двух интеллигентов.
Карлыч блаженно протянул свои худющие грабли и стал снимать туфли. Я поморщился. А тот ничего, сидит, прется. Весело ему! Видали такого?
- Силой медвежьей, словом Свароговым, кровью человеческой заклинаю тебя сталь холодная…Дело мое лепко, слово мое крепко… Отныне и во веки веков…
Белобог, Чернобог, Велес-скотий, Триглава-земля, Среча-ночь, Перун-громовержец, Маара, Ладо, Хорс-солнце, Макошь, Похвист, Стрибог, Стратим, Ния.
Во чешет!
- А это еще что?- забеспокоились вооруженные силы.
- Колдую, по-древнеславянски.
- Так вы ж не славянин?
- Ха, ха, ха…
- Да объясните, толком, Конрад Карлович.
Шизик наш отсмеялся и говорит, наконец.
- Понимаете, господа, существует определенный порядок вещей, ритуал, если хотите. В давние времена, святые отцы, тогда, когда нужно было принять некое непростое решение, либо решить некую проблему, что суть есть одно и тоже. Проводили в храме, в ожидание необходимого решения ночь, а бывало и не одну, молились, спали, погружались в транс, все что угодно, до тех пор, пока решение это им не являлось в той или иной форме. Думаю, находясь в таком величественном месте, и мы имеем полное право немного подремать, а потом обсудить, суть наших сновидений и…
Мы молчали, капитан с восхищением, а Саша Маношин с мыслями о том, что хрен его знает этого старика, химик он там или физик, но башка, похоже, у него варила здорово.
Я уселся на пол и стал разматывать свои портянки, не одному же Карловичу вонять. Да и устали мы. Не угадаем пароль, так хоть поспим, в конце концов. Верно в народе говорят насчет того, что утро вечера мудренее… Или как там… Больше спишь, меньше грешишь.
Естественно, я и не заметил, как уснул…
х х х
Для сожжения тел применялись туники скорби
Снился мне сон, где я был трезвым… Ну примерно так. Вообще бредятина снилась полная, наверное, потому, что я действительно был трезвым. Лет с тысячу.
Вроде бы я дома в комнате, а в коридоре танк. Ну не бред? Как по мне так бред, чистейшей в смысле мутнейшей воды бред. Ага.
И я значит, дверь так прикрыл, чтоб он, ну танк меня не видел и сижу за столом, что-то рисую. Он же фырчит мотором, неприятно. А двери у меня со стеклом, таким мутновато-размытым… Вот. Я значит черчу и на танк в коридор посматриваю в полглаза. А он гляжу, стволом там водит, вроде как целится. Но я то ничего, почему-то знаю, что стекло-то не простое, а пуленепробиваемое!
И тут мне «Бац!» по кумполу, болванка. Вот-вот рванет боекомплект, твою дивизию. Аж искры из глаз. Обидно до слез, и больно. И что самое интересное, стекло целое! Ну, скажите, люди добрые, ну как он меня достал? И опять гляжу, гад целится.
Это уже прям из незабвенного Ницше. «Падающего подтолкни». Угробят они меня.
Я на стуле отъехал в сторонку, чтоб ему прицел значится сбить, и дальше рисую. Хочу рисунок рассмотреть, а он съеживается как-то, извивается, ну прямо беда. Ну, черточки там какие-то вижу, но в картинку их сложить не могу, звезда, ни звезда. Странная она была какая-то, не вспомнить. Как там в той песенке поется:
« Лучи у нашей звездочки не трудно сосчитать…» Типа того. Фиг сосчитаешь в таком состоянии.
А краем глаза в коридоре, опять шевеление какое-то, фырчанье мотора и смех идиотский, металлический. Танкисты там, что ли у меня завелись вперемежку с тараканами?
И вижу, опять целится, дулом своим. Ну, я нагибаюсь, и…
Разумеется просыпаюсь.
Бравый капитан был в порядке, если называть порядком тупое раскачивание из стороны в сторону в сидячем положении с руками, тесно прижатыми к голове. Наверное, он совсем не спал, Карлыча караулил, чтоб тот нас не поубивал, если в убийцу превращаться начнет, или чтоб не изнасиловал, если превращаться решит в девушку.
Ладно, со всяким бывает. А вот Карлыч… С ним похоже было похуже. Не в кого он превращаться не стал. Релаксация, блин, или эта, как ее инкубация. Инкубатор, блин…
Академик наш лежал в той же позе, что и до погружения, и похоже не дышал. Я, преодолевая тошноту, подполз к нему и попытался проверить сей факт. Проверил. Толку только с того. Вроде дышит, а вроде и нет. Надо приводить в порядок капитана, он все-таки человек военный, обученный. Позаботится, наверное…
- Эй, вооруженные силы, ты как?
Вооруженные силы, приняли позу на четвереньки и что-то промычали.
- Чего?
- Клллч…
- Карлыч?
Он помотал головой вроде бы отрицательно.
- Ключ… - получилось у капитана.
«Ага,- подумалось мне,- ключи потерял, что ли?»
Наконец, вояка подполз и прошептал.
- Сон… Такая…
- Понятно, тоже танки снились?
- Какие на хрен танки?
Ну вот, наконец, взгляд у нас стал осмысленный и вид бравый, процентов на… ну скажем, шесть… и семь десятых…
- Зеленые, блин. Один по мне болванкой как вжарил… До сих пор башка болит.
Капитан осмысливал.
- Да, нет. Ключ.
- Что ключ…
- Кто-то из нас должен стать ключом. Тогда врата отворятся…
Теперь осмысливал ваш покорный слу…
- Подожди танкист, а мои танки, тут причем?
Капитан бравел на глазах, он уже смотрел на меня с иронией, если не сказать грубее.
- А я почем знаю? Может и причем, а может быть и нет… Ты у нас парень бойкий…
Во, сказал. Ну хоть не послал. Вот тебе и дела. Да уж… как говаривал незабвенный Киса Воробьянинов…
Захотелось надуть щеки, но это еще что…
Коновалов прищурился и сказал:
- А мне вот другое снилось…
- Какое другое…
- Другое…
Я ничего не понимал.
- Баба должна с нами идти?
« Час от часу не легче…»
- Ну.
Капитан веселел на глазах.
- Все получится Санька! Все получится. Вот он ключик наш.
И указал на Карлыча.
«Ну и дела!»
- А чего это с ним, как думаешь?
Коновалов развел руками:
- Да похоже на летаргию. Дышать дышит. Но вроде как спит. Думаю, для него вообще никакой опасности нет. Надо только местечко поспокойнее для него найти поближе к выходу. Может его хозяева здешние решили из игры исключить, раз он не при делах. Берись!
С этими словами бравый капитан ухватил Карлыча под мышки, мне естественно достались, ноги.
- Тащи, по пути объясню…
И объяснил. Да уж…
Вернулись назад. Притащили академика до той развилки, где я не думая всю нашу гоп-компанию налево потащил. И потащили дальше, в другую сторону.
«Зря, говорит, я за тобой пошел, неподумавши. Думал ты у нас вроде поводыря и спорить не стал. А я когда реконгсценировку на местности проводил, приметил в этом районе комнату интересную».
Тут меня тоже пробило.
-Точно, говорю, сначала надо было комнату искать, мне ангел говорил что-то про чертог какой-то, толи Правителя, толи Правительницы, толи оба. Или потом это все.
Коновалов посмотрел на меня выразительно, я просто развел руками, и он стал рассказывать про свой сон.
А во сне капитану привиделась такая хрень.
Что есть, мол, тут неподалеку саркофаг. Преддверие. Что ли. Там жрец вроде бы лежал когда-то. И, мол, мужчина должен в гробу этом занять место жреца фараона, и тогда в некоем месте симметрии, как он изволил выразиться, появится дама, вот с этой дамой мы и будем двери ломать. Понятно, что недвижимый академик в своем теперешнем полуживом и оцепенелом состоянии как никто лучше подходил, для этой роли. Тут уж не поспоришь. А саркофаг, с лежащим в нем человеком и превратиться в пресловутую капсулу времени.
Кто ему во сне эту лапшу на уши вешал, было не ясно, вроде говорит, что сам здешний жрец.
Снятся же людям сны нормальные, аж обидно. А мне танки. Египетская сила!
Баба эта еще блин! Ну, зачем нам она?
И что еще за место симметрии?
Доперли академика. Место явно было нехорошее, не для людей место, по-крайней мере, если иметь в виду живых. Академику может и понравится. В центре комнаты стоял пустой саркофаг что ли, ну или ниша, если вам так угодно. Не было там никакого жреца.
С опаской мы загрузили туда Карлыча, он вроде шевелится начал, но в себя не пришел. А может и показалось…
- Пусть лежит,- сказал капитан,- оклемается, сам выход найдет…
- Или вход…- ляпнул я.
- Чего?
- Да так вырвалось…
- Ну ладно, пойдем-ка. Тут должен быть вход на женскую половину.
- А может оно в ином измерении? Как мы его найдем.
- Интуицию, балда, включай!
-Интуиция у баб,- твердо заявил я,- А мне где ее взять? Я ж не баба…
Коновал хмыкнул, и мы потопали уже вдвоем.
- Слышь капитан, - решился я продолжить беседу,- а ты че действительно помер?
- Угу.
- Ну и как оно?
- Что оно?
- Ну, типа мертвым быть?
- А никак. Хорошего мало.
Я не отставал:
- Не, ну ты расскажи толком. Интересно же.
- Ничего там интересного нет. Честно тебе говорю, там…
Мы как раз потопали по переходу обратно к вратам, и тут я больно треснулся башкой. Оступился. И продолжения не последовало, всегда так!
Капитан спросил как в американских фильмах, типа в порядке ли я. Оказалось. Что в полном. Мы похромали дальше. И тут у меня в башке что-то стало происходить.
Что за дурь? А потом я еще ради интереса на часы поглядел и чуть снова не грохнулся, потому что секундная стрелка пошла наоборот.
А потом мы нашли какую-то нишу, и там было страшно. Казалось, что кто-то сидит там очень древний, вредный и злой, как старуха Изергиль… Меня прямо потянуло туда, хорошо капитан не дал. А то б точно башку туда б всунул, и явно ничего путевого из этого бы не извлек.
И вроде бы голос какой-то там шел оттуда. И потом…
Потом я понял, что несмотря на то, что шли мы сто процентов старой дорогой, обстановка вокруг менялась. И не вру, мы дошли, как в сказке, а перед самым тупиком мне поперло, да такой приход! Ни умом описать, ни… Короче вы поняли…
Нет-нет, стены не раздвигались и вообще все было довольно обыденно. Просто мы шли, себе шли, но вместо тупика с закрытыми как мы думали вратами, вышли на кладбище, или вернее сказать, в склеп. А стенка исчезла, сама собой.
х х х
Потом мой внутренний мертвец
Шепнул на ухо мне – пипец.
( А. Маношин полн. собр. соч.)
Размышляя о проблеме внутренних мертвецов, я пришел к глубокому и всеобъемлющему выводу, что тот, кто придумал эту ересь - дурак, и ересь у него дурацкая, или щересь, как у Лема. На самом деле, скорее, все как раз наоборот. И внутри нас что-то живое, а вот мы то, как раз и есть мертвецы хронические, потому что все у нас мертвое, и дела и помыслы наши, и дай нам волю мы бы сдохли в ту же секунду, как только нас перестали бы обманывать всякие, по поводу нашей истинной сущности. А вот чего-то там сидит внутри и шепчет, живи, живи, двигайся зомби проклятый, жить хорошо, и мы двигаемся, по колено в крови и соплях окружающих и своих, опять же…И ничего тут не поделаешь. Ну а в данный момент, в данный момент, по крайней мере, сейчас, мой внутренний мертвец, тьфу, живец, вел себя спокойно, чего не скажешь о моем отражении. Его не было, нигде. Мне вдруг стало страшно и одиноко, наверное, нечто подобное чувствовали вампиры при взгляде на зеркало. Чтобы развеяться я подал голос.
- А помнишь у «Машины», капитан? Как там.
«Один говорил. Что мы машинисты, другой утверждал – пассажиры».
- Ну.
-Прикинь я не пойму, кто у нас кто. Ну, они машинисты понятно, а мы выходит пассажиры? Не стыкуется, то ли мы очень уж важные вип-персоны, раз вокруг нас так много суеты, или я не знаю, как нас классифицировать. Только не пошли, пожалуйста, достал.
- А и не буду. Есть еще одна категория, примитивно все делить только на два. Свет и тьма, белое-черное. Не бывает так. К тому же твой Макар никогда не работал на железке. И это ему минус в плане постижения жизненных ценностей. Есть
