Соперничество мотивируется осознанием того, что ты хуже других. Тот, кто хуже, желает стать лучше. Но это глупо, будучи неполноценным, мнить себя сверхполноценном, пусть даже в конце концов. Разумнее в подражании, достичь положения тех, кто впереди тебя, не быть отстающим. Это хорошо, но не отлично.
Отличие твое от других - подражателей, пусть и не бесталанных, состоит в том, что ты становишься оригинальным, неповторимым, когда не догоняешь других, как их имитатор, но становишься самим собой, знаешь свою меру знания.
Ну, конечно, - я не спорю, - совсем плохо в том случае, когда ты не догоняешь. Но не в этом суть, смысл, а только значение. Смысл жизни заключается не в том, чтобы быть, как все, - стадом, - но пастухом, который не столько пасет других, овец, сколько самого себя, не в загоне, а на воле. Свобода заключается не в самой воле, а в необходимости самого себя, без которого не только другие в качестве овец не могут обойтись, как без их пастуха, но, главное, но и ты сам никак не обойдешься. Кто о тебе позаботится? Да, кому ты нужен, кроме самого себя. Только если ты нашел себя, то бог тебе поможет. Иначе, как можно помочь тому, кто не есть кто, а есть что, не отличимое от всего, ничтожество. Как можно помочь ничтожеству, тому, кого нет?! Они, званные на пир разума, сгорят, как солома, а ты, избранный умом, один спасешься. Естественно, не один из всего, но один в своем роде.
Глава четвертая. Молитва и медитация.
Молитва, моление, молва, слово, мол. Я говорю - молюсь. Я думаю - медитирую. Я думаю тогда, когда не знаю, чтобы узнать. Знание в мысли, незнание в думе.
Другой смысл медитации, нежели мысли, размышления, точнее, уже не смысл, а собственно значение, - это чувство. Чувство? Что за чувство? Чувство языка? Или мысли? Чувство мысли - это осознанное чувство или мнение. Мнение о чем? О том, что думает другой, не я? Если другой - бог, который говорит со мной, беседует молча?
Так медитация есть тогда, когда мне сказать нечего или я не могу высказать всего?
Вот я думаю - значит медитирую? Это мысли про себя. Молитва - слова или мысли вслух? То, о чем я подумал, я попросил об этом бога. О чем эе я попросил его? О том, что пожелал. Что же я пожелал? То, чего у меня нет, но это есть у бога. Но это желание, а не мысль. Слово - это высказанное, проявленное желание. Слово, молитва проявляет то, что я хочу.
Что является целью медитации? Немыслимое. Не-думание, безмыслие. То, что недоступно мысли. Что это? Знание? Нет, незнание. Я думаю, чтобы не думать, в пределе, вообще. Но что тогда делать? Расслабляться, "сняв" тревогу мысли. Быть безмятежным, молчаливым, немым, слепым, глухим, бесчувственным, неживым. Для чего? Чтобы во мне, наконец, сказалось, заговорило то, чему я мешаю своим присутствием. Но для того, чтобы меня не стало во мне ради того, чтобы было все остальное, то есть, мир во мне, я должен быть в качестве условия возможности мира во мне. Так незнание станет знанием, оно само заговорит, точнее, проговорится. Но для этого я должен освободить себя, как пустой сосуд, от всякой отсебятины.
Зачем мне это нужно, когда мне легче самому узнать то, что я не знаю, самим собой, Я, нежели себя сделать другим. Зачем становится другим, когда и так другой, еще не стал самим собой, но только становишься.
Другими словами, зачем намеренно умножать скорби в жизни, когда она и так есть место скорби?
Когда человек пишет, он думает? Думает, как дописать то, что он пишет, чтобы больше, дальше не писать, закончить мысль точкой в конце предложения. Но он вынужден пойти дальше, написать следующее предложение, в котором найдет смысл предыдущего предложения, послужившего вопросом, ответом на который оно стало, это следующее предложение.
Есть идея. Она приходит в голову тем, кто не думает, что мыслит, но мыслит то, что думает, ни больше, ни меньше, то есть, так, чтобы уловить в мысли немыслимое, которое есть в думе, как ее мотив.
Проще говоря, человек задумывается над тем, что не понимает. Что же он не понимает? Элементарно: не понимает то, что не ведает, не знает. Но можно ли, задумавшись, познать не познанное? Обычно таким путем человек не познает то, что есть, не открывает существующее, а, напротив, выводит из думы, выдумывает то, чего нет, придумывает то есть, добавляет к тому, что есть, то, чего нет. Как это называется? Игра воображения. Ее произведение - образ, фантазия. Она есть в сознании, но ее нет в реальности. Поэтому фантазия, как плод игры воображения иллюзорна. Что с чем играет в ее творении: чувство разумом или разум с чувством? Это зависит от того, чем мы занимаемся: наукой или искусством.
В науке ученый играет умом с чувством, точнее, с чувственным представлением, которое извлекает из опыта. Данные опыта чувств наводят его на умное предположение - гипотезу знания. От чувств, от мнения, от того, что мнится, он следует умным путем к искомому знанию. Ученый открывает то, что уже есть в природе, но этого нет еще в его сознании. Оно появляется в нем путем представления, которое находит себя в описании словами, абстрактным образом в форме (формулы) термина и конкретным образом имени и его верифицирующей или фальсифицирующей дескрипции. Заводит механизм научного познания, будит его ум любознательность, точнее, любопытство
В искусстве же мы имеем дело с игрой чувств. Чувства играют разумом, ибо стихией деятеля искусства является не просто чувственность, но чувствительность. Ей имя тонкость.
Мир искусства - это область тонких чувств. Здесь ум есть тоже чувства, то чувство, которое доходит до конца, до предела и балансирует на нем, как на пороге, за которым уже скрывается сверхчувственное.
Здесь обычный человек теряет свою чувствительность, становится в мире чувств бесчувственным. Это происходит потому, что он вступает в мир, где человеческие чувства уже не работают, не функционируют, заступает за их границу. Там начинается мир сверхчувственного, в котором могут ориентироваться только гении искусства. Они являются нашими проводниками в сверхчувственный мир сюрреалистических образов вечности. Вот почему говорят, что жизнь гения коротка, а его искусство, творение вечно. Он обретает вечность в художественном образе героя. Например, любой читатель может узнать Пушкина в образе его героя Онегина. Поэта уже давно нет в живых, но до сих пор жив его образ в стихах.
Но не только поэту, художнику доступен сверхчувственный мир. В него могут войти и философы, и мистики.
Чем является для мыслителя сверхчувственный мир? Миром мысли, вернее, миром идей. В нем мыслитель ориентируется с помощью мысли. Если в мире иллюзии плутает, блудит задумчивый человек мечты, фантазер, то в мире идей верной дорогой идет мыслитель. Он уже не полагается на то, что он видит, а видит он то, что мнит, мечту. Мыслителя ведет идея в образе мысли. Она обращается в его уме в понятие, как не то, что он видит (как можно видеть в мире невидимого?), а то, чем он видит. Здесь видение есть ведание, понимание, знание. Вот когда не дума, а мысль, но ведет к познанию. Здесь разыгрывается драма мысли, здесь идея разыгрывает мыслителя, играет его умом.
Главное: мыслитель должен знать меру, уметь совладать с идейной игрой, укротить идею, совладать с ней, чтобы не просто не потерять чувство реальности, но понять, что реально, а что ирреально для чувств, но реально для ума. Иначе он станет рабом идеи, идейным человеком, фанатиком идей, утопистом, то есть, таким человеком который принимает мир идей за мир материй, что далеко не одно и то же. В результате утопист приносит в жертву сверхчувственному то, что является ему в чувствах, - тот мир, в котором он живет и живут, окружающие его здесь и теперь люди. Тем самым он приносит в жертву близких тому, что только он видит, точнее, идеирует.
Такая идеация принимается за "чистую монету" мистиком. Тот, кто становится одержимым невидимым, якобы обретает сверхчувственное чувство. Это и есть так называемая телепатия или мистическая интуиция. Он, мистик, буквально, как говорит, видит невидимое. Но чем такое видение, как привидение, которое называется "ясновидением", отличается от фантазии поэта или писателя? Тем, что он не придумывает и переживает воображаемое, как телесное, материальное в себе или снаружи в виде живописного или музыкального образа, спроецированного на природу а акте любования, но существует сверхчувственным образом, видит себя во всем и все в себе.
Глава пятая. Смысл жизни
Я нахожусь в отпуске и ничем не занят, кроме бытия, за исключением того, чтобы просто быть. В этом заключается смысл жизни?
Что это? Бытие? Есть ли новое в нем? Новое есть. Есть что? То, чего не было. Никогда? Да, никогда. Но разве есть то, чего не было? Оно есть в будущем. Так есть новое во времени.
Но есть ли оно в вечности? Есть. Есть, как что? Как ничто из того, что есть. То, что есть в вечности, - это одно бытие, чистое бытие или вечное, бытие, как таковое. Следовательно, новое в вечном бытии есть не бытие, так как бытие уже всегда есть, было и будет. Оно всегда новое, как не бытие или ничто. Новое в вечности есть ничто в смысле из чего оно? Оно не из того, что уже есть. Иначе оно не новое, то есть, не самое само, а иное старому, прямо ему противоположное.
Другими словами, новое состоит из материи, как нечто неопределенного, лишь возможного, потенциального? Или состоит из пустого? Как же пустое становится полным? Полным чего? Бытия.
[justify] Значит, новое есть в бытии. Но из чего оно возникает? Из чего или из ничего? В бытии, как говорят, все возникает не из ничего, а из чего-то еще. Но само