Прогер (сценарий, мелодрама)

знаю.  Сейчас это не обязательно. Можно сообщения на компьютере набирать и посылать.   «Телетайп» называется.
Таня  (переведя взгляд на стену и показывая на висящую рядом с карточками фотографию).  А эта женщина на фотографии – Ваша дочка ?
Дмитрий Петрович  (криво улыбнувшись). Хм… Нет - мама.
Таня  (иронически).  Ясно…  А эти картины (показывает на стены) Айвазович написал, да ?
Дмитрий Петрович.  Картины я нарисовал.  Кроме вон той, со старой лошадью, приглядись – это репродукция.
Таня.  А зачем Вы её повесили ?
Дмитрий Петрович. А что ?
Таня.  Она некрасивая.
Дмитрий Петрович.  Лошадь или картина ?
Таня.  Обе.
Дмитрий Петрович.  А разве всё в жизни красиво ?
Таня.  Если бы я была художница, рисовала бы только красивые лица, красивых людей, красивых животных, природу.
Дмитрий Петрович.  Значит, работала бы в рекламе или в гламурном журнале.
Таня  (мечтательно).  В гламурном… Вот бы здорово, да ?
Дмитрий Петрович.  Чего ж хорошего – там нет никакой красоты, одна красивость. Разница.
Таня. Покупают же люди эти журналы.
Дмитрий Петрович. Нельзя паразитировать на людских слабостях.  Аморально.
Таня  (немного насупившись).  Ну, про разницу я не поняла, и лошадь Ваша мне всё равно не нравится, вот !  А сами Вы здорово рисуете. Вы талантливый.
Дмитрий Петрович. Совсем другое дело !  Исправляешься прямо на глазах.
Таня  (покраснев).  Я честно сказала.
Дмитрий Петрович. Я знаю… Раньше любил я рисовать, а потом увлёкся миниатюрами и забросил.
Таня. Какими миниатюрами ?
Дмитрий Петрович. А вот возьми со стола, где микроскоп и инструменты, зелёную коробочку.
Таня.  Я там ничего не трогала.
Дмитрий Петрович. Молодец. А теперь бери коробочку.
Таня подходит к столу и берёт в руки небольшую зелёную коробку.
Дмитрий Петрович. Видишь, там сверху окулярчик – загляни внутрь.
Таня смотрит в окуляр.
Таня  (читает без выражения).  «Улетели листья с тополей. Повторилась в мире неизбежность...  Не жалей ты листья, не жалей…» - стихи какие-то…
Дмитрий Петрович. Точно... Там эти стихи написаны на срезе рисового зёрнышка. Это моя первая хорошая работа – так что мне самому понравилась.
Таня  (не отрываясь от окуляра).  А я смотрю через увеличительное стекло ?
Дмитрий Петрович. Да.
Таня.  Здорово !  А трудно было научиться ?
Дмитрий Петрович.  Да как сказать… Вообще-то у меня легко пошло.  Дело это кропотливое, но очень интересное… Жалко только, что на картины времени не стало. Вон – полотно на мольберте – сколько месяцев уже никак не закончу.
Таня.  А можно мне ещё таких коробочек посмотреть ?
Дмитрий Петрович. Конечно.  Для начало вон ту посмотри – продолговатую.
Таня смотрит в окуляр этой коробочки.
Таня.  Ой ! Елочка !  Да какая нарядная !  Только худенькая очень.
Дмитрий Петрович. Это потому, что из ёлочной иголки сделана.
Таня.  Трудно было её смастерить, да ?
Дмитрий Петрович. Больше месяца потел.  Особенно раскрашивать трудно – обычная капелька краски, она ведь больше ёлочки.  Вообще, в микромире все материалы ведут себя по-особенному.  Статическое электричество очень мешает.  Надо кое-что знать из химии и физики, литературу читать.
Таня.  А можно мне будет посмотреть, как Вы работаете ?
Дмитрий Петрович. Не получится – нужен специальный микроскоп, чтобы второму человеку глядеть.  (погрустнев)  Да главное дело не в этом…  А вот ещё посмотри беленькую коробку – там тоже из рисового зёрнышка сделано.
Внутри белой коробки Таня видит слегка подкрашенный горельеф – голову красивого юноши с мужественным и одновременно мечтательным выражением лица.
Таня  (задумчиво).  Какой красивый… А кто это ?
Дмитрий Петрович. Это я сам себя сделал – молодого.
Таня несколько раз переводит взгляд с горельефа на лицо Дмитрия Петровича.
Таня. … А что, похоже.  Вы такой были в молодости ?
Дмитрий Петрович  (вздохнув, задумчиво и как бы про себя).  Молодость… Кто-то сказал, что молодость – это болезнь, которая быстро проходит…  А ведь действительно – именно болезнь.  Потому что её переживают не все.  И не все люди умеют быть молодыми.
Таня.  А я умею ?
Дмитрий Петрович  (встрепенувшись). Ты ?  (с улыбкой)  Как никто другой.  Как никто другая. Ты молодец.
Таня.  Иногда я Вас не понимаю – Вы такой умный…
Дмитрий Петрович.  Подшучиваешь над стариком ?
Таня.  Что Вы !
Дмитрий Петрович.  Ну, тогда считай, что я набрался ума у докторов-профессоров в своём институте.
Таня.  А что за институт ?
Дмитрий Петрович.  Солидный, Академии Наук.
Таня.  А Вы тоже доктор наук ? Или кандидат ?
Дмитрий Петрович. Куда мне !  Я вообще недоучка.
Таня.  И я тоже.
Дмитрий Петрович.  Два сапога -  пара.
Таня.  Дмитрий Петрович, а сейчас Вы над чем работаете ?
Дмитрий Петрович. В каком смысле ?  В институте ?
Таня.  Нет, там я ничего не пойму.  Я про миниатюры спрашиваю.
Дмитрий Петрович. Всё, Таня, завязал я с ними.  Не могу больше. Часто пальцы трясутся… Старческое.  Вернусь к обычной живописи. Там это не так важно. Хотя, тоже…
Таня.  Картину  вон ту (показывает на мольберт) допишете, да ?
Дмитрий Петрович. Нет, не буду.  Надоела она мне.  Я лучше твой портрет напишу – будешь мне позировать ?
Таня  (улыбнувшись).  А я красивая буду на портрете ?  Или как вон та (показывает на картину, висящую на стене)  лошадь ?
Дмитрий Петрович. Ты, Танечка, будешь лучше всех !

16. День седьмой (через неделю). Вечер. План.

Комната в квартире Дмитрия Петровича. Вечер.  Таня (в новом домашнем платьице) сидит за ноутбуком в Интернете.  Дмитрий Петрович лежит на боку на своём матрасе и читает книгу.
Таня.  Дмитрий Петрович, а как мне сохранить фотографию в своей папке ?
Дмитрий Петрович. Щёлкни по ней правой кнопкой.
Таня. Щёлкнула.
Дмитрий Петрович. В сереньком окошке должно быть «Сохранить рисунок как».
Таня.  Сейчас…  Да, есть.
Дмитрий Петрович. Вот и сохраняй – жми на эту  надпись.
Таня. Нажала.
Дмитрий Петрович. В следующем окошке выбери папку, придумай имя файла, и сохраняй.
Таня.  А можно я пока в «мои рисунки» - потом перепишу к себе ?
Дмитрий Петрович. Конечно.
Какое-то время слышится постукивание клавиш ноутбука.
Дмитрий Петрович. А что за фотка тебе полюбилась ? Покажи.
Таня поднимает и поворачивает ноутбук, так чтобы показать экран Дмитрию Петровичу.
На фотографии возле шикарного автомобиля под пальмами стоят, нежно обнявшись, молодые мужчина и женщина, перед ними искрится море, справа пенистые волны разбиваются о скалистый берег, слева высятся зелёные горы.
Дмитрий Петрович. И чего ради её сохранять ?
Таня.  Ну как же !  Разве не видите ?
Дмитрий Петрович. Что я должен видеть ?
Таня.  Они любят друг друга и счастливы.  Разве этого мало ?
Дмитрий Петрович. Таня, Таня… Сдаётся мне, ничего ты о любви не знаешь…  Кстати, если уж на эту тему, вон в стопке книг лежит «По ком звонит колокол» Хемингуэя – лучшая книга о любви… из тех, что я читал… Я, правда, читал немного.
Таня.  Я уже брала её, начала – скучная она, и вовсе не про любовь, а про войну.
Дмитрий Петрович. А ты бы всё-таки дочитала её до конца, постарайся.  Мне бы этого очень хотелось.
Таня.  Ну-у… не нравится она мне.  И название странное… А Вы поняли, «по ком звонит колокол»?
Дмитрий Петрович (кивает на книгу). Там есть ответ: «Он звонит по тебе».
Таня.  По мне ?
Дмитрий Петрович.  И по мне, и по тебе, если ты его слышишь.
Таня.  А какой колокол ?
Дмитрий Петрович. Я думаю, что любой.
Таня.  Не весело.
Дмитрий Петрович.  Повзрослеешь – поймёшь, о чём речь.
Таня  (хитро улыбнувшись).  Вот тогда и прочту, хорошо ?
Дмитрий Петрович. Но ты же любишь про любовь.
Таня.  А при чём тут любовь ?
Дмитрий Петрович. А при том, что на твоей фотографии её нет и в помине.  Посмотри на её лицо – это же типичная шалава.
Таня  (помрачнев).  Шалава – это кто ?  Проститутка ?
Дмитрий Петрович. Если женщина за большие деньги готова с любым, это видно по её лицу и глазам.  И мужик этот, на фото – такой же.
Таня.  Тоже шалава ?
Дмитрий Петрович. Примерно так.  И никакой между ними не может быть любви.  И чем лучше такие люди пытаются любовь изобразить, тем это заметнее.
Таня.  Но я тоже так хочу – как на фотографии.
Дмитрий Петрович.   Как ?
Таня.  Чтобы стоять с любимым человеком у моря, и чтобы красивая машина, и чтобы пальмы и горы на горизонте.
Дмитрий Петрович.  Да ради Бога !  Пусть всё это будет в твоей жизни !  Только фотка эта не при чём.
Таня (тычет пальцем в женщину на фотографии и обращается к ней).  Слышала, ты – шалава !  (Дмитрию Петровичу)  Ну, хотя бы согласитесь, что девушка красивая.
Дмитрий Петрович. Стою я как-то на автобусной остановке, а там – журнальный киоск. И вот глядят на меня с обложек всех этих гламурных журналов модели и артистки.  И все смотрят одинаково, кроме одной. Знаешь такую актрису – Одри Хёпборн ?  
Таня.  Нет.
Дмитрий Петрович. И я тогда не знал.  Она лет сорок назад снималась. Отличный есть фильм –  «Римские каникулы». Смотрела такой ?
Таня.  Нет, даже не слышала.
Дмитрий Петрович. Вот и я тогда ещё не видел…. Так…  О чём мы говорили-то ?
Таня (немного надувшись). О взгляде этой Одри-Бодри.
Дмитрий Петрович. Ну да !  Так вот, другие смотрят с обложек так, что видно , что они – продажные шалавы.  И только Одри выглядела иначе – как Женщина.  Так, что и в голову не придет, что её можно купить.
Таня.  А есть её фото в Интернете ?
Дмитрий Петрович. Наверняка.  Поищи через «Гугл» в «картинках»… А лучше я сам наберу имя – на английском.  
Дмитрий Петрович встаёт, подходит к компьютеру и набирает «Audrey Hepburn».  Компьютер выдаёт несколько фотографий актрисы.
Таня. … И самая она обыкновенная… (с обидой)  А Вы… просто влюбились в неё и всё.
Дмитрий Петрович. Может быть. Немножко.
Таня. А Вы были женаты ?
Дмитрий Петрович  (удивившись вопросу).  Нет.  Такие, как я… не женятся..
Таня.  Значит, были бабник ?
Дмитрий Петрович.  Как это ты догадалась ?
Таня.  Легко !  Если бы Вы были нелюдимый, я бы так не сказала. А то ведь ясно – Вы нормальный дяденька, и сто лет не женились, ясно – всю жизнь по бабам бегали.
Дмитрий Петрович.  Ну и формулировочки у тебя..
Таня  (спохватившись, огорчённо, чуть не плача).  И правда… что-то я разошлась.  Живу у Вас нахлебницей и Вас же обижаю.
Дмитрий Петрович. Таня, ну при чём здесь хлеб… я же просил.
Таня  (вздохнув, грустно). Измучилась я уже… у Вас.  Живу.  Вас объедаю. Жду. Чего – неизвестно.
Дмитрий Петрович.  Знаешь, в чём наша главная проблема – что нет у тебя паспорта.  Ведь надо же будет тебе как-то дальше жить.  (с улыбкой)  Хотя бы лет восемьдесят ещё.
Таня.  Нет, столько не надо – не хочу быть старухой.
Дмитрий Петрович. Никто не хочет, но все по-разному… Так вот что я придумал.  Надо будет мне где-нибудь настоящий паспорт купить – с женским именем.
Таня. Где же его купить ? В милиции ?
Дмитрий Петрович. В милиции я не знаю, к кому обратиться.  Да и дорого, наверное.  Можно по-другому – у бомжихи какой-нибудь или у наркоманки.  Я знаю, где бомжи тусуются.  А дальше я аккуратненько, под микроскопом заменю фотографию на твою и изображу, как надо, оттиск печати.  Фотоаппарат у меня есть, хороший.
Таня.  И буду я всю жизнь с липовым паспортом жить ?
Дмитрий Петрович. Зачем всю жизнь – только до замужества.  Сменишь и фамилию, и паспорт.  Я думаю, в этом случае не будут твой старый паспорт очень уж проверять – не кредит же ты будешь по нему получать. Да и сделаю я его отлично, поверь.  Порвут его – и в корзину.
Таня.  Ловко