сказать- situatoin oblige, - поправила она, - Хотя, учитывая твою дворянскую фамилию... По его лицу снова скользнула чуть озорная улыбка. - Увы, отказаться нельзя. Будет там пара нужных людей, с которыми требуется обсудить кое-какие вопросы. - Развлекайся, - она пожала плечами, напустив на себя равнодушный вид, хотя в груди слегка болезненно кольнуло. Вспомнилось (как обычно, некстати), как сопровождала на подобных сборищах своего бывшего покровителя - господина Горицкого. - Там наверняка будут очень интересные особы... в качестве эскорта. Волконский посмотрел на Настю с легким прищуром. - Как раз эскортницы меня интересуют в последнюю очередь. “Но, однако, меня с собой не берешь”, - подумала Настя с легкой досадой. Красавчик. Действительно красавчик. И выглядит не на свои тридцать шесть, а... ну, тридцать два (максимум). - Если хочешь, останусь, - сказал он спокойно. Но во взгляде была некоторая напряженность. - Да все в порядке, - она встала с мягкого дивана, подошла к нему. И даже заставила себя положить руки ему на плечи и легонько коснуться губами его идеально гладко выбритой щеки. - Развейся наконец. Со мной все будет в порядке. Он тихонько коснулся обеими ладонями ее щек. - Это необходимость, малыш. На какой-то миг ей отчаянно захотелось, чтобы он наконец обнял ее ПО-НАСТОЯЩЕМУ. Как раньше. Словно ничего не случалось (а если нечто и случилось, то давно забылось). - Ты очень красивый, - вырвалось у нее непроизвольно, ибо осколок колдовского зеркала (или просто кусок льда) у нее в сердце, похоже, начал таять. - Подхалимка,- Волконский действительно ее обнял. Правда, ненадолго. И не так крепко, как ей в настоящий момент хотелось. - Веди себя хорошо без меня. Вернусь как можно раньше. Настя кивнула и улыбнулась. Хотя к глазам стремительно подступали слезы. Откуда взялась та реплика о “Бонде”? Словно она ее уже произносила, но в другой ипостаси. В другой жизни. Где и ее, и партнера звали по-другому. Однако имелось и общее - персонажи ТОЙ, ДРУГОЙ ПЬЕСЫ тоже любили друг друга. И одновременно мучили. * * * Волконский без Насти Впервые он так открыто ей лгал. Лгал, можно сказать, беззастенчиво. Вовсе не было необходимости являться на ту презентацию (где действительно должны были присутствовать важные персоны, с которыми следовало переброситься хотя бы парой слов), но данный шаг являлся обеспечением его алиби. Настя, разумеется, ничего не должна была знать. Даже догадываться не должна. Но вела себя так, будто что-то предчувствовала. Он даже ощутил холод под ложечкой - Настино чутье показалось сродни ведьминому. В какой-то момент он даже был готов передумать и отказаться от задуманного. Просто остаться с ней тем вечером. Можно было бы заказать пиццу, откупорить бутылку хорошего вина и, может, она окончательно бы оттаяла... И все между ними стало бы по-прежнему. ...Но это были предательские мысли. И начатое следовало довести до конца. В противном случае то, что могло произойти между ним и Настей сегодняшним вечером, вряд ли имело бы продолжение. Наутро она могла снова замкнуться в себе, а то и уйти. Уйти насовсем. Он не мог не рассматривать такого варианта, как ни старался отбросить от себя нехорошие мысли и предчувствия. Карма требовала воздаяния. Так уж заведено на этом свете. Не получившая воздаяния карма могла ударить еще сильнее. Волконский это отлично знал. Поначалу он, разумеется, появится на презентации, причем, сделает так, чтобы не остаться незамеченным. Чтобы потом уехать по истинному месту назначения. И сделать то, что требовалось. Иначе Настя не оттает. Иначе их отношения не будут иметь продолжения. Он снова останется один. С неотчетливым чувством вины и ощущением незакрытого гештальта. А она просто исчезнет. Как исчезает прекрасная летняя бабочка с наступлением холодов. Увянуть, как нежная роза, в самой сердцевине которой угнездился вредоносный червь. * * * Денис ...Я действительно готов был биться лбом о бетонную стену своей “тюрьмы”. Снова наброситься на охранника, когда тот явится с неизменной пластиковой тарелкой мерзкой “баланды” (и пластиковыми же ложкой или вилкой), пусть убьет, лишь бы закончилась эта пытка “безвременьем” и гробовой тишиной... Но всё изменилось в одночасье. Вертухай вошел с парой наручников и молча застегнул “браслеты” на моих запястьях. “Плевать, “- мелькнуло в мозгу. Я не стал сопротивляться - понимал, что бесполезно. Может, наконец, выведут меня отсюда. Напоследок глотну свежего воздуха. Но никуда меня не повели. Напротив, в “камеру” внесли складной стул, установили напротив моего матраса. А потом вошел и ОН. И как только я его увидел, сердце у меня оборвалось. Лощеный господин (именно господин. Язык не повернулся бы назвать его “мужиком”, натуральный топ-менеджер крупной корпорации), в дорогом костюме, сверкающих штиблетах, с салонной стрижкой и лицом, не узнать которое я не мог. Хоть и видел его в последний раз живьем пять лет назад. Правда, тогда, при нашей первой встрече, он выглядел более демократично - джинсы, рубашка свободного кроя, мокасины... Этакий “арагорн”. С которого Настенька, лишь взглянув, больше не сводила глаз. Тот, о ком говорила этой зимой. С кем я сам разговаривал по телефону. ВОЛКОНСКИЙ. Собственной персоной. И одновременно с этим узнаванием я четко осознал - живым мне отсюда не выйти. Ибо Настю он мне НЕ ПРОСТИТ. ................ * * * Волконский Мальчишка, едва его увидев, попытался вскочить со своего матраса, скованные наручниками запястья помешали сделать это с первого раза. Но все-таки неловко встал. Взъерошенный, на осунувшемся лице - отросшая юношеская щетина, глаза покрасневшие, воспаленные... На мгновение Сергей даже ощутил острую жалость - провести в заточении почти трое суток, при этом не видя дневного света и не слыша человеческой речи - такое и нормальную психику сломит, а парень еще слишком молод, следовательно, необходимой закалки не имеет. Разумеется, за ним наблюдали посредством установленных видеокамер и при малейшем отклонении в поведении “пытка” была бы прекращена, но все-таки... Он загнал неуместный прилив милосердия на задворки сознания. Попросту вызвав у себя воспоминания о том, какой встретила его Настенька по возвращении из Заозерска. Превратившаяся из уверенной в себе жизнерадостной красавицы в забитую мышку, вздрагивавшую от малейшего прикосновения. Опустился на стул. Денис продолжал стоять. Волконский кивком указал ему на его “лежбище”. - Можешь присесть. Вижу, меня ты узнал. Тот после некоторого колебания присел на матрас, все так же неловко. Буркнул, не поднимая глаз: - Убивать меня пришли? Волконский слегка прищурился. - А есть за что? Денис промолчал. Взгляд был опущен на скованные наручниками кисти рук. - Я спросил - есть за что тебя убивать? - мягко повторил “Вульф” свой вопрос. Мягкость, разумеется, была обманчивой. - За Настю, - прошелестели сухие губы парня. - А конкретнее? Короткий взгляд исподлобья. “Как волчонок зыркнул”, отметил “Вульф”. - Сами знаете. “Вульф” вздохнул. - Не сдержался, верно? Не сумел совладать со своей страстью? Денис опять промолчал. Да что можно было на это ответить? - Действительно считал, что тебе все сойдет с рук? - негромко спросил Волконский. А почему бы и нет? У нынешнего “одаренного” поколения отсутствует такое понятие, как причинно-следственные связи. Логику им не преподают. За них вообще большую часть времени “думает” искусственный интеллект. Не за всех, конечно. Кто-то и бумажные книги читает. Но таких меньшинство. Таких как Настя. Неожиданно парень поднял голову. - Меня будут искать. - В самом деле? - “Вульф” даже развеселился. Улыбнулся. (Вряд ли такая улыбка могла воодушевить его собеседника). - Я более того скажу - тебя УЖЕ ищут. Твой отчим, вероятно, по наущению матушки, лично прибегал в контору Бестужева, есть такое детективное агентство, умолял приложить максимальные усилия... - Волконский не сдержал усмешки, - А Димка, в свою очередь, связался со мной - дескать, если появится инфа, не будем ли мы так любезны... Мы ведь с ним в некотором роде птенцы из одного инкубатора. Знаешь поговорку - ворон ворону глаз не выклюет? Парень густо покраснел, опустил голову. - А мой труп куда денете? В лес вывезете? Волконский невольно поморщился. - Дурных сериалов насмотрелся? Еще скажи - в кислоте растворим, - достал сигареты, закурил, не сводя с парня глаз. - Трупы, милый мой, хоронят на кладбище. Там-то однозначно искать не будут. Особенно если сперва тело кремировать Парень вскинул на него умоляющий взгляд. Взгляд щенка, мучимого живодером. - Я не хотел... - и замолчал. Вероятно, осознав, насколько беспомощно это звучит. “Вульф” бросил окурок на пол и раздавил подошвой ботинка. Встал, направился к двери, не обратив внимания на слабое: “Подождите...” Открыв дверь, забрал у охранника папку с листами бумаги формата А4 и шариковую ручку, вернулся в камеру. Денис не сводил с него напряженного взгляда. Сергей шмякнул стопку листов рядом с парнем, там же положил ручку. - Напишешь явку с повинной. На имя начальника следственного комитета или городского прокурора или кого там еще... Не суть. Бумага в любом случае попадет в нужные руки. Бледное лицо Дениса медленно заливала краска. - Что значит - явка с повинной? - Не в курсе? Признание. Такого-то числа, в такое-то время я пришел к дому своей бывшей девушки и обманом проникнув в ее квартиру, совершил над оной девушкой насилие, причем сделал это в извращенной форме, невзирая на ее сопротивление... и так далее. Во всех подробностях. Расписаться не забудь. Денис попытался заговорить. Получилось не с первой попытки. Губы дрожали. - А что потом? - Потом? - “Вульф” невозмутимо пожал плечами, - Потом пойдешь на все четыре стороны, а твое признание останется у меня. Видишь, как все просто? - присел перед парнем на корточки, достал из кармана пиджака ключ от наручников, расцепил “браслеты”. Денис смотрел неверяще. Определенно подозревая грандиозный подвох. “Вульф” взял его за предплечье. - Поднимись. Парень с опаской встал. Сергей коротко ударил его в солнечное сплетение. Сильно и неожиданно. Мальчишка согнулся от резкой боли, ловя воздух ртом. Еще один удар -коленом в пах - заставил его снова рухнуть на пол и скорчиться со стоном в позе зародыша. - Надеюсь, всё уяснил? - поинтересовался “Вульф”, - Дополнительных пояснений не требуется? Вышел из камеры, не оборачиваясь. Далее будут действовать его люди строго по указаниям шефа. Ощущение, признаться, было омерзительным. Но щенков нужно учить. Некоторым, правда, учеба впрок не идет, но тут Волконский понадеялся, выводы все-таки будут сделаны. Посмотрел на часы. Еще пару часов придется проторчать на презентации, делая хорошую мину. А потом он вернется к Насте. Ему чертовски хотелось ее увидеть. * * * Настя Она действительно хотела дождаться Волконского, допоздна просидела за книгой, потом пошла в ванную, там залегла в приятной пене с ароматом персика и незаметно задремала. Проснулась в уже остывшей воде, вылезла, наскоро вытерлась полотенцем и со слипающимися глазами все-таки забралась в постель. Уже сквозь сон услышала шум подъехавшей к дому машины, затем его шаги (негромкие, какие-то
|