БЕРЛИНСКАЯ РЕЧЬ

Востока. Не случайно некоторые идеологи национал-социализма обвиняли Гёте в космополитизме.

Гёте считал себя последователем Спинозы, читал мистиков Бёме и Сведенборга, был сведущ в эзотерике, знал алхимию, не был чужд гностицизму.

Его «Фауст» — продукт визионерства. Обоснованием этого вида творчества во многих метафизических мистических учениях начиная со времен Гераклита (VI-V в. до н.э.) служит уподобление человека (как микрокосма) Вселенной (как макрокосму). В таком понимании душа человека соответствуют на высшем уровне Богу, мировой Душе, а визионерство, поданное как откровение, становится важным способом постижения мира. Не случайно всемирный центр антропософского движения Храм Духа, возведенный в швейцарском городе Дорнах по проекту Рудольфа Штайнера, объявившего сознание органом чувств (восприятия идей), носит название Гётеанум и представляет собой как бы модель Вселенной.

Первый Гётеанум строился в 1913—1919 гг. из дерева и бетона как образец гармонического сращения различных видов искусства («гезамткунстверк», нем. Gesamtkunstwerk). Изначально здание предназначалось для проведения летних театрализованных представлений под эгидой Антропософского общества во главе с доктором Штейнером.

Хотя строительство пришлось на годы Первой мировой войны, колонию художников, которая возникла рядом со стройплощадкой, составляли представители обеих воюющих сторон. Из деятелей Серебряного века в возведении Гётеанума принимали участие Андрей Белый со своей женой Асей, Максимилиан Волошин со своей женой Маргаритой (расписывала купол).

Штейнер принципиально отказался как от имитации природных форм (что было распространено в эпоху модерна), так и от мертворождённых геометрических конструкций. Ради вящей гармонии он спроектировал здание без прямых углов, для стёсывания которых были приглашены местные лодочные мастера. Все элементы Гётеанума были наделены символическим смыслом. Скульптурное убранство иллюстрировало метаморфозы человеческого духа, а росписи и фризы — его поступательное развитие.

Это уникальное здание было уничтожено в ночь с 31 декабря 1922 на 1 января 1923 года поджогом.

Но вопреки своей явной склонности к тёмным учениям герметизма, гностицицизма и алхимии, Гёте был  жизнелюб и женолюб. Наслаждаться жизнью как произведением искусства призывал он в своих письмах.

Как положено настоящему жизнелюбу, Гёте был не чужд похабства, в том числе и в поэтическом творчестве. Масса фривольностей содержится в «Фаусте». Так, в «Вальпургиевой ночи» находим сальные шуточки, которыми Мефистофель обменивается с персонажами женского пола.

А чего стоит одно только имя некоего персонажа Вальпургиевой ночи, Проктофантасмист, или неприличный жест Мефистофеля на кухне ведьмы. И это ещё масса скабрезностей  осталась в черновиках, не перейдя в окончательный вариант драмы.

Современники часто ханжески упрекали Гёте за грубость, как и нашего Пушкина. Это теперь он непререкаемый авторитет и классик.

Гёте не сомневался в возможности продолжения бытия после физической смерти. За два года до своего ухода он сказал Эккерману: «Для меня убежденность в вечной жизни вытекает из понятия деятельности. Поскольку я действую неустанно до самого своего конца, природа обязана предоставить мне иную форму существования, ежели нынешней больше не удержать моего духа». Решая в «Фаусте» глубоко личную проблему неизбежного прекращения своего земного пути, Гёте создал своеобразную мифологию, прошел духовную эволюцию, которую, вчитавшись, может повторить мыслящий человек, следуя по его живому следу.

Когда-то Гёте с помощью писательства преодолел соблазн самоубийства («Страдания юного Вертера»). В «Фаусте» стоит проблема грядущей смерти, ее не преодолеть, но Гёте изживает в драме свою смерть, вернее, страх смерти, как бы смывая с себя прах бытия, примиряясь с неизбежным и приуготовляясь к новому — высшему —  бытию, буде оно наступит.

Гёте трудился над «Фаустом» почти всю свою жизнь, несколько раз оставлял свой замысел, брался снова и снова, закончив 2-ю часть за несколько месяцев до смерти.

В конце XIX в. был обнаружен текст «Прафауста» (Urfaust), сочинённого Гёте в молодости и оставшегося незавершенным. В «Прафаусте» главный герой — мятежный индивидуалист, сверхчеловек, бурный гений в духе Sturm und Drang, обреченный на поражение. И там не стоял вопрос возвращения молодости: Гёте сам был ещё слишком молод, и тема грядущей смерти его не очень волновала. «Прафауст», между прочим, заканчивается словами Мефистофеля: «Осуждена!» («Sie ist gerichtet!») и с Небес не прозвучало: «Спасена!» («Ist gerettet!»). Это было совсем другое произведение, к тому же написанное в основном прозой.

«Фауст» зрелого Гёте меняет концепцию, представляет собой энциклопедию жанров и стилей — от мистерии, античной трагедии, оперы, оратории, барочной лирики,  пасторали, восточной поэзии до фарса и сатиры. Причины этого хорошо объяснены в «Театральном вступлении» к «Фаусту».

Гёте создавал «Фауста» как текст именно всемирной литературы — понятие, которое сам же и придумал. Отсюда  интертекстуальность: персонажи из «Энеиды» Вергилия,  «Метаморфоз» Овидия, многочисленные прямые и непрямые цитаты и реминисценции из Данте, Мильтона, Шекспира и других источников. Герой-протестант (Фауст, как Лютер, трудится над переводом евангелия) попадает в итоге в  католический рай. Ирония ещё и в том, что в «Фаусте» евангелие нередко цитирует чёрт.

Мотив неудовлетворенности университетской наукой есть и в народной книге о Фаусте, и у Мэрлоу в «Трагической истории доктора Фауста» (XVI в.). Но в XVIII столетии   этот мотив получил особенное обоснование — век рационализма закончился  Французской революцией.

Фауст вызывает Духа Земли. Согласно алхимическим воззрениям, Дух Земли это древнейший архетип, прообраз нашей планеты и всего, что есть на ней. Мы могли бы сказать, что он олицетворение Природы.

На прогулке Фауст мечтает о волшебном плаще, чтобы, надев его, можно было бы беспрепятственно путешествовать по миру. К Фаусту и Вагнеру подбегает чёрный пудель, доктору кажется, что за собакой следует пламя, что она манит их в мистические круги следов. Вагнер ничего этого не замечает. Пуделя Фауст забирает с собой.

В ВАЛДАЙСКОЙ РЕЧИ ПУТИН ПРОЦИТИРОВАЛ ГЁТЕ ИЗ "ФАУСТА"

«Некоторым западным элитам показалось, что монополия, их монополия — момент однополярности в идеологическом, экономическом и даже отчасти военно-стратегическом отношении — и есть станция назначения. Всё приехали, остановись, мгновение, ты прекрасно. Как самонадеянно было тогда объявлено, чуть ли не конец истории. История не закончилась, она просто перешла в новую фазу», — отметил Путин на заседании Валдайского клуба.

Фауст это герой трагедии «Фауст» немецкого учёного и писателя, мыслителя Иоганна Вольфганга фон Гёте.

Слова «Остановись, мгновенье, ты прекрасно» произносит Фауст, излагая своё условие сделки с дьяволом, а именно Мефистофелем.

Высказывание превратилось в крылатое выражение. Цитируя его, большинство источников и справочников ссылается на «Фауста» Гёте (ч. 1, строка 1700).
Казалось бы, всё верно.

Но дело в том, что в оригинальном тексте «Фауста», а также в его переводах на русский место это звучит несколько иначе.

Оригинал:

Werd ich zum Augenblicke sagen:
Verweile doch! Du bist so schoen!

В переводе Бориса Пастернака:

«Тогда бы мог воскликнуть я: «Мгновенье!
О как прекрасно ты, повремени!»»

В переводе Николая Холодковского:

«Тогда сказал бы я: мгновенье!
Прекрасно ты, продлись, постой!»»

Как же получилось, что несколько предложений сложились в одно компактное крылатое «Остановись, мгновение, ты прекрасно!»?

Небольшое литературное расследование показало, что на самом деле фраза эта заимствована из стихотворения «Genio Loci» поэта и переводчика Александра Яхонтова. Стихотворение написано в 1884 году и посвящено Царскосельскому Лицею и, в частности, бюсту Александра I с надписью genius loci (в переводе с латыни означает «дух места», выражение применимо к людям, ревностно оберегающим неповторимую атмосферу места). Бюст тот пропал, и остался только пьедестал.

Текст у Яхонтова следующий:

«Не испытуй грядущего напрасно,
Мимолетящим благом дорожи
И, на лету схватив его, скажи:
«Остановись, мгновенье, ты прекрасно!»»

Последняя строка стихотворения – аллюзия на «Фауста», но не цитата из него.

Таким образом, автором афоризма «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» является не Иоганн Вольфганг фон Гёте, а Александр Николаевич Яхонтов.


В образе Воланда в "Мастере и Маргарите" Булгакова можно увидеть множество черт, напоминающих Мефистофеля из «Фауста» Гёте. Но самый убедительный аргумент, который приводят исследователи, заключается в том, что во время Вальпургиевой ночи, очень похожей на Великий Бал, Мефистофель называет себя юнкером или дворянином Воландом. Невероятно, не правда ли?

...

Герман Оттомар Фридрих Гедше (12 февраля 1815 – 8 ноября 1878), также известный под псевдонимом сэр Джон Ретклифф, был немецким государственным служащим и писателем, которого помнят в основном за его антисемитизм. Гедше родился в Трахенберге, Силезия, тогда в Королевстве Пруссия, ныне часть Польши. В 1848 году он работал в газете Neue Preu;ische (Kreuz-)Zeitung вместе с такими известными немцами, как Теодор Фонтане, Отто фон Бисмарк и Джордж Хезекиель. В 1853 году он отправился в качестве журналиста в Турцию. Основным жанром художественной литературы Гедше был исторический роман, олицетворяемый сэром Вальтером Скоттом, Чарльзом Силсфилдом и Теодором Мюгге, но на него также оказали влияние такие авторы, как Эжен Сю, Александр Дюма, отец и Джордж Хезекиель. Некоторые из его работ критикуют британский колониализм. Он был явным антисемитом и, хотя взял английский псевдоним, был прусским шовинистом, испытывавшим глубокое отвращение к британцам.


...

В своей книге 1868 года "Биарриц" Гедше использовал фрагменты книги французского сатирика Мориса Жоли "Диалог в аду между Макиавелли и Монтескье" и сделал дополнение: в главе "На еврейском кладбище в Праге" описывается тайная раввинская клика, Совет