— Данька! Живой! А мы-то думали вас всех снарядом!
Даня плакал.
— Поплачь, поплачь, — говорил сосед
— Это меня дедушка Игнат Бог наказал. Я конфеты Порошенко ел!
— Что ты мелишь? Какие конфеты?
— Я ночью в магазин ходил, что разбитый на соседней улице, а их бомбой!
— А-а! Но, то, значит тебе от Бога гостинец — жизнь! — серьезно сказал старик и перекрестил мальчика.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Светлана по телефону разговаривала с Сергеем, рассказывала про Даню и плакала и говорила, что они с мамой взяли его жить к себе, что мальчик остался совсем один.
Двоюродный брат Сергея Витя был гитарист и водил Сергея с собой по друзьям музыкантам, где они собирались и играли до поздней ночи и пили вино. У него был приятель Петр Калашников из Аксая, который играл на контрабасе. Я дружил с Петей много лет и когда к нему приезжали друзья из Ростова провести вечер с гитарой приходил их послушать. На одной таком квартирнике я и познакомился с Сергеем.
В тот вечер я пришел ни один, а со старым приятелям Игорем Шабуниным. Игорь был старше меня на десять лет и был незаурядной личностью. Игорь всегда и везде был душою компании. Ребята встретившие нас уже во всю играли и выпивали, только Сергей сидел задумчивый и нелюдимый. Это был молодой человек восемнадцати лет. Был кудрявый и высокий и сложен как спортсмен, широкоплечий и видно, что с большой силой в руках. Все в нем показывала гибкость и ловкость и если бы он сейчас не унывал можно было сказать, что Сергей не знает поражений. С другой стороны опытный человек заключил, что Сергей еще ни до конца осознает свою силу и не умеет ей пользоваться, но если выпадет случай он непременно ее применит и берегись тот кто станет у него на пути.
Игорь невысокий и жилистый пил за троих не пьянел и просил сыграть военные песни. Он служил врачом в Чечне и когда ребята узнали об этом, то попросили Игоря рассказать об этом.
— Игорь прекрасный рассказчик! — сказал я и Игорь пустился сплетать целую военно-полевую историю.
— В 1995 году мне предложили заключить контракт с 56 ВД бригадой располагавшийся под Волгодонском и так сказать снова влиться Вооруженные Силы России. И 17 мая 1996 года я оказался в Чечне. За плечами у меня было медицинское образование и в звание прапорщика я стал исполняющим обязанности начальника развернутого боевого медицинского пункта полка. Должность майора, но полковник Зайчиков, командир полка, сказал:
— Я звеньями налево направо не разбрасываюсь! Если заслужит пусть хоть маршалом будет! А пока посмотрим как прапорщиком себя проявит.
Я ничего не ответил. Не до того. Раненых везли нескончаемым потоком. В грязной операционной фельдшера и сестры снимали грязную одежду кишевшею вшами, обмывали бойцов и направляли в чистую операционную. Но, по сути операционная и вся больница были палатки под открытым небом.
И я наотрез отказывался ампутировать молодых ребят. Брал у них из вены кровь смешивал с антибиотиками и обкалывал поражённые места, чтобы создать очаг иммунного сопротивления. И слава Богу никого калечить не приходилось.
И была у меня в подчинение одна медсестра Катя — чистая светлая девушка. Красавица одним словом и спуталась она с нашим капитаном. На вид порядочный, а казался подонок!
Он этот капитан как то паяный в присутствии Кати играл с автоматом передергивая затвором.
Раздался непроизвольный выстрел. Пуля срикошетила и Катя замертво повалилась к ногам жениха.
Я был готов и многие ребята разорвать на части мерзавца, но капитан как воду канул. Ходили слухи, что перешел на сторону Ченцов, чтобы избежать суда.
Катю грузом двести отправили на родину. Я занимал себя как можно больше работой, чтобы не думать о девушке погибшей в самом рассвете сил так нелепо и глупо. И только и думал как мне самому не угодить в историю. Но видно у меня на раду были написаны приключения и однажды как — то под вечер ко мне в палатку пришел чеченец уже в возрасте.
Магомед израненный вдоль и поперек после Афганской войны страдал от страшных болей и попросил обезболивающего.
Я попросил показать, что где болит.
Рубцы ран были и вправду не свежими и говорили, что Магомет не брал уже много лет в руки оружие.
Я не колеблясь оказал помощь. Магомед поблагодарил и пригласил к себе в гости.
Кавказ есть Кавказ, а Чечня и подавно.
Я пришел на следующий день к Магомеду. Принес еще обезболивающих и как только хозяин усадил меня за накрытый стол в дом вошла разведка 204 полка. Замполит и командир роты.
— Прапорщик Шабунин сейчас же встаньте и покиньте дом врага! — сказал замполит.
Магомед нахмурился:
— Если бы я был вашим врагом, вы не ушли отсюда живыми! Но вы мне и не гости! Так что пошли со двора пока я и правда не стал вашим врагом! А Игорь мой гость и он останется.
— Хорошо мы уйдем! Ну смотри прапорщик мы тебе это не простим.
— Они следили за тобой! — сказал Магомед. — Они будут поджидать тебя на обратной дороге. Хочешь я пойду с тобой?
— Нет Магомед!, — ответил я горцу. — Вы смелый человек! Но я сам разберусь! А в нас двоих они пальнут и спишут! А меня что ну в плен возьмут, допрашивать станут.
Так и вышло.
— Здорово прапорщик как шашлыки Магомеда? Вкусные? — спросил замполит. — Пошли расскажешь какие секретные сведения выдавал врагу!
— Что ты плетешь, какие сведения? — ответил я. — Он с афгана загибается, мой долг врача было оказать больному помощь.
— А наш долг научить тебя уму разуму, как по чеченским домам не шляться!
Меня повалили. Стали бить.
— Только не сильно! Доктор! Вдруг у него еще лечиться придется! — приговаривал замполит и мне отдавали тумаков.
У меня был с собой автомат, но я к нему не притронулся. Я дал себе зарок, что за оружие возьмусь в крайнем случае и так и вышло на следующий день.
А тогда я поднялся и кое как пошел к своим. Пришел, выпил спирта, чтобы заглушить боль от побоев и завалился спать. А на утро прошел слух, что пропала медицинская машина с ранеными. А мне надо было везти тяжело раненых на аэродром, чтобы самолетом доставить в Россию и спасти жизни ребят. Без надлежащего оборудования я был бессилен. Не зная от чего, но я взял с собой гранату. И оказалось что не прогадал.
На перевале машину остановили чеченцы.
Я знал, что бывает, и что могут сделать с ранеными — надругаться и изуродовать и не раздумывая на глазах Ченцов достал гранату и выдернул чеку и показал зажатую гранату в руке.
Борода чеченца то ли от восторга толи еще от чего улыбнулась:
— Проезжай!
Машина тронулась и поехала.
Не думайте, что я не испугался, не боятся только идиоты. Я трясущейся рукой вставил чеку обратно. От ужаса и страха я весь побелел. Но война ребята, это еще и такие анекдоты какие, что в мирное время не жизнь не откалывает.
Однажды я заглянул в палатку капитану Васильеву родом из Питера.
— На нас банда идет! Человек пятьсот! — сказал Васильев. — Пойдем пристреливать «васельки»
— А что это такое Василёк? — спросил один из слушателей разинув рот.
— Василёк это миномет такой! — объяснил Игорь и стал рассказывать дальше:
— Мины ложились хорошо! В наступившей паузе раздался отчетливый стальной голос БТР.
— Слышишь, Киргиз, посмотри кто едет? Не банда ли? — сказал капитан сержанту.
На первый взгляд оказалось, что черт знает кто.
Салиев с автоматом перегодил картеж иномарок, который и вправду сопровождал БТР.
Из машины вышел человек в черном костюме и попросил сойти с дороги. На что Салиев ответил:
— Чье будите? Мы банду ждем! Минометы пристреливаем! Может того Вы и есть банда? Так что я сейчас пальну и приму огонь на себя!
— В машине генерал Лебедь!
[justify][font="PT Sans",
