Таяние снегов

вкрадчивые, Волконский умел ходить практически бесшумно). Шаги остановились у двери ее комнаты, на сей раз она закрываться не стала, оставила ее полуприкрытой. Настя сонно приподняла голову, увидела его силуэт в проеме. Волконский стоял и просто смотрел на нее, в свете оставленного ею неяркого ночника. Настя уловила сложную смесь запахов - дорогого табака, мужского лосьона (нечто древесно-сандаловое, ненавязчивое, Волконский не злоупотреблял мужским парфюмом - тем более резким и приторным, от него обычно ничем не пахло, вернее, пахло чистотой) и, наконец, она услышала и запах алкоголя - несильный, но весьма отчетливый. Она поймала себя на том, что улыбается. Приподнялась на постели. - Я тебя дождалась? - Извини, - сказал он мягко, - Не хотел тебя будить. - Иди сюда, - попросила Настя, похлопав ладонью по кровати. Он после секундного колебания подошел, присел на край. Она потянулась к его руке, взяла за кисть, поднесла к своему лицу, легонько потерлась о нее щекой. - Я соскучилась. В полумраке его обычно светлые глаза казались темными. - Осторожно, - сказал Волконский с легкой хрипотцой в голосе, - Я слегка выпил. - И что? - она тихонько переплела свои пальцы с его - сильными и длинными. Его лицо немного придвинулось к ее лицу. - Могу не сдержаться... Настя улыбнулась. Глупый. - И не надо. Не сдерживайся, - и, сама подавшись к нему, обняла своего мужчину за шею. - Слишком долгое воздержание вредно... ...Он с этим охотно согласился. И когда его губы мягко коснулись ее губ, Настина рука скользнула ему под рубашку. ...Секс, вопреки опасениям, получился очень хорошим. По-прежнему сладким. Нет, даже слаще, чем обычно, ввиду длительного воздержания. И она привычно охнула в момент кульминации, придя к финишу чуть раньше своего партнера. ...- Я очень по тебе скучала, - повторила она, осознавая, что говорит чистую правду. От осколка льда в сердце не осталось даже лужицы.  * * *   Сергей Постояв под контрастным душем, дабы окончательно протрезветь, Волконский, натянув трусы - свободные боксеры, - и чистую футболку, бросив напоследок взгляд на нежное, почти детское (и чрезвычайно милое) лицо уснувшей Настеньки, вышел из комнаты, направившись в кухню, дабы извлечь из холодильника бутылку ледяной минералки. После небольшого раздумья взял в руки смартфон, набрал номер своего человека. - Как там? - спросил коротко. Человек ответил, что все нормально, парень пишет. Сергей вздохнул. - Отпускайте. - Что, прямо сейчас? - переспросил человек. - А чего ждать? Довезите его до бабкиной деревни, пусть идет на все четыре стороны, только предварительно влейте в него граммов сто пятьдесят. - Водки? - уточнил дотошный человек. - Можно и водки, - согласился Волконский, - Лишь бы выглядел пьяным. - А то, что он успел написать? - Листы не выбрасывайте, - сказал Сергей, подумав, - Я их заберу потом. Разумеется, он не собирался давать ход признанию мальчишки в преступлении, ибо это означало бы снова втянуть Настеньку в только начавший забываться кошмар. С его стороны это было лишь психологическим давлением на Дениса и одновременно страховкой (если б парень оказался настолько глуп, чтобы отправиться в полицию). И ему не хотелось, чтобы мальчишка продолжал страдать. Достаточно настрадался, получил хороший урок. Вряд ли теперь приблизится к Насте ближе, чем на сотню метров.  Допив воду, вернулся в комнату, где она спала. Прилег рядом, осторожно ее обнял. Она слегка повозилась, но не проснулась. И сама доверчиво прижалась к нему. Волконский тихонько поцеловал ее в волосы, ощутив прилив настолько сильной нежности, что даже сердце заныло.  * * * Денис - Поднимайся. Я вскинул голову. Меня тошнило. Виски ломило. И все-таки жить я хотел. Как выяснилось, я ЧЕРТОВСКИ хотел жить. Пусть без Насти. Пусть даже в колонии (куда меня наверняка определят после моих постыдных письменных признаний в изнасиловании некогда любимой девушки). Поэтому, когда я встал со своего матраса, ноги у меня подкашивались. Поведут на казнь? Как невозмутимо этот “волчара” растолковал, что трупы проще всего “прятать” на кладбище. Я ему сразу же поверил - наверняка опыт у “бравых парней” имеется. А еще считается, что с бандитами в нашей стране покончено. Да они просто легально зарегистрировали свои мафиозные структуры. И научились носить дорогие костюмы. При том оставаясь вульгарными головорезами. Детина, стоящий в дверном проеме, поторопил. - Чего тормозишь? Шеф тебя отпускает. Сейчас заберешь свои вещи, довезем до бабки. Они и о бабуле моей знали. Я этому не удивился. И ничуть не поверил, что меня отпустят “просто так”. Однако, приходилось повиноваться. Перспектива очередного удара током меня не воодушевляла. Мне отдали кроссовки, брючный ремень, разрядившийся смартфон и часы. Потом, грубо взяв за предплечье, развернули и завязали глаза все той же черной повязкой, а руки стянули стяжками за спиной. И повели на улицу. Я не сопротивлялся. Все равно бесполезно. Лишь подумал - каково оно бывает, когда тебя тащат на казнь? Жаль, не с кем будет поделиться ценным опытом. ...Снова погрузили в машину. И куда-то повезли.  В голове у меня царил полнейший вакуум, поэтому, когда машина наконец остановилась, а повязку с моих глаз сняли, я даже не сообразил сразу, где нахожусь. Из машины меня вытолкнули, потом один из сопровождавших меня детин (другой находился за рулем) освободил мне руки. Ночь не была кромешной, на востоке уже занималась заря. Мы находились на задворках какой-то деревни. Потом до меня дошло - бабулиной деревни. “Перед смертью не надышишься, “ - мелькнуло у меня в мозгу. Не слышал я запаха слаще, чем аромат июльских трав и ночного воздуха. На глаза непроизвольно навернулись слезы. Детина тем временем впихнул мне в руки неполную бутылку с прозрачной жидкостью. - Пей. Отравить решили? Я замотал головой, хотя и понимал - сопротивление бесполезно. - Не надо... - Дурак, - детина презрительно сплюнул, вновь завладел бутылкой, сделал из нее порядочный глоток. - Нормальная водяра, - выдохнул, тыльной стороной ладони отер губы. Опять протянул мне бутылку. - Пей, говорю. Или силой влить? Я, давясь, выпил оставшееся содержимое бутылки. Мерзкий вкус и не менее мерзкий запах. Но выхода все равно не было. Подавил в себе порыв немедленно выблевать выпитое. Детина отвернулся, направился к джипу и, больше не глядя на меня и не говоря ни слова, в него погрузился. Бесшумно хлопнула дверца, машина сорвалась с места. Я бессильно опустился на траву, растущую на обочине дороги. К горлу опять подступила тошнота, и на сей раз сдерживаться я не стал. Выворачивало меня жестко, аж в глазах потемнело. Наконец, отпустило. Я заставил себя встать и идти к бабушкиному дому. Сам после удивлялся, как дошел. Шатало меня как во время шторма на палубе корабля. Удивительно, но в окнах бабулиного дома горел свет. Хотя чему удивляться? Бабка моя обладала фантастической интуицией. Стоило мне лишь подойти к двери и поднять руку, чтобы постучать, как дверь распахнулась сама. И лишь увидев крайне обеспокоенное лицо бабушки, я разрыдался.  * * *  ЭПИЛОГ ...Предложение он Насте сделал наутро, за завтраком. Никакой пошлой псевдоромантики, пафосного кабака, кривляния на одном колене и прочего, на что “ловят” потребителя авторки “современных любовных романов” и режиссеры низкопробных мЫлодрам. Хотя кольцо имелось. Изысканное кольцо с голубым сапфиром, которое, к величайшему облегчению Сергея, Настеньке пришлось впору (размер пришлось определять “на глазок”). - Полагаю, ответ может быть только одним? - слегка иронично спросила Настасья. На прелестном лице играла улыбка (ее прежняя улыбка, слегка лукавая и озорная). Утром между ними случилась повторная близость, и все было замечательно, все было как раньше, Волконский подумал, что она окончательно оттаяла (и мысленно готов был перекреститься и даже сплюнуть через левое плечо - чтоб не сглазить). - Ответ всегда один, - согласился Сергей. - Но какой? Она очаровательно прикусила нижнюю губку (словно в задумчивости). - Так, я живу в твоем доме, сплю с тобой в одной постели... и этой ночью у нас случился отличный секс. Дважды. Похоже, у меня нет другого выхода, кроме как ответить “Да”. Он не удержался и обнял ее. Обнял крепко. Обнял как раньше. А почему, собственно, между ними и не должно быть все как раньше? В противном случае получилось бы, что глупый мальчишка все-таки одержал верх, добился своего, разлучил их с Настенькой... Нет, это вышло бы крайне НЕПРАВИЛЬНО. И несправедливо. Настя отстранилась, не сводя с Волконского лукавого взгляда. - Но учти - со мной просто не будет. - А то я не знаю, - улыбнулся он. - И если я заходу сбежать, никакое свидетельство о браке меня не удержит... - Придется постараться, чтобы не сбежала. - И я не самая лучшая хозяйка. И не умею толком распоряжаться финансами. - Я за этим прослежу. - Да и кухарка так себе... - И это не проблема. Научишься. Ее глаза смеялись. - А как насчет обещанного велосипеда? - Непременно, - он был к этому готов, - Вот съездим в загс, подадим заявление и немедленно в “Спорттовары”. Она чуть сощурилась. - И по утрам бегать вместе с собой заставишь? - Не заставлю. Но и отговаривать не стану, если сама захочешь. Она обняла его за шею, а потом совсем хулигански на минуту просто повисла на своем будущем супруге. - А ты хитрый, - коснулся его уха горячий шепот,- Улучил момент... - Угу, - согласился Волконский. - Так твой ответ - “да”? Настя коротко вздохнула, слегка отстранилась и посмотрела ему прямо в глаза. - Какой ты, однако, бестолковый... Слова были лишними. Обо всем говорил ее сияющий взгляд. ...А лето баловало спелой малиной, дивными колокольчиками и солнцем.  * * *  Конец весна - лето 2025[/ol]