излагал свою версию событий. Он, видимо, довольно долго сидел тут и был уже основательно нахлебавшись. Выглядел он, как бродяга, на нем была мятая голубая рубашка с коротким рукавом и белые штаны, очень грязные. Притом он был без обуви, в одних носках, мокасины стояли рядом с креслом, и от ног его жутко воняло. Но он этого не замечал.
- Все было нормально, - рассказывал он, - Мы искупались, потом Инга сидела в кресле возле дома и читала. А я сидел на крыльце и пил виски. Потом я вроде как задремал. Потом проснулся и пошарил вокруг, бутылку искал. И наткнулся на этот проклятый карабин, он лежал на крыльце, я понятия не имею, откуда он там взялся. А бутылка стояла рядом. Я взял ее и выпил. Потом я заметил, что Инга сидит как-то очень неподвижно, а книга лежит на земле, возле кресла. Сначала я подумал, что она просто заснула. Но она не двигалась и не двигалась. И не храпела. Ты же знаешь, она храпит, как конь. Тогда я подошел и посмотрел. И увидел у нее в груди дырку. Она не дышала уже. А потом меня повязали. Вот и все.
- Юрген, - сказал он, - Двадцать человек видели и слышали, как ты стрелял в Ингу. Они видели это с расстояния в сто метров. А двое из них смотрели на тебя в бинокль. Рыбаки возвращались с лова, Юрген. – Да, да, мне говорили, - Юрген сжал голову руками, - Но я не делал этого! Да неужели ты думаешь, что я мог убить Ингу? – Ты принимал что-нибудь? – Что? – Диметилтриптамин. Кислоту. Гашиш. – Боже мой, нет! Ты же знаешь, я никогда не баловался этой гадостью. Немного травки, иногда, вот и все. – Это было правдой. Юрген был простой парень, без изысков. Водки и пожрать ему вполне хватало. – Ты пил абсент? – Нет, Инга пила абсент. Я не могу выносить эту вонючую дрянь. – И это было правдой. И это он знал. – А сколько ты, вообще, выпил? – Ерунду. Всего одну бутылку, за целый день. Я не допил ее даже. – Юргену бутылка была, что слону дробина. – Ладно, - он решил зайти с другой стороны. – Как тебе удалось выбраться за тюрьмы? – Я не был в тюрьме, старик, - Юрген по-дурацки ухмыльнулся. – Они посадили меня в психушку. Решетки на окнах, охрана. Но все-таки не тюрьма. Мы ведь с тобой знаем, - он вдруг подмигнул опухшим веком, - что такое тюрьма, правда? – Хорошо, как тебе удалось выбраться из психушки? – Они вытащили меня из камеры и отвели в какое-то другое помещение. Или здание, не знаю. Там трое хмырей в белых халатах задавали мне кучу вопросов. Наверное, это была экспертиза. Наверное, они пытались выяснить, как далеко у меня уехала круша. Они показывали мне какие-то картинки. – Ну, а потом? – Потом они отвели меня в какую-то пустую комнату, и оставили там. Там ничего не было, только кушетка, стол и стул. Я долго сидел там. Потом мне захотелось поссать. Я открыл дверь и вышел в коридор. Там никого не было. Я начал искать туалет, толкнул какую-то дверь и вышел во двор. В сад, представляешь? Кусты, цветочки, лавочки, все такое. Там была стена вокруг, метра четыре высотой. Но никакой колючки, никакой сигнализации. Я разогнался, уцепился за верх, подтянулся и спрыгнул с другой стороны. Вот и все. – Как ты сюда попал? – Через окно. – Как ты добрался до дому, придурок. – А, там была какая-то глухая улица, и я пошел по ней, куда глаза глядят. Вышел на другую улицу. Там какой-то чудак разгружал фургон с пивом. Разгрузил и исчез. Я подошел и заглянул в кабину. Дверь открыта, ключи в замке. Я сел в этот фургон и уехал. Приехал, вот, сюда. А куда мне было ехать? – Где фургон? – Ну, я не придурок, старик, нет, я не придурок. Фургон я бросил там, - он махнул рукой, - Далеко отсюда, в степи, в овраге. Я пешком сюда пришел, километров двадцать оттоптал. – И что дальше? – Дальше… - Юрген быстро потер пальцами под носом, - Я возьму яхту и уйду отсюда. – Ты с ума сошел. Ты что, собираешься добраться до Германии на этой скорлупке? – На фига мне Германия? Я знаю прекрасное место в Анатолии, скалистый берег, пустынный, никого нет. Меня вполне устроит. – Тебя поймают. – Кто? Ты не понимаешь, старик, посмотри лоцию. Суда попадают сюда через пролив, прямо в канал, в фарватер, то есть. И идут до порта назначения. Точно так же и обратно. Их проверяют только на выходе и на входе, понимаешь? А я занырну в канал прямо отсюда, - он махнул рукой в сторону моря, - и пойду вместе с другими судами. Кто меня там тронет? В турецких водах я вырулю из фарватера и рвану к берегу, ночью. Вот и все. – А что там? – Оттуда я выберусь, нет проблем. Ты ведь дашь мне денег, старик? – У меня нет денег.- Есть. Инга всегда держала в доме наличные. И теперь они твои. Если ты их еще не нашел, так я тебе покажу. Я возьму всего тысяч десять, мне больше не надо, остальное останется тебе, - он наморщил лоб, что должно было означать глубокой размышление, - Ну, тысячи полторы останется, - Юрген ухмыльнулся и браво отхлебнул из своей бутылки. А он смотрел на Юргена и думал о том, что этот тридцатипятилетний мальчишка так и не повзрослел. Как только он понял, что его не будут быть, он тут же повеселел, заулыбался и даже начал выдвигать какие-то требования. – Ладно, - сказал он сквозь зубы, - Забирай яхту, забирай деньги и убирайся. Прямо сейчас. – Не так все просто, старик, не так все просто, - Юрген развалился в кресле, он, похоже, уже начал наслаждаться ситуацией, - Дело в том, что тебе и твоей девке, - Юрген ткнул пальцем в Диану, - придется прокатиться со мной. – Что-о-о? – Ну, я же не хочу, - Юрген театрально развел руками, - Чтобы в канале меня ждала морская полиция. – Не будет этого, - сказал он, едва сдерживаясь и уже жалея, что сразу не проломил подонку голову бутылкой, а теперь справиться с ним будет нелегко; парень был на десять лет моложе, на десять сантиметров выше и на столько же килограммов тяжелее, - Не будет этого, - повторил он, стараясь справиться с дыханием. – Ну, я вынужден настаивать, старик, - Юрген сунул руку под выпущенную на штаны рубаху и вынул Вальтер-ППК, хорошую, надежную машину, Ингину.
Судя по всему, Юрген и не собирался стрелять. Судя по всему, он наивно полагал, что стоит достать ствол и все замрут, объятые ужасом. Судя по всему, он настраивался на обстоятельное толковище, в духе вестернов, с прищуриванием холодных голубых глаз и демонстрацией каменной челюсти в профиль. Но он ошибся. Этому пацану повезло один раз, - когда Инга увидела его здоровенный член. А потом уже не везло никогда.
Диана возникла у его правого плеча мгновенно, вот она была здесь и вот она уже там, он даже не успел повернуть головы. В следующее мгновение он с воплем вылетел из кресла, - Диана рванула ствол пистолета вверх и в сторону, выворачивая ему кисть, ломая палец, неосмотрительно просунутый в предохранительную скобу. Лежа на спине, он пытался защититься здоровой рукой. Но Диана прижала его предплечье коленом к полу и наносила кулаком зверские удары в лицо. Раз! Два! Три! На третьем ударе Юрген приложился затылком к дубовым доскам и потерял сознание. Весь процесс занял секунды три-четыре, не больше.
- Что вы собираетесь с ним делать? – спросила Диана. Они снова сидели в креслах и смотрели на лежащего на полу Юргена, надежно упакованного в больше количество скотча. – Пока не знаю. – Почему просто не сдать его назад? – Может быть, я так и сделаю. А может быть, вывезу его на шоссе, дам штуку и пусть проваливает, куда хочет. – У него есть шансы выбраться? – Есть. Порт недалеко и ему не впервой. – Почему вы так благожелательно настроены? – Потому, что я не могу поверить в то, что он убил Ингу, не могу и все. Я знаю его семь лет.
Юрген пришел в себя и как только глаза его сфокусировались, и он начал что-то соображать по его разбитому лицу потекли слезы, мешаясь с кровью.- Отпусти меня, старик, - заныл он, - Я сразу уйду отсюда, честное слово. Ну, ты же знаешь, я не собирался стрелять, я просто пошутил с этим чертовым пистолетом. – Так же, как с карабином? – О-о-у-у-у, - завыл Юрген, - Ну почему мне так не везет! – он попытался постучать головой об пол, но затылок, видимо, болел и он сразу прекратил попытки, - Пожалуйста, развяжи меня, старик, мы тут с Ингой нашли кое-что интересное, я покажу…- Заткнись, Юрген, - предупредил он, - Или я залеплю тебе пасть.
- Вы добрый человек? – спросила Диана. – Я? – удивился он, - Нет, не думаю. – Тогда почему вы возитесь с этим мешком дерьма? – не вставая, она пнула Юргена в ребра так, что тот вскрикнул, - Он убийца вашей жены. Он вломился в ваш дом с оружием в руках. Почему вы не утопите его в море? – У вас есть друзья? – спросил он. – Нет. – ответила она, - А у вас? – У меня нет друзей. Но этот человек, - он кивнул на скрюченного от боли Юргена, - Был моим приятелем. Мы вместе пили водку. – Ваши приятели, - сказала она, - Это те, с кем вы пьете водку? – Да! – озлобляясь, крикнул он, - Это те, с кем я пью водку. Понятно? – Понятно, - ответила она, опуская глаза. – Ваша душа, - сказала она после некоторого раздумья, - Это волк. Так же, как и моя. Но, кроме души у вас есть еще и дух, который – Огненный Ангел. А между ними – куча мусора, которую вы называете своим Я. Волк роется в мусоре: вот пивная банка, вот использованный презерватив, вот упаковка из-под сосисок. А Ангел светит ровно и на мусор и на волка, но ему нет дела ни до мусора, ни до волка. Потому, что он – Солнце. – И что же в такой ситуации, - спросил он, усмехаясь, - Делает нормальный, трезвомыслящий человек? – Нормальный, трезвомыслящий человек ничего не делает. А ненормальный и не трезвомыслящий вычищает свой мусор, выкидывает его. – И где же будет тогда мое Я? – Нигде не будет. Вы станете тем, что вы есть, - Огненным Ангелом. – А у него, - он указал на Юргена, - Тоже есть дух? – Есть, - кивнула она, - Но он об этом никогда не узнает. Он сдохнет, зарывшись в свой мусор. – А у вас, - спросил он, - Есть дух? – Нет, у меня нет духа. – Вы бес? – Я бес. То, что заменяет мне дух, состоит из мысли человека, умершего тысячелетия назад и водяного пара. Это Желание, оплодотворившее Воды Хаоса. Это воды Хаоса, оплодотворенные Желанием. Вы – Огонь и Свет, а я – Холод и Тьма. Вы – Царь, по сути своей, а я – раба, по сути своей, - она улыбнулась, сверкнув белыми зубами, - Но я – хозяйка этого мира, а вы – червь под моей ногой, - она улыбнулась еще шире, - Я раздавлю червя. Потому, что так хочет Царь. Потому, что мое предназначение – служить. – И как же вы собираетесь исполнить свое предназначение? – спросил он. – А вот так! – Внезапно она оказалась на ногах и нанесла ему ослепляющий удар по уху открытой ладонью, он свалился на бок вместе с креслом. Боль, ярость, унижение затопили его мозг. Но не успел он сжать кулаки, как она рывком подняла его на ноги и ударила по другому уху. И еще и еще. И еще. И.еще. Голова его моталась, носом пошла кровь. Постепенно его ярость ушла, смытая вспышками света в голове и сменилась тупым оцепенением. Он перестал ощущать боль, начал наплывать мрак. Он почувствовал, как она берет его шею под подбородком в кольцо пальцев и начинает сжимать кольцо. И перед тем, как провалиться во тьму, он увидел сон.
… Он стоял на бескрайней равнине и смотрел, как из-под земли выходят тысячи и тысячи белых всадниц. Их белые волосы развевались, их светлые глаза смотрели в пустоту. Они неслись во все четыре стороны света, как тучи металлической саранчи, гонимые ветром. Костры городов гасли под их копытами, роняя вялые искры. Рушились небоскребы и мосты. Корабли, в воплях сирен, проваливались в
