Куйбышев на Волге. Воспоминания. Кузнецовы

в подарок золотые серёжки. Стала их мне показывать. И такая у неё была довольная морда. Лене моей она пряника боялась купить. Ягоды все распродавала. А Танечке золотые серёжки. Я точно такие серёжки куплю потом своей маме.

A тогда на свои отпускные я тоже куплю себе золото. Тоже поеду в этот магазин на Ленинградской. Буду стоять в очереди с трёх часов ночи. Куплю себе золото. Свекровь скажет что это плохое золото. Всё хорошее всегда будет только у неё. На моих серёжках ей не понравится застёжка. Не понравится моё скромное колечко с агатом. Не понравится даже мой дорогой перстень со сверкающим розовым александритом. С таким же камнем будут мои серёжки. И серёжки и перстень будут в английской оправе. Советское золото было хорошим. Агат и александрит это мои камни талисманы. Я считаю что свекровь сказала мне так от досады. Не ожидала что я смогу купить себе такое золото. Мне есть то было нечего. А я купила. И гордо носила это золото на своих красивых тонких пальцах. Я всегда находила 40 копеек на обработку ногтей. А покрыть ногти новым лаком и вовсе стоило 20 копеек. Это моё золото пробудет у меня только два года…

Свекровь запомнила как она обидела меня тогда этими серёжками. Конечно она могла покупать своей Танечке что хотела. Но ей не надо было это мне демонстрировать. В 1997 году мы встретимся с ней последний раз. На железнодорожном вокзале Куйбышева. И она принесёт на вокзал дорогие золотые серёжки. Лене в подарок. Но я их у неё не возьму. Она с ними опоздала. На 20 лет... Все четыре года свекровь практически гнала нас из квартиры. Не свёкр. А она. Но я не уйду. Пока не получу свои квадратные метры. Тогда отношения у нас со свекровью даже немного улучшатся. Я перестану бегать за Валерой. Он часто будет ночевать у родителей. Мне станет намного спокойнее. Я не буду больше слышать как у меня всё плохо. Свекровь все годы смеялась когда видела что у меня всё рассыпается как КАРТОЧНЫЙ ДОМИК. Да рассыпалось. Но я боролась за свою семью. Пока силы не оставили меня. Так же как мой отец. Отец тоже боролся за свою семью. До последнего вздоха. У него тоже всё рассыпалось. Как карточный домик. Самые родные люди, его дети и внуки, не общаются друг с другом годами по надуманным, ничего не значащим причинам.

Свекровь конечно обвиняла и меня в том что Валера бегает по друзьям. Постояно я слышала от неё. Что и институт у меня плохой. И работа плохая. Что надо работать вместе. На завод утром идти вместе. В цеху быть вместе. С работы тоже идти вместе. Вот тогда бы Валера никуда не делся. Ну для Валеры это был бы просто смертельный случай. Повсюду вместе. Он то по другому смотрел на жизнь чем свекровь. А под конец я уже теряла терпение. Не всегда выдерживала. Досталось мне за эти годы от Кузнецовых. Свекровь назвала меня Х.…У.…Е.…Т.…А безлошадная в самом начале. Она сделала это не просто так. Она сказала это для своего сына. Чтобы он тоже считал меня безлошадной. Валера так и смотрел на меня все годы. Он такой богач, а я безлошадная. Мне можно и коленкой в зубы. Хотя сам лично Валера ничего в жизни не заработал. Мой муж называл свекровь матушка. Вот один раз я вцеплюсь в волосы этой матушке.

Эта матушка не разрешала мне рожать детей. И я прервала в Куйбышеве две беременности. В тот день я только пришла из больницы. Испытала первый раз в жизни чудовущную боль. Блата и связей у меня не было. И обезболивающего укола тоже не было. Мне было плохо не только физически. Но и морально. Мы со свекровью были на кухне. Она уже собиралась уходить на работу. У неё была вторая смена. Кухня то небольшая. В ней хочешь не хочешь трёшься друг об друга. Я стояла у плиты. А свекровь рядом, у раковины. Слева от меня. У этой раковины стоял стул. Рядом со стулом холодильник свекрови. Свекровь никак не уходила из кухни. Оказывается она просто хотела ко мне привязатся. Я до сих пор не вcпомню полностью, что она мне тогда сказала. Я только услышала ...ноги задирать ходишь...И всё. Потом уже отчётливо помню что треплю её за волосы. Я уже оказывается усадила её на этот стул между раковиной и холодильником. От её причёски ничего не осталось. Потом я её отпустила. Она быстренько поправила свою гулю на затылке и исчезла. Мне конечно стало ещё хуже. Я понимала что уже не выдерживаю.

Ягоды с дачи она продавала. Ни о какой варке веренья на зиму и речь не шла. Яблоки конечно были летом. За ними на дачу ездил Иван Никитович. Яблоки с дачи были очень жёсткими и кислыми. Но свекровь демонстративно ела их. В зале. Посреди хрусталя и ковров. Свекровь садилась за свой полированный стол который стоял торцом к окну. На столе стояла красивая большая хрустальная ваза. Свекрови нравилось сидеть на фоне капроновых розочек и горшков с геранью. В руках у неё было яблоко и маленький ножичек. Свекровь отрезала кусочки от яблока и ела их прямо с ножа. Не боялась обрезаться. Я смотрела на этот ножичек у неё во рту и мне было как то не совсем хорошо. Это была сильная сцена. В зале стоял хруст от яблок. Надо было видеть мощную челюсть свекрови пережёвывающую эти яблоки. Мне казалось свекровь пережёвывает своими выдающими вперёд массивными железными зубами не яблоки. А меня. Так и получилось. Она "пережевала" меня попросту.

Свекровь была главной в доме Кузнецовых. Она видела что я не стану жить по её правилам. Кузнецовы носили русскую фамилию. Но я бы не назвала их русскими людьми. РУССКИМИ было мои родители. Моя старшая сестра Нина Ивановна. Мой дедушка Фёдор Петрович Ломтев. Старший брат и старшая сестра моего отца. Пётр Фёдорович Ломтев и Анна Фёдоровна Ломтева. Свекровь всегда демонстрировала мне своё превосходство. Во всём. На каждом шагу. Не понимала почему я ей не завидую. Не беру с неё пример. Не учусь у неё жить. Почему жизнь в её "дворце" для меня не в радость.

Свекровь все годы будет переживать из-за потраченных на свадьбу денег. Из - за того что у меня сломана жизнь, oна конечно переживать не будет. Когда мы разойдёмся, я увижу сколько гнилых качеств было у Валеры. Мой муж неплохо маскировался под "хорошего" Валерика. Особенно первые годы. Придёт время когда я скажу ему, глядя в его красивые голубые глаза, что он ГНИДА. Валера заслужит от меня такое слово. Kогда я увижу своего маленького ребёнка сидящим на канистре у пивнушки, среди пьяных мужиков. Он долго не будет верить в то, что я его бросила. Будет писать письма моим родителям в Сагарчин. В нашу бедную землянку, к "безлошадным," полетят письма из "дворца" Кузнецовых. Мама покажет мне эти письма написанные красивым почерком. Валера будет жаловаться на меня. Мой бывший муж будет рассказывать моей маме о той самой ШУБЕ, что я купила себе после свадьбы. О шубе помнил он ВСЕ ЭТИ ГОДЫ. А о нас с Леной нет. О нашей дочери в этих письмах не будет ни слова. После этих писем я куплю себе шубу ещё ДОРОЖЕ. Натуральную. А ту выкину. Купленное тогда золото я сдам в скупку. Оно же всё равно по словам свекрови было "плохим". Я куплю себе новое золото. Ещё лучше. Оно со мной до сих пор. Почти 40 лет...

Родители моего мужа не общались ни с кем во дворе. А мы с Валерой общались. У меня были хорошие отношения со всеми его друзьями. Кроме ХАЧЕКА и одного хохла. Следователя Игоря. Этот здоровенный хохол Игорь работал в Кировском РОВД. А жил совсем рядом. На проспекте Металлургов у него была комната на соседей. Жена у него была татарка. Именно этот следователь снабжал Валеру фиктивными повестками в суд. Валера в течение нескольких лет фигурировал постоянным "свидетелем" в его делах. А свидетеля надо вызвать в суд или на допрос. Свидетель освобождался от работы. Что и нужно было Валере. Именно на эти повестки жаловался Минька моей свекрови.

Понятно что Валера платил этому Игорю за эти беконечные освобождения от работы. Игорь не был Валере другом. Но мой муж попал к нему в зависимость. Когда у Валеры заканчивались деньги, Игорь начал занимать уже у меня. Я давала ему в долг небольшие суммы. Он поначалу отдавал. А потом перестал отдавать. И стал избегать меня. Я пошла к нему домой. Дверь мне открыла его жена. Она была очень испуганной и заплаканной. Денег у неё конечно не было. Она показала мне свои синяки. И я поняла с кем имею дело. Деньги мне этот следователь не вернул. Но и в долг больше не брал.

Но подлее чем этот Игорь был Хачек. Его ненавидела свекровь. Он отбил Валеру от всех дворовых ребят. Имел над Валерой беспредельную власть. В самом конце их кампания сузилась до двух. Валера и Хачек. Я не знала где и кем Хачек работал. И работал ли вообще. Он постоянно оттирался у гаражей. В гараже у этого Хачека стояло настоящее кресло для пассажиров от самолёта ТУ 154. Ни у кого не было. Только у него. Конечно это кресло скорее всего имело какой то брак. Но как можно было вывезти такое большое кресло через проходную авиационного завода. Я не знаю почему этого друга Валеры называли Хачек. Фамилию его я не знала. Я не знала где он жил. Хотя мы с Валерой гуляли на его свадьбе. Хачек тоже вдруг решил жениться. Но прожил со своей женой совсем недолго. Хачек был чех по национальности. С чехами связано немало исторических событий Самары.

Свадьба у них была странной. Гостей было совсем немного. Регистрация была во Дворце Металлургов. Потому что на заводе Металлург работала эта молодая женщина. Ей было за тридцать. Она была не глупой. Её лицо портил крупный горбатый нос. У меня в альбоме одно время были даже их свадебные фотографии. После регистрации мы поехали в к этой женщине. У неё была комната на соседей в сталинской двухэтажке. Вот там и праздновали свадьбу. Я была рада что этот Хачек женится. Потому пошла на их свадьбу. А он напился прямо на своей свадьбе. Сидел с красным лицом и болтал без умолку. Рядом сидела убитая горем невеста. Ей было стыдно. Я воспользовалась положением что называется. Прямо передо мной на подносе красовался зажаренный гусь. Вот это был гусь. С тонкой румянной корочкой. Я ела его всю свадьбу. Отрезала и отрезала себе самые вкусные куски гусятины. Не обращая никакого внимания на пьяную рожу Хачека и его болтовню. Так и просидела всю свадьбу рядом с гусём. И мне не было неудобно. Я съела почти треть этого гуся. Пока не наелась. Под конец молодожёны уже начали на меня посматривать. Я видела им было жалко этого гуся. Но сказать мне они ничего не могли. А я ела и ела...А они смотрели и смотрели...Конечно Хачек понял что я специально. Да. Специально. Сколько денег нашей семьи за все годы пропил этот Хачек. Ну а зажаренный гусь действительн был отменным...

Сегодня жизнь молодого поколения протекает в социальных сетях. Даже личная жизнь выставлена там как на витрине. А в наше время жизнь протекала во дворах. Мне сразу понравился наш дом и двор. Я очень любила берёзки у нашего подъезда. Под ними меня ждал Валера. Он сначала звонил Ольге Дмитриевне. Потом я спускалась вниз. Мы смотрели с ним друг на друга. Потом мы одевали шлемы. Валера заводил мотоцикл. Убеждался что я крепко держусь за него. И мы ехали. Эти первые наши с ним дороги будут самыми счастливыми. 

Двор наш был тихим и спокойным. Жильцов в нашей трёхэтажке было немного. Всего три подъезда. На первом этаже никто не жил. Детская площадка была небольшой. Здесь Лена делала свои первые шаги. Столько лет прошло. А я