БЕРЛИНСКАЯ РЕЧЬ

мирно. Никакой дискриминации для участия в нашей команде не предусмотрено, все такие же принципы допуска как на Олимпиаде в Париже.

Замечу, что художником Николаем Рерихом был сформулирован и обнародован Пакт Рериха охраны культурных ценностей.

Автор этих строк является известным в Петербурге уличным художником, новатором искусства, а символом предложенного нашей политической партией международной общественности Ледяного Пакта (палимпсеста Пакта Рериха) является Шестое олимпийское кольцо белого цвета, символизирующее Антарктиду, для включения в символику МОК.

Сегодня во время пробежки по Петербургу, набережным Невы, посетил музей мирового океана, находящийся на ледоколе "Красин", музей-институт семьи Рерихов, снял видео, искупался у Сфинксов на Васильевском острове.

И ещё интересная информация об увлечении Гёте алхимией.

Об алхимии И. В. Гёте пишет в своей книге «Поэзия и правда», в которой также упоминает различных алхимиков, их трактаты, в том числе, и книгу Георга фон Веллинга. Врач, лечивший Гете, предлагал своим пациентам чудодейственные лекарства, а в доказательство того, что подобная чудодейственность вполне достижима, всячески восхвалял возможности алхимии и рекомендовал к изучению алхимические трактаты.
«Моя подруга, – повествует Гёте с некоторой иронией, – с интересом внимала сим соблазнительным словесам. Исцеление плоти тесно связано с исцелением души; так можно ли было оказать большее благодеяние ближним, проявить большее милосердие, чем изготовив средство, которое утолит великое множество страданий и многих людей избавит от неминучей опасности? Она уже и раньше изучала Веллингов «Opus mago-cabbalisticum», но так как автор этой книги тотчас гасил свет, который сам же излучал, она нуждалась в друге, способном помочь ей разобраться в этой непрерывной смене мрака и света. Многого не требовалось, чтобы и меня вовлечь в эти поиски. Я раздобыл книгу Веллинга, родословное древо которой, как и всех подобных произведений, по прямой линии восходило к школе неоплатоников. Главная моя работа при её изучении заключалась в том, чтобы скрупулезно отмечать те тёмные места, где автор отсылает читателя к другим местам, не менее тёмным, обещая раскрыть ему таким образом доселе скрываемое. Я отмечал на полях номера страниц, долженствующих прояснить одна другую. Но книга по-прежнему оставалась тёмной и достаточно непонятной. В результате мне удалось лишь с известной мере освоить её терминологию и, пользуясь таковой по собственному усмотрению, если не понимать суть дела, то хоть толковать о ней. Автор книги с величайшим почтением отзывается о своих предшественниках – обстоятельство, побудившее меня и мою подругу обратиться к этим первоисточникам. Итак, мы принялись штудировать Теофраста Парацельса, Базилия Валентина, не пренебрегая также Гельмонтом, Старкеем и другими, чтобы, вникнув в их учения и предписания, применить таковые на деле. Мне больше всего пришлась по душе «Aurea catena Homeri», где природа, хоть и на несколько фантастический лад, изображена в прекрасном взаимодействии и единстве. Так, мы, то в одиночку, то вместе, немало времени тратили на эти диковинные сочинения и в подобных занятиях славно проводили долгие зимние вечера, когда я ещё не покидал своей комнаты. К нам присоединилась и моя мать, и мы втроем тешились этими тайнами больше, чем радовались бы их раскрытию».
(Гёте И. В. Из моей жизни. Поэзия и правда. // Гёте И. В. Собр. соч. в 10-ти томах. Т. 3. М.: Художественная литература, 1976. С. 288–289).

И ещё про чёрную смерть в Средневековье.


542 год — Пелуси, начало эпидемии.
544 год — Константинополь.
543, 565 годы — Италия.
546 год — Галлия.
571 год — Лигурия.
590, 690 годы — Рим.
664, 672, 679 и 683 годы — Англия и Ирландия

Свидетельства современников.
Прокопий Кесарийский: «От чумы не было человеку спасения, где бы он ни жил — ни на острове, ни в пещере, ни на вершине горы… Много домов опустело, и случалось, что многие умершие, за неимением родственников или слуг, лежали по нескольку дней несожжёнными. В это время мало кого можно было застать за работой. Большинство людей, которых можно было встретить на улице, были те, кто относил трупы. Вся торговля замерла, все ремесленники бросили своё ремесло…».
Евагрий Схоластик (сам переболевший чумой): «Язва эта обнаруживалась различными болезнями: у некоторых она начиналась с головы, — причём глаза наливались кровью, лицо опухало, — потом переходила к горлу и, охватив его, лишала человека жизни; у других открывался понос; у третьих обнаруживалась опухоль в паху, а затем — необыкновенная горячка, — и они на другой или на третий день умирали, вовсе не сознавая себя больными и чувствуя крепость в теле; иные впадали в помешательство и в этом состоянии испускали дух; иногда вскакивали на теле и поражали людей смертью чёрные язвенные чирьи; некоторые, подвергшись язве однажды или дважды и оправившись от неё, после опять подвергались ей и умирали. Способы заимствования болезни были столь разнообразны, что их и не сочтёшь: одни гибли от того только, что обращались и ели вместе с больными; другие — от одного прикосновения к ним; иные — побывав только в доме, а те — на площади; некоторые, убежав из заражённых болезнью городов, сами оставались невредимы, зато приносили с собой болезнь здоровым; а были и такие, которые при всём том, что жили с больными и прикасались не только к заражённым, но и к умершим, оставались совершенно свободными от болезни; иные же, лишившись всех своих детей или домашних, хотя и желали умереть и нарочно обращались с больными, однако не подвергались заразе, так как бы она действовала наперекор их желанию. Эта язва, как сказано, продолжает свирепствовать до сего времени 52 года, и превзошла все прежде бывшие язвы. Между тем Филострат удивляется и тому, что в его время язва длилась 15 лет» (С современной точки зрения эти разнообразные способы заимствования болезни никаких загадок не представляют — с тех пор, как учёные открыли, что «возбудитель чумы переносится блохами»).

Чёрная смерть (или Чёрный мор от лат. Atra mors) — вторая в истории пандемия чумы, пик которой пришёлся на 1346—1353 годы, а повторные вспышки продолжались вплоть до XIX века. Жертвами болезни стали десятки миллионов людей: по разным оценкам, от болезни погибло от 30 % до 60 % населения Европы.

По всей вероятности, пандемия началась в Центральной или Восточной Азии. Так, в 1338—1339 годах недалеко от озера Иссык-Куль на территории современного Кыргызстана произошёл всплеск смертей от Чёрной смерти. В Европу, по всей вероятности, чума пришла с северного побережья Каспийского моря, откуда болезнь распространилась на большую часть Евразии и Северной Африки.

Инфекционным агентом была чумная палочка Yersinia pestis, что подтвердили генетические исследования останков жертв пандемии; тем не менее некоторые исследователи выдвигают альтернативные теории о природе чёрной смерти.

Неэффективность средневековой медицины и религиозных институтов в борьбе с чумой способствовали возрождению языческих культов и суеверий, гонениям на потенциальных «отравителей» и «распространителей чумного яда», а также всплеску религиозного фанатизма и религиозной нетерпимости. Чёрная смерть оставила колоссальный след в истории Европы, наложив отпечаток на экономику, психологию, культуру и даже генетический состав населения. Большинство европейских современников описывало болезнь словом pestilentia (с лат.«эпидемия») и его производными, иногда в сочетании с эпитетом «великая»; в некоторых языках использовались выражения «великая» или «внезапная смерть. В русских летописях бубонную форму заболевания называют «мором железою», а лёгочную — «мором каркотою».

Выражение «чёрная смерть» (лат. atra mors) изначально использовалось в переносном значении и не связывалось с симптомами чумы. Впервые чумная эпидемия описывается так в трагедии Сенеки «Эдип». В отношении эпидемии XIV века выражение «чёрная смерть» (лат. mors nigra) впервые встречается в опубликованном в 1350 году стихотворении парижского астролога Симона Ковинского. Венецианский поэт Джакомо Руффини, описывая вспышку чумы 1556 года, называет её «чёрной болезнью, чудовищем тьмы» (лат. atra lues, Monstra nigrantis). Кардинал Фрэнсис Гаске в 1908 году выдвинул предположение, что название «чёрная смерть» закрепилось за эпидемией XIV века с подачи нидерландского историка Иоганна Понтана, утверждавшего в 1631 году, что её «из-за симптомов называли atra mors». Тем не менее, широкое распространение это название получило только в XIX веке, поскольку оно использовалось в популярных учебниках истории под авторством Элизабет Пенроуз, а также в монографии немецкого врача Юстуса Геккера «Der schwarze Tod im vierzehnten Jahrhundert» (с нем.«Чёрная смерть в XIV веке»), который со ссылкой на Понтана объяснял его происхождение почернением кожи.

Название «Чёрная смерть» возводят и к тому, что трупы умерших в эпидемии 1346—1351 годов быстро чернели и выглядели как бы «обугленными», что наводило ужас на современников.

ДЕНЬ КОМСОМОЛА

В размышлениях над причинами крушения СССР, пройгрыша в холодной войне с США и Британией, необходимо пристально вглядеться и в историю комсомола. Безусловно, что на его счету множество ярких страниц, тем не менее, этот вопрос открыт. В Китае Мао во времена "культурной революции" нашёл опору для чистки аппарата от коррумпированных чиновников в молодёжном движении.
А вот КПСС не смогла этого сделать.
Перестройка, которую социолог Зиновьев назвал "катастройкой", была объявлена Горбачёвым, вот, казалось бы, удобный момент ввести в госаппарат как можно больше комсомольцев, но этого не произошло.
А ведь кадры в комсомоле были, не все же комсорги стали банкирами.

Моё поколение это поколение тех, кому сейчас 50+, мы все вступали в комсомол в школах, это было важное событие в жизни, вместо пионерского галстука надо было носить комсомольский значок.
Автора этих строк принимали в комсомол в здании администрации Красносельского района Петербурга.

И вот не хотелось бы, чтобы наше поколение ушло с исторической арены так ничего и не сделав кардинального для социализма, передачи последующим поколениям знаний о его достижениях.
Хотя всех нас именно время социализма обеспечивало всем необходимым, это было время стабильности, реальный "развитой социализм".
Были ли недостатки? Конечно, да.
Но они не перевешивали успехов социалистической