твой, колдун!
И все присутствующие стали хором повторять заклинание, вызывая горбуна. И тут же земля задрожала, и поднялся ветер. Листья, сорванные ветром с деревьев, стали кружить по поляне в своём страшном танце. Причём, танцоров этих было ровно двенадцать. И каждый из них подлетал к своему юноше и осыпал его, словно накрывая покрывалом из листьев. И когда последний юноша был накрыт, вдруг все они разом затряслись и издали громкий и протяжный вой, задрав головы. Но это были уже не головы людей, это были волки! И вой их по спирали стал быстро подниматься вверх и, словно огромный штопор, врезался в большую чёрную тучу. А та с грохотом раскололась, и из неё вырвалось чёрным вихрем какое-то подобие такой же тучи, только маленькой. И эта туча, вращаясь, словно юла, пронеслась по поляне и остановилась у Серафимы Николаевны. Раздался новый раскат грома, и тут же всё затихло, словно замерло в ожидании, - перед Серафимой Николаевной стоял маленький и горбатый старик. Его лицо было настолько ужасным, что никто не осмеливался даже смотреть на него… Старик что-то произнёс, и тут же каменная плита, на которой находились дети и Митя, словно большая сцена в театре, стала медленно поворачиваться вокруг своей оси. И с каждой секундой вращение это становилось всё быстрее и быстрее. И трон, на котором сидел Митя, вдруг стал подниматься вверх. Волки стояли, задрав головы вверх и положив передние лапы на спины детей. Свитки, вылетев из рук Мити, кружились вокруг него. По небу, из одной тучи в другую, стали вылетать молнии, а та большая туча, что висела над поляной, стала медленно раскрываться, словно приглашая в своё чрево всех участников ритуала…
Вдруг Митя встал с трона и крикнул стоящим внизу:
- Вы хотели меня? Вы думали, что я ваш? Нет, слышите вы, твари бездушные, нет, нет и ещё раз нет!!! Вы никогда не получите мою душу! Бегите, ребята!!! – и с этими словами он выхватил тот осколок стекла, похожий на нож, и с размаху вонзил его себе в грудь… Осколок быстро вошёл в его тело, легко пройдя между рёбер и пробив сердце. Митя пошатнулся, но удержался на ногах, лишь, словно ища опору, выставил руку вперёд. Он хотел ещё что-то сказать, но издал только булькающие звуки. И тут же из его носа и рта хлынула кровь. Митя закашлялся, разбрызгивая её перед собой. Капли крови, падая на каменную плиту, не стекали по ней, а словно на сковородке, раскаленной до огромной температуры, катались шариками, шипя и подпрыгивая. Да и сама плита вдруг стала двигаться рывками, как будто что-то сломалось в её механизме… Новый порыв ветра был настолько сильным, что одно из деревьев наклонилось почти к самой земле, а затем со скрипом выпрямилось, облегчённо вздохнув. Но оно рано успокоилось, потому что следующий порыв ветра был уже совершенно с противоположной стороны. Он, словно злорадствуя, согнул дерево. Раздался страшный треск, сопровождаемый скрипом, и дерево рухнуло прямо на плиту, ударив её свое кроной, которая доходила до самого трона. От этого удара плита сработала, как катапульта, отбросив ребят с противоположной стороны далеко в сторону…
Света повисла на ветви старой липы. От удара о дерево девочка потеряла сознание…
Глава – 8 –
Дав сигнал рассредоточиться, майор Сидихин стал наблюдать за происходящим через прибор ночного видения… Самые худшие предположения оправдались, это действительно напоминало сборище сектантов-сатанистов. Но вот волки?! Уже мистика какая-то!
- На, взгляни, что творят, сволочи! – обратился он к капитану Кудряшову, представляющему КГБ. Андрей стал пристально всматриваться в участников шабаша. "Господи! Только бы она была жива! Только б была жива! Светочка, доченька моя, где же ты, где?!" – думал он. Но никак не мог найти дочку среди присутствующих… Вдруг раздался страшный треск, и с грохотом упало большое дерево прямо на поляну, на которой тут же начался переполох. Именно этой неразберихой и решил воспользоваться майор Сидихин. И по его команде солдаты из оцепления встали и пошли, сужая круг…
А на поляне ребята, по команде Мити, бросились врассыпную. Волки и упыри метались по поляне, словно натыкаясь на какое-то невидимое препятствие, и не в силах его преодолеть, они останавливались резко и начинали злобно шипеть и выть… И тут раздался такой страшный вой, что все застыли как окаменевшие. На вздыбленном краю лопнувшей плиты стоял горбун. Лунный свет падал на его усыпанное бородавками лицо, осветив его так, что теперь все могли рассмотреть его. На голове вообще не было волос, а вся она, как и лицо, была сплошь усыпана бородавками. Огромный рот с множеством длинных и чёрных зубов, длинные и заострённые кверху уши. Совершенно не соответствующие росту руки, которые, казалось, касались земли. И ещё более мерзкие ногти зелёного цвета, загнутые и длинные, как у хищной птицы когти… Горбун ещё раз закричал и показал то место, где стояли майор Сидихин и Андрей. И тут же, как по команде, вся нечисть пошла в их сторону. Оскалив клыки и зубы, к ним приближались упыри и волки.
- Внимание! Вы окружены, предлагаю сдаться! Сопротивление бесполезно. Освободите детей и сдавайтесь! – объявил майор.
Упыри остановились, но тут же волки бросились вперёд, злобно рыча. Раздался выстрел, за ним ещё и ещё. Завыл и заскулил раненый волк. Испуганно вскрикнул кто-то из солдат оцепления и тут же упал на траву, сбитый большим волком, который уже вонзился зубами ему в горло…
Андрей выскочил на поляну. К нему бросился небольшой волк, но Андрей дважды выстрелил, и волк упал бездыханный к его ногам. Андрей пнул его ногой. Волк ещё был жив, но, видимо, пуля попала ему в позвоночник, отчего его и парализовало. Андрей, держа пистолет на изготовку, стал осматривать поляну. Казалось, что никто его не замечал. Он снова посмотрел на подстреленного волка и обомлел. На траве лежал мальчишка лет пятнадцати! На его теле ещё виднелись остатки шерсти, волчьей шерсти. Его руки и ноги дрожали, а сам он, не в силах пошевелиться, тоскливо смотрел своими серыми глазами на Андрея. Вдруг он весь напрягся, его руки и ноги вытянулись, а из приоткрытого рта потекла кровь. Он всё ещё смотрел на Андрея, но взгляд этот был уже мёртвым…
Кругом слышались выстрелы, крики, стоны и рычание. Андрей шёл по этому полю боя с одной целью - найти Свету. Прижавшись спиной к дереву, он ещё раз осмотрел местность. Вдруг ему на голову что-то сверху капнуло. Андрей поднял голову. На ветке дерева над ним висела Света! Андрей, не помня себя от волнения, быстро полез на дерево. Подобравшись к дочери, он сел на ветку и нежно обнял Свету. Девочка была без сознания. От удара о дерево она разбила голову, из раны текла кровь. Андрей прижал Свету к себе и заплакал. Света застонала и открыла глаза. Она посмотрела на Андрея своими чистыми и ясными глазками и, улыбнувшись, тихо сказала:
- Папочка! Я знала, что ты придёшь! Ты ведь не мог не прийти, ведь я очень, очень тебя ждала?! – и она уронила голову ему на колени, снова потеряв сознание…
Со своего места Андрею хорошо было видно всё поле боя. Боль и ужас вперемешку с запахом крови витали в воздухе…
Вдруг к дереву подбежал совсем молоденький солдатик. Он испуганно прижался спиной к могучему стволу полувековой липы, словно ища спасения у неё. А из толпы к нему медленно подходили Серафима Николаевна, Лидия Михайловна и горбун. Солдатик весь трясся от страха.
- Что вам от меня нужно? Не подходите ко мне, я буду кричать! – почти срывающимся голосом прокричал он. Но те только рассмеялись.
- Что нам нужно? Ну вы, молодой человек, меня просто удивляете! Да и что, по-вашему, может быть нужно ещё нестарой женщине от такого юного красавца?! Он ещё спрашивает! – усмехнулась Лидия Михайловна.
- А мне, так и вовсе сущий пустяк нужен! Намаялся я за день, ну впрямь аж взмок. Так что прошу я самую малость - кровушки твоей молодой испить! Неужто не дозволишь? Неужто так и бросишь тут на погибель лютую?! А как же ваши лозунги: "Человек человеку брат" или "Не бросай товарища в беде!" – ухмыльнулся горбун, подойдя уже практически вплотную к солдату.
- Ты, милок, не бойся! Энто только первый раз страшно, когда тебе на шееньке веночку прокусывают. Зато потом, потом ты как птица паришь в облаках. И новые ощущения, и новая жизнь! Лишь пять минут страха, но за ними новый и чудный мир, - по-дружески обняв уже немного успокоившегося солдатика, шептал ему на ухо горбун.
- И всё будет твоим. И земля, и небо, – и он поднял вверх голову, - всё … - успел только произнести горбун, как пуля, вылетевшая из пистолета Андрея, попала ему прямо в лоб. Горбун запнулся на полуслове и, удивлённо посмотрев на Андрея, упал к ногам солдатика. Тот, словно очнувшись, ткнул дулом своего автомата в горбуна и тут же выпустил в него очередь, которая прошила его спину от шеи к ногам, и словно острый нож вспорола горб, из которого, как сжатая пружина, быстро выпрямилось, стало вылезать какое-то странное существо. Оно, словно сбрасывая с себя кожу горбуна, отряхнулось и замерло. От него шёл пар и какой-то мерзкий запах. Внешне оно было похоже на огромную жабу. И действительно, оно не шло, а прыгало, оставляя за собой полосу зелёной слизи на траве. Прыгало оно большими прыжками, но явно не торопясь. Прыгало, направляясь в сторону болота, словно совершенно не замечая происходящей на поляне битвы. Вместе с ним уходили и Серафима Николаевна с Лидией Михайловной. Андрею сверху было хорошо видно, как Серафима Николаевна держа, за лапу жабу одной рукой, а большого чёрного кота другой, заходила в болото, погружаясь в его чёрную воду. И через несколько секунд сомкнулась встревоженная тина на глади болота, словно ставя точку в этой страшной истории. И лишь одно не было понятно Андрею – куда девалась Лидия Михайловна и откуда взялся этот толстый и чёрный кот…
ноябрь – декабрь 2003 года
