Куйбышев на Волге. Воспоминания. Кузнецовы

Самары. Зубчанинову понравился необыкновенный воздух этих окрестностей. И вода. Она здесь считалась лечебной. И вот 30 мая 1910 года первые группы таких энтузиастов прибыли из Самары на свое новое место жительства. Cпециальный поезд, состоящий из десяти вагонов, привез первых жителей поселка. Кругом была голая степь, только колышки с номерами. Вся земля была разделена на 843 участка. Они распределялись среди будущих жителей поселка путем жеребьевки.

К концу 1910 года, через полгода, было построенно уже 50 домов. В течение следующего года их было возведено еще более двухсот. Внешнее обустройство коммуны тоже подразумевалось единственным в своем роде. Осенью 1910 года было закуплено в Бузулукском питомнике 96 тысяч декоративных саженцев. Они были высажены весной следующего года. Улицам решено было дать имена известных русских писателей и каждую из них обсадить отдельной породой деревьев. Одна улица была обсажена тополями, другая липами, третья березами. Соснами или клёнами. Первая, главная, улица получила имя Льва Толстого. Если бы не было учения Льва Толстого не было бы самой Зубчаниновки. По улице Толстова деревья были высажены в четыре ряда. По два с каждой стороны дороги. Потому посёлок так часто называли Город-Сад. В других названиях зубчаниновских улиц увековечены имена русских писателей: Пушкина, Достоевского, Белинского, Гончарова, Лермонтова, Гоголя.

В посёлке стало царить практически полное самоуправление. На общем собрании избирался исполнительный комитет, которому и принадлежала вся полнота власти в Зубчаниновке. При этом чиновники работали на общественных началах. Небольшое жалованье получали лишь несколько человек: председатель, секретарь, бухгалтер и казначей. И никаких взяток. Bсё на благо общества. Толстовцы и Зубчанинов считали, что в основе нормальной общественной жизни лежит принцип коллективизма. Воспитание человека должно проходить через совместный труд. C плохим поведением надлежало бороться при помощи общественного порицания. Вся эта казалось бы идиллия стояла на крепком экономическом фундаменте. У поселка имелись свои собственные денежные фонды. Запасной. Оборотный. Специальный. В крестьянском поземельном банке был взят кредит на 10 лет.

Законом для всех толстовцев был Устав.  Тот самый устав о котором я уже говорила. Состоявший из 55 параграфов. Который закреплял основные правила. НЕТ алкоголю. НЕТ курению. НЕТ разврату.  Особое внимание привлекал параграф № 15. В нем указывалось, что в поселке категорически запрещается постройка гостиниц, фабрик, винных магазинов, пивных, игорных и публичных домов. И ГЛАВНОЕ. Запрещается занятие ростовщичеством. Вспоминаю повесть Оноре де Бальзака, главным героем которой является ростовщик Гобсек. Человек, олицетворяющий власть денег над человеком. Ведь что лежит в основе любого банка. РОСТОВЩИЧЕСТВО. Проценты...проценты...Власть денег сковывает. Растет прагматичность. Часто принимающая дикие уродливые формы. Уходит все самое хорошее. Душевная доброта и бескорыстие. Взаимоподдержка и взаимовыручка. Радушие. Pастет социальная пропасть. Разделяющая богатых и бедных. Добрых и злых. Сердечных и равнодушных.

На „святое“ что называется покусились толстовцы. И конечно их уничтожили. Растёрли просто. Cамого Льва Николаевича Толстого даже анафеме предали. Чтобы не повадно было впредь покушаться на "святое". Как будто Машина Лесопилка из фильма Никиты Михалкова прошла по Зубчаниновке. Срубила Город - Сад. Вырубила ряды деревьев. Скосила Мечту. Перечеркнула идею Посёлка – Библиотеки. Посёлка без ростовщиков.

В 1915 году по инициативе Зубчанинова в поселке был построен клуб на средства местных жителей. Сохранилась фотография этого старого клуба. По архитектуре напоминает Дом железнодорожников. Это здание не было деревянным. Первым его заведующим стал Владислав Николаевич Добрынин, а художественным руководителем его жена Нина Николаевна. Но ещё до открытия клуба к концу 1913 года в посёлке организовался "Литературно – драматический кружок". Этот кружок стал играть драматические пьесы. В 1915 году была так же открыта общественная библиотека, детский сад. Толстовцы даже построили обсерваторию. Пусть деревянную. Но они смотрели на ЗВЁЗДЫ. Как и я со своей старшей сестрой. В поселке выходила еженедельная газета "Поселок". Её редактором был Евгений Андреевич Зубчанинов. Он знал несколько иностранных языков, печатался в центральных российских журналах. Все эти и другие мероприятия финансировались за счет взносов жителей посёлка. Уютный зелёный поселок. в знак благодарности и уважения к его основателю, жители стали называть Зубчаниновкой.

И так сложится по моей судьбе, что сразу после колхоза Победа, я буду работать в этом посёлке Солнца. В посёлке с такой богатой историей. Направление на работу я получила в областном управлении культуры. Оно располагалось тогда по улице Красноармейская дом 17. Совсем недалеко от главного корпуса нашего института культуры. Сегодня это офисное здание. Со мной в одной группе училась молодая женщина. Она работала в областном управлении культуры. У неё был отдельный кабинет в этом высоком монументальном четырёхэтажном здании сталинской постройки. Она была постарше нас. Но не заносилась нисколько. Она сказала мне, что есть место художественного руководителя в Зубчаниновке. Художественный руководитель это методист. Зарплата 100 рублей. После 3 курса, когда у меня будет незаконченное высшее, получу надбавку 12 рублей. Конечно я согласилась. Через 12 лет именно эта женщина назначит меня директором филиала Центрального парка культуры и отдыха города Куйбышева. Самого большого парка Куйбышева. Загородного.

Мой Дом Культуры был новым. Его открыли в 1975 году. А я пришла на работу в 1977 году. Новый Дом Культуры был построен на месте старого исторического здания. Того самого первого Дома Культуры коммуны толстовцев. Здание это почему то сгорело. Хотя не было деревянным. Видимо просто решили освободить место для строительствa. Через три недели после переезда и после свадьбы я вышла на работу. Первый рабочий день у меня был 1 апреля. Совпал с Днём Смеха. Это окажется плохой приметой для меня.

Mеня сразу встретили два "особенных" человека. Один из них был директор Дома Культуры Гусаров Юрий Андреевич. А другой учитель немецкого языка. Только звали его не Гусельман. А Пейсахович Давид Владимирович. К ним в придачу был Петр Матвеевич Еськов. Оренбургский поэт. Но приехавший жить в Зубчаниновку. Этот Еськов произвёл на меня гнетущее впечатление. Оказывается как раз в 1977 году ему в очередной раз не разрешили печататься. И он хотел покончить жизнь самоубийством. Советские редколлегии были строгими. Раз не разрешили ему печатать свои стихи, значит ничего ценного в них не нашли. Я тоже не нахожу.

Петр Матвеевич Еськов получил десять лет лагерей за добровольную сдачу в плен. И именно его тянули в герои Зубчаниновки. Хотя он прожил в посёлке всего 30 лет. Его именем даже назвали школу. Стыдно читать на самарскиx сайтax небылицы о фронтовых "подвигах" Еськова. Что он совершал побеги из плена. Многократно. Других расстреливали на месте за это. А его нет. "Только в конце войны Петру Еськову всё же удалось вырваться из фашистского плена. В апреле 1945 года советские войска форсировали Одер, и Пётр Матвеевич, сделав подкоп под бараком, бежал в расположение нашей армии во время воздушной тревоги. Явился он не с пустыми руками: Еськов передал в штаб дивизии схемы и чертежи немецких стратегических объектов, среди которых 2 аэродрома, пушечный и пороховой заводы, склад горючего". Надо же. Чертежи cтратегических объектов. И никто его не остановил. Эти чертежи по видимому прямо ровненькими стопками лежали. Ждали. Когда Еськов подойдёт и возьмёт их. И предъявит комнадованию. Только недалёкий человек может поверить, что чертежи таких огромных объектов вообще можно унести в руках. Может Еськову это приснилось. И эти небылицы детям рассказывают в школе.

Советское военное командование не поняло и не оценило "подвигов" Еськова. Впаяло 10 лет этому цирюльнику. Еськов всю жизнь работал парикмахером. Ограниченным парикмахером он и смотрелся. До 22 лет Еськов был почти неграмотным. Его отец считал что крестьянину не нужна грамотность. Чтобы придать своей персоне значимость Еськов носил длинное пальто и шляпу. Под Маяковского. Его шляпа с широкими гнутыми полями напоминала ковбойскую. Длинный плащ у него тоже был. Седые волосы зачёсывал назад. Но они у него были слегка приподнятыми. Видно что свои волосы он постоянно укладывает. Я запомнила его такой шестёркой при Пейсаховиче. Еськов и стихи посвящал Давиду Владимировичу. Там есть такие строчки "Правду добываем"... Это они то добывали правду...Правда это БЕЗЫМЯНЛАГ.  И горы трупов на мехзаводе которые не успевали закапывать. Но об этом у известного краеведа ни строчки. Я не верила ни одному его слову. Еськов был поэт любитель. Каких много. Но он очень хотел быть "великим". Еськов казался мне таким пропахшим нафталином. И поэзия его была такой же. Нафталиновой.

Результат работы этих неутомимых краеведов налицо. Отвратительная мемориальная доска на здании Дома Культуры. Как можно было заказать такую дешёвую доску. Согласиться с таким дизайном. С таким ужасным шрифтом. По моему Пейсахович постарался. В душе я думаю он не любил таких людей как Зубчанинов. Но зарабатывал себе очки на этом Человеке. Устраивал встречи с детьми Зубчанинова. Известно что дети отказались от больного Зубчанинова. Парализованного. Прикованного к постели. Они предали своего отца. Его приютили чужие люди. Лежачий, он умер в полном одиночестве. Забытый всеми. Под домашним арестом по сфабрикованному делу об антисоветской деятельности.

Евгений Андреевич Зубчанинов умер в 1935 году и был похоронен в Зубчаниновке. Но его могила не сохранилась. Где были его дети... Краеведы понятно и не искали эту могилу. Стихи хвалебные писали друг другу. Евгений Андреевич Зубчанинов при жизни таким Пейсаховичам и Еськовым руки не подал бы. Зубчанинов вошёл в историю. А Пейсаховичи и Еськовы нет. Не смотря на то, что именeм парикмахерa назвали школу. Сегодня многие ставят уже в один ряд фамилии Пейсаховича, Еськова и Зубчанинова. Учителя немецкого языка, приезжего парикмахера и почётного потомственного гражданина царской России.

У Зубчанинова были заслуги перед Отечеством. Он всю жизнь СТРОИЛ. Как мой отец. Отец строил дома. Зубчанинов железные дороги. А Пейсахович развешивал фотографии по стенам. Пейсахович не взлюбил меня сразу. И я даже знаю за что. За Русский характер. Я тогда не знала, что  папа Давида Владимировичa просидел всю жизнь за швейной машинкой. Я просто видела, что учитель немецкого далеко не  высокообразованный человек. Он выдавал себя за такого. Но не был им на самом деле. Высокомерно и полупрезрительно смотрел на меня этот сын портного. Совместной работы у нас с с Додиком не получилось никакой. Именно Додиком называли все Давида Владимировича.

Что полезного сделали эти краеведы. Многие улицы в Зубчаниновке переименовали. Не стало улиц имени Зубчанинова, Льва