деньги хорошие платят, ну вот и включили конвейер, а раньше мы были штучной подготовки, с нами такие спецы работали! Впрочем, всё как у вас, всё как у вас, а иначе и быть не могло, везде всё одинаково.
Почему-то солнце сегодня, казалось, двигалось в ускоренном темпе, припекать стало уже левое ухо, ветер совсем стих, нагревшуюся поверхность крыши облюбовали хищные стрекозы с глазами иллюминаторами, они, перебирая своими ажурными прозрачными крыльями, то перемещались в дрожащем мареве тёплого воздуха то внезапно все сразу рассаживались на короткий отдых.
Андрей сидел совершенно озадаченный происходящим, он вообще не то, чтобы не понимал слова незнакомца, слова-то как раз понятны были все, но вот фразы и предложения, из них сложенные казались полным абсурдом, как будто с ним сидел учёный микробиолог или математик, и пытался на простом русском языке пояснить суть и значение своих последних разработок. От этого он временно превратился в человека-стула, в бессловесную мебель, от которого ничего не зависело и потому был готов ко всему, даже к тому, что его перенесут и поставят в чужую квартиру или другое помещение, при этом повинуясь инстинктам предмета интерьера, совершенно не стал бы сопротивляться или возражать. Одно было ясно — его действительно хотят расположить к себе и после того раскрыть какую-то, видимо невероятную тайну. Наверное, это очень значимая тайна и она будет ему казаться странной как минимум. Но что это может быть - непонятно, вроде всё что могло произойти плохого, уже случилось, оставалось, судя по всему, хорошее. Например, многомиллионное наследство в Европе, а лучше в Таиланде, только в долларовом исчислении, хотя это не для крыши разговор, значит - нет. Однако, происходящее постепенно отвлекало Андрея от его личной ситуации, и он это мысленно отметил: «всё-таки интерес - великая сила».
- А знаете что! - вдруг обрадовано проговорил Алексей Васильевич. – давайте, вы будете мне вопросы задавать, а я стану отвечать на них. Такой способ у нас называю «приобщение собеседника». Вообще способов много, хотите, я все перечислю, поясню их суть? Со временем у нас с вами пока всё неплохо, так что я готов, давайте.
- Да нет, спасибо. Вы ещё что-то собирались сказать, - Андрей совершенно не собирался заниматься изучением всевозможных методик по характеру, как он догадывался, схожих с сетевым маркетингом. – Ну хорошо, не буду. Рассказывать мне, конечно, есть что, но вот как мы договорились, давайте лучше начнём с ваших вопросов, а там видно будет, куда всё это выведет. Теперь слушаю вас я, - кажется, мафиози немного обиделся обидой профессионала, решившего раскрыть секреты мастерства, но не нашедшего в собеседнике благодарного слушателя. Что опять же, никак не вязалось с его безупречной фигурой успешного мачо. – Давайте, начинайте. Первое что в голову придёт.
- А что вы делали в Гвинее, - заданный вопрос обескуражил Андрея ещё больше, чем вырвавшаяся фраза про любовника Ольги. Но Алексей Васильевич в этот раз совершенно не озадачился и с энтузиазмом приступил к повествованию.
- Это совершенно замечательная в своём роде история, по итогу даже забавная. Дело в том, что по роду своей деятельности нам приходится разъезжать по всему миру, - он рассказывал оживлённо, с нескрываемой радостью, словно поговорить — было его давнишним желанием, почти на уровне мечты.
- А значит много возни с оформление документов, визы, разрешения и всё такое. Это, как правило, отнимает львиную долю времени из всей работы, а очередь не ждёт, понимайте. Существуют страны, куда весьма сложно попасть из-за властителей и порядков ими установленных. Вот, к примеру, ещё лет так двадцать пять назад, к вам в Россию нельзя было просто так приехать. Приходилось хитрить, покупать туристические путёвки, договариваться, разумеется, за отдельные деньги или по знакомству, о включении в какие-нибудь научные или спортивные группы и всё такое. Но ещё есть другие государства, туда относительно просто попасть, а вот дальше уже начинаются совершенно другие дела. Чтобы вождь племени, а его ещё нужно найти и помощников нет, кроме денег, а это не всегда срабатывает, хотя бы выслушал меня, я должен выглядеть соответственно. То-есть ни в каком ни костюме, а в набедренной повязке, шортах, подстриженный соответственно по их моде и всё такое прочее. Но и это тоже возможно сделать, но вот что действительно сложно, так это придумать, откуда ты вообще взялся там. Дело в том, что их очень мало в их экваториальных лесах, мало до такой степени, что они знают друг друга в лицо или, по крайней мере, кто-то из ближайшего окружения знает. А других, в смысле незнакомцев, они воспринимают плохо, по-моему, вплоть до убийств, чего я, разумеется, планировать для себя не мог. Ну ещё к этому прибавьте мой совсем не пигмейский рост, ширину плеч, цвет кожи и всё такое - дальше следовал продолжительный по времени и совершенно не интересный вначале по содержанию рассказ о том как всё там устраивалось, как совершенно не получалось, а появляться и говорить с нужным человеком по условиям контракта всегда необходимо в определённый день. Как он придумал образ бога, который прилетел на вертолёте, как ему сначала поверили, а после стали подозревать в не божественности, проверять способности. Ну, короче - он выполнил своё задание, поплатившись за это несколькими зубами и шрамом на спине. Ещё там было много описаний по поводу самих джунглей, животных их населяющих, быта и обычаев самих дикарей, погоды, невыносимых насекомых и ещё чего-то другого. По ходу повествования выяснилось, что сам Алексей Васильевич в совершенстве разговаривает практически на всех основных языках планеты Земля, а если будет необходимость, то способен любой другой язык изучить не более чем за один месяц. А вообще рассказчик он был скверный, постоянно скакал с одного на второе, после чего отвлекался на вещи не связанные с общей темой, опять возвращался к основному контексту, и так непрерывно.
Казалось - лучше бы он просто перечислил последовательность фактов, не вдаваясь ни в их интерпретацию, ни в любые описания. Одним словом, слушать его было очень тяжело, приходилось постоянно напрягаться, мысленно возвращаясь к ранее сказанному и вообще, приходилось думать, даже в какой-то мере - становиться соучастником истории. Но, как ни странно, ко второй части зевать не хотелось, ему удалось-таки для начала пробудить интерес к себе, к повествованию, к теме в целом. И Андрей под конец даже стал понемногу сам комментировать сказанное, пытаться давать оценку интересным фактам, отчего незнакомец особенно сильно оживлялся. В такие минуты он даже немного отрывал себя от досок, устланных газетами, гладил по плечу собеседника, сжимал ему руку, говоря то: «Вот видите, я же был прав», или что-то в том духе, что теперь ему это понятно. Но вот список событий той давней командировки Алексея Васильевича, наконец, был закрыт непродолжительной историей про рану, начавшую кровоточить сквозь рубашку на спине, в центре аэропорта в момент регистрации билета. Дальше наступил момент задавать следующий вопрос, и тут стоило подготовиться основательно, чтобы не прослушать очередную историю про, конечно же, интересную жизнь Алексея Васильевича, но совершенно не связанную с проблемами самого Андрея.
К тому моменту время уже было точно больше одиннадцати утра, и потихонечку стал давать о себе знать голод. Разумеется, солёные сухарики не бог весть, какая пища, но в сочетании с колой они очень даже пошли в дело. Оба собеседника по очереди то запускали руку в пакетик, то, не брезгуя друг другом, прикладывались к бутылке.
Верхний ветер унёс ночные обрывки облаков, и небо, от края до края, стало совершенно чистым и сияло призывно лазоревым цветом. Стрекозы ещё часа полтора назад снялись и улетели всей колонией как-то внезапно, в один миг, им на смену появились толстые, откормившиеся за лето голуби. Они расселись рядком на противоположном парапете крыши и принялись урчать и ворковать, делясь последними новостями, перебирая клювами оперение. В целом Андрей совершенно успокоился, куда-то ушла тоска, и пропало ощущение висельника. Просто о случившемся вчера, о безысходность и безнадёжности не хотелось думать, всё это опять было перенесено на другое, более отдалённое время. Конечно, он не возлагал больших надежд на этот, ставший с некоторых пор почти дружеским, разговор, но некоторые ответы, судя по всему, тут можно было получить. Докончив еду и напиток, собеседники достали курительные принадлежности, каждый свою. У Андрея это были обычные сигареты известного западного бренда, изготавливаемые в России, а вот Алексей Васильевич стал набивать табаком, тоже известной марки, бережно, тремя пальцами вынимая его из заводской упаковки, маленькую деревянную фигурно изогнутую трубку тёмно-вишнёвого, почти коричневого цвета. Она, в своей идеально выверенной форме, выглядела весьма элегантно, особый шик ей придавал небольшой мундштук, видимо выполненный из слоновой кости самого светлого, почти белого тона. Конечно, и эта вещица стоила хороших денег, как отметил про себя Андрей. Курили молча, наслаждаясь дымом, хорошей погодой и чудесным видом на окрестности в районе Второй речки города Владивостока. Возможно, лет двести назад, в этих же местах, так же как и они, только чуть дальше к вершине сопки, сидели двое удэгейцев или корейцев, потягивая душистый табак, разглядывая ещё нетронутую российским топором прибрежную тайгу, не такую дремучую как в отрогах Сихотэ-Алиня, но всё же такую же буйную и непричёсанную, особенно когда наступает середина нашей тёплой благодатной осени.
- Знаете, я за всё время своей работы ни разу не встречался с клиентами повторно, - начал сам, не дожидаясь вопроса от Андрея Алексей Васильевич, при этом выбивая трубку, почему-то о каблук. - но меня всегда мучил вопрос - как они себя ощущали тут, живя столько лет и как оценивали происходившее с ними по окончанию всего этого? Задавать при первой встрече его бессмысленно, а дальше мне неизвестна судьба ни одного из них. Но вот совершенно случайно, во время очередного отпуска я зашёл в школу, которая меня готовила много, много лет назад, конечно по их просьбе, для встречи с только что поступившими абитуриентами, традиция такая. И вот, после моего выступления, ко мне подошёл один из гостей, его сын начинал учёбу в то время. Мы разговорились, и выяснилось, что он как раз и был моим клиентом в давние времена. После некоторого общего смущения я всё же задал вопрос - как ему понравилось тут и понравилось ли вообще? И вы знаете, каков последовал ответ? Я даже не мог представить такого, за многие годы сильно привыкаешь к обстановке, перестаёшь замечать несуразности, глупость, жестокость, всё остальное. Он сказал всего лишь одно слово, в переводе на русский это слово: «чудовищно», - сейчас в глазах Алексея Васильевича стояла неизбывная печаль человека, потерявшего надежду... Он даже немного осунулся, на лбу и возле глаз предательски проявились морщинки, неестественно лучезарная улыбка прошла, как проходит синяк
