек, нависал над Кларой, придавливая её своим весом. Спущенные штаны обнажали его возбуждение, а напряженное пыхтение и бессвязное бормотание выдавали животную страсть, поглотившую его больной разум.
 
 — Ах ты ж, мерзкое животное! – взревел Семён, не помня себя от ярости. – Пшёл вон! - Пинком ноги он отшвырнул Олега от беспомощной Клары и, не давая ему опомниться, влепил звонкую пощёчину. - Негодяй!
 
   Наспех закутав Клару в покрывало, Семён поднял с пола её кружевные трусики, блузку, взвалил Клару на плечо и, не говоря ни слова, направился вон из квартиры.
  А вслед ему, со спущенными штанами, трусил подвывающий Олег. Его лицо исказилось в детской обиде.
 — Ты плохой! Ты плохой! Отдай! Отдай её мне! – хныкал он. – Зачем ты её уносишь? Я маме пожалуюсь!
 — Не отдам! – рявкнул Семён, едва сдерживая себя, выходя из нехорошей квартиры.

  Очутившись на лестничной площадке, Семён, словно в замедленной съёмке, увидел открывающуюся дверь лифта, увидел растерянное лицо матери Олега Клавдию Ивановну, но он уже нёсся по лестнице вниз, преодолевая пролёты в три прыжка, унося с собой свою осквернённую ношу.

  Ворвавшись в свою квартиру, Семён, словно затравленный зверь, захлопнул дверь, запираясь на все засовы, и понёс Клару в ванную, смывать грязь, как он считал, позора – его собственного позора.
  То сладостное томление, с которым он прежде, с благоговением, омывал её, не вернулось. И дело было вовсе не в Олеге, жалком безумце – что с него взять? Бедняга, которому никогда не узнать трепетной нежности плотской любви. Слишком грубо он обошёлся с ним, нужно было проявить больше милосердия. Но в тот момент Семён был ослеплён, выжжен дотла чередой мерзких событий этого проклятого дня.
  Спрятав Клару в тёмную утробу гардеробной, Семён рухнул в кресло, словно скошенный ударом молнии. В голове – лишь гулкое эхо пустоты. В оцепенении он просидел, казалось, целую вечность.
   "А ещё приходила полиция..." Зачем? Надо звонить Николаю, – решил он наконец. – Вместе они найдут выход из этого кошмара.
 


                                                               Глава десятая. Граф Калиостро.



  Семён условился встретиться с Николаем в так называемой "запретной зоне". Это название закрепилось за зоной отчуждения у шлюзов и представляло собой огороженный участок парка, соседствующий с официальной зоной отдыха с захватывающим видом на белоснежные прогулочные суда, баржи, нефтеналивные танкеры, яхты и другие плавсредства, проходящие через систему судоходных каналов. Там можно было отвлечься от шума и городской суеты, погрузившись в размышления за шахматной партией, или отдохнуть с друзьями, потягивая легкие алкогольные напитки, или просто насладиться тишиной на траве в одиночестве. 
  
  В утренние часы здесь всегда тихо и чинно: молодые пары с детишками и мамы с колясками неспешно наслаждались прогулкой по ухоженным дорожкам. Но во второй половине дня, едва солнце начинало клониться к закату, это место оживало. Девичий смех, словно звон колокольчиков, смешивался с весёлым хохотом парней и звуками гитар. Дразнящий аромат жарящегося мяса соблазнительно щекотал ноздри прохожих. Мальчишки на велосипедах и самокатах устраивали гонки по велодорожке, тянущейся вдоль берега. Ближе к вечеру подтягивалась молодёжь постарше, и пятачок превращался в место подростковых тусовок.

  Именно здесь, в этом укромном оазисе, и была назначена встреча. Тем для разговора накопилось – хоть отбавляй. Тревожных тем. Ситуация затянулась в такой тугой узел, что им предстояло найти единственно верное решение, чтобы не быть перемолотыми в безжалостных жерновах большого бизнеса, на чей покой они