но это лишь в виде искусства и хобби.
— Вот это изменения! — воскликнул Роман и отхлебнул огромный глоток старого финикийского вина. Вино было сладковатым и очень терпким, но таившим в себе какую-то неуловимую прелесть. — И как же всё произошло? По принуждению?
— Нет, что вы, никто ни на кого не давил. Сама жизнь показывала, что лишнее в ней.
— То есть, религия оказалась лишней?
— Конечно. Когда наступили годы полного изобилия, получилось так, что идеологий не потребовалось.
— Обалдеть! Просто коммунизм какой-то!
— Называть можно по-разному…
Роман на мгновение как будто задремал, а когда открыл глаза, Майкла за столиком не было.
— Неужели всё это был сон?
За соседними столиками беседовали Гитлер и Гейне, Клеопатра и Дон Жуан, Христос и Бен Ладен. Но не было в их речах и намёка ни на страсти, ни на эмоции…
VI
Целый день Ангелина провела в парке. Но что это был за парк!
Тут можно было увидеть, да и потрогать такие растения, о которых девушка и не слышала никогда. Они очаровывали невероятными ароматами, цветами, да и своим видом! И ботанический сад, который так прежде восхищал девушку, здесь бы показался жалкой, серой клумбочкой!
А животные! Разве могла Ангелина даже в мечтах потрогать рукою кончик длиннющего хвоста диплодока или услышать грозный рык самого тирекса!
Но сердце девушки едва не выпрыгнуло из груди, когда прямо на неё, из густых зарослей неведомых красно-синих деревьев, вышел красавец мамонт! Она сразу поверила, что это именно тот, о котором ей рассказывал Роман!
— Здравствуй, вожак! — прошептала Ангелина, протянув мамонту руку.
И он подошёл к девушке и кончиком хобота осторожно коснулся её ладошки. Ей стало немного щекотно, но нестерпимо приятно.
— Как же ты красив! Как же ты могуч! А правда, что ты остановил этот дрянной ледник?!
Ангелина глядела на мамонта восторженно, всерьёз ожидая от того ответа. И он качнул огромной, лохматой головой, словно и правда отвечая ей, и неторопливо пошёл прочь.
Ангелина смотрела вслед удаляющемуся исполину, но думала, конечно, о своём любимом…
— Да, что-то разладилось в Вандиной схеме, — грустно улыбнулась Ангелина своему отражению в парковом зеркале. — Как всё раньше было определённо — я попадала в чужую жизнь, но всё же уже кем-то, с какими-то обязанностями. А тут же ни я никому не нужна, ни меня ни к кому не тянет.
Отражение молчало, небрежно измазав грустинкой свои губки.
— Что ж, подружка, неужто и ты не поможешь? С чего начать? Где искать нам с тобою несносного мальчишку!? Что? Ты говоришь, что он мужчина, но не отрок?! Ха-ха! Мальчишка он! Мальчишка!! Бегает сам от себя — разве это мужчинам позволено!?
Отражение озорно улыбнулось и показало язычок.
— Смеёшься? Правильно! Давай посмеёмся над ним, глупцом и наивным принципиалом! А то и вообще искать его не станем! Пусть себе бегает!
Ангелина решительно тряхнула головой, и негустые русые волосы ровными тропками разлеглись на её лице.
— Стоп, девочка! А что ты здесь делаешь, в этой дурацкой эпохе, где людей выпекают, как хлеб поутру?!
— Я ищу своего любимого! — ответило то ли отражение, то ли сама же Ангелина.
— А зачем?
— Как это зачем?! Я люблю его!
— Так и люби на здоровье. Но что ты сделаешь, найдя его?
— Не знаю. Обниму его, исцелую!
— Да он тебя не узнает, ещё решит, что ты какой-то сумасшедший клон.
— Так я же всё ему расскажу. Он не может меня не узнать!!
— Но он же любит и знает ту, которая осталась в веке двадцать первом! Её образ!
— Конечно, но…
Ангелина глядела на своё отражение, и видела свою же растерянность и беспомощность, словно она, заблудившаяся в лесу, долго пыталась выбраться из чащи, а когда заметила далёкий огонёк и наконец-то вышла к нему, он оказался светящейся гнилушкой!
— Что же мне делать?! — всхлипнула девушка, мгновенно потерявшая и надежду, и смысл самой жизни…
Долго ли Ангелина сидела в полном отрешении от радостей мира, неизвестно, но вывело её из этого оцепенения появление какой-то девушки. Та присела на минутку рядом, вытащила из сумочки пудреницу и слегка прихорошилась. Потом так же легко поднялась и неспешно пошагала в глубь парка.
Ангелина, мгновенно позабыв все свои горестные мысли, вскочила и поспешила за незнакомкой. Она ещё толком не понимала, зачем это делает, но твёрдо знала, что девушку нужно догнать!
А незнакомка, пройдя совсем немного, свернула с главной аллеи, и вошла в лёгкое летнее кафе. Туда же вошла и Ангелина, и сразу увидела девушку, присевшую за столиком возле окна.
— У вас свободно?
Этот вопрос, заданный в абсолютно пустом кафе, мог бы многих навести на размышления об истинности такой просьбы, но незнакомка нисколько не удивилась и даже явно оживилась:
— Да, пожалуйста, присаживайтесь!
— Нет, если я вас стесню… — Ангелине стало немного стыдно за бестактность своего поведения.
— Что вы, что вы! Мне так скучно одной в этой стране! Прошу вас!
— Почему же вы в этой стране одна? — Ангелина во все глаза глядела на девушку и чётко понимала, что отлично её знает. Но где, в какой эпохе они встречались?..
— Да я и сама толком не понимаю, как тут оказалась, — девушка беззаботно пожала изящным плечиком, — да и где была раньше, тоже не помню. Кстати, мне сказали, что меня зовут Ангелиной!
— Сказали!? — почти вскрикнула наша героиня, и мгновенно узнала девушку. Нет, они не встречались ни в какой иной эпохе. Нет, и раньше она её нигде не видела в мире реальном! Но всё же видела её постоянно и даже разговаривала с нею о самом сокровенном, ибо это и была сама Ангелина!
«Господи! Так это же мой клон! Это я! Я вновь, как и в Испании, не узнала самоё себя! И, конечно же, никто, кроме него, не стал бы меня повторять! Никто!!»
Радость взорвалась в Ангелине и выдавила на реснички крохотные росинки. Но, не успев разгореться, радость стала меркнуть:
«А для чего он меня воссоздал? Не задумал ли он здесь остаться навсегда?! Или же ему достаточно лишь моего клона?! И я, та, настоящая, ему уже не нужна?!»
В кафе, свистя и ворча, ворвался ледяной ветер, и бесцеремонно обхватил Ангелину своими хладными дланями. Он проник под лёгкое платье, но этого ему показалось мало, и вот уже ледяные пальцы подкрадываются к самому сердцу!..
— Эй, с вами всё в порядке!? — донеслось сквозь свист ветра до ушей Ангелины негромкое шептание.
Ветер неожиданно стих, и холод покинул тело нашей героини. Её собеседница глядела на свою новую знакомую спокойно и разумно, как и подобает истинному клону.
— И что же, ты совсем-совсем ничего не помнишь?
— Нет. — Ангелина-клон неторопливо попивала лимонад. — Да мне и не нужно это. Главное сейчас — выучить роль.
— Роль? — заинтересовалась Ангелина. — Ты актриса?
— Ага. Мне нужно правильно сыграть роль. Это моя задача.
— Трудно?
— Не знаю. Слова я все выучила, но Мастер заставляет меня играть эмоционально. А я не знаю, как это.
— Не знаешь? Ты разве не знаешь, как нужно плакать, смеяться?!
— Вообще-то, мне это ни к чему, но я учусь. Самое трудное — запомнить, где должен быть смех, а где плачь. Да ещё со слезами морока. Оказывается, бывает так, что из глаз течёт вода. Где же мне её взять?
— А как зовут твоего Мастера?
— А так и зовут — Мастер. А разве это не имя?
— Имя, конечно, — согласно кивнула Ангелина, но сама иронично усмехнулась. — Странно ещё, что ты не Маргарита!
— Да, я не Маргарита, — согласилась актриса. — А кто она?
— Да так, одна женщина, немного сумасшедшая, но очень разумная… — Ангелина на миг задумалась и добавила: — Можешь и меня так называть, большого греха здесь не будет.
— Сумасшедшая, но разумная? — переспросила Ангелина, но, впрочем, мало удивляясь этому, как и подобает истинному клону.
А Ангелина истинная уже успокоилась и много поняла из слов своей собеседницы. Скорее всего, Роман решил, чтобы в его пьесе Ангелину играла сама Ангелина. Но это и успокоило девушку. Ведь ей уже стало предельно ясно то, что Роман ещё не понял — никакой клон, даже самый реальный, не сможет заменить оригинал!
— Эх ты, Мастер! Разве же ты сможешь обойтись без своей Маргариты!?
И внезапно Ангелина осознала, что же ей теперь нужно делать!
— Да ведь это так просто, так явно! Теперь-то он точно поймёт, что я — рядом! Поймёт!!.. Хотя, разве это мне нужно именно сейчас?!
И загадочная улыбка Джоконды, перелетев через столетия, удобно устроилась на губках своей новой хозяйки, Ангелины!
VII
Ангелина думала, что сердце её сразу же выскочит из груди и бросится под ноги любимого, окропив горячими кровавыми капельками мозаичный паркет. Но почему-то не безудержное волнение, а уверенное спокойствие овладело девушкой, словно она и сама была лишь клоном кого-то.
А Роман стоял совсем близко, объясняя какому-то актёру концепцию роли. Да полно, он ли это был?! Может, потому сердечко и спокойно, что вовсе это не он, любимый пиит?
Ангелина вглядывалась в высокого, красивого мужчину и не могла найти ни единой капельки сходства с её любимым.
«Я совсем глупа! Ведь и в моей нынешней внешности нет абсолютно ничего от меня самой! Почему же Роман должен выглядеть иначе? Но ведь Ванда говорила, что я смогу узнать его по дыханию, по биению сердца… Но почему-то не узнаю».
Ангелина грустно вздохнула, и это у неё получилось так громко, что Мастер прервал свои объяснения и обратил внимание на неё.
— Это моя подруга, Маргарита, — тут же представила девушку Ангелина-клон. — Она тоже хочет играть.
— Вы чей клон? — деловито и немного сухо поинтересовался Мастер, и Ангелина почти полностью уверилась, что к Роману тот отношения иметь не может.
— Да нет, я не клон, я сама по себе.
— Правда?! — в голосе режиссёра послышались нотки радости. — Это же здорово!
Он как-то по-другому вгляделся в девушку, и вот именно теперь сердце Ангелины затрепетало. Она вновь не увидела в мужчине никаких черт Романа, но в душе её что-то запело, мелодично и ликующе. Это был он, несомненно! И тут же девушкой обуяло нестерпимое желание броситься любимому на шею, излив всё, что в ней накопилось за века: любовь, страдание и… негодование за все муки, причинённые им!
Возможно, это и случилось бы, но в этот момент Ангелина-клон подошла к Мастеру и, обвив его шею изящными руками, прильнула к груди его. Это действие мгновенно отрезвило нашу несчастную героиню. А Роман тем временем продолжил:
— У меня есть одна роль, но пока мне не удалось найти исполнительницу её. Всё дело в том, что нормальных людей искусство мало интересует, да и самих их здесь не так много. А клоны — это лишь манекены, холодные и прагматичные. Ну, разве что за исключением Ангелины. — И режиссёр мило улыбнулся своей пассии. — Я с нею работаю особо, и, на удивление, она учится чувствовать!
Ах, с каким бы удовольствием Ангелина задушила свою новоявленную подругу, нагло прижавшуюся к её любимому! Да как она смеет, эта… клониха даже приближаться к нему!!
Если вы удивлены такой кровожадностью нашей милой Ангелины, то и я удивлён не менее! Ведь все мы точно знаем, что нельзя гневаться на ближнего своего, желая тому
