СССР, сценарий (мегадрама)

эмоциональный, можно сказать, «человек настроения»…
Иван Ильич.  Это Даша - «человек настроения» ?
Кирилл.  Конечно.
Иван Ильич.  Странно. Прежде я за ней этого не замечал.
Кирилл.  О !  Она заметно изменилась… в последнее время… Во всяком случае, в последнее время градус наших с ней личных отношений очень…э-ээ… очень потеплел. Вы же знаете, в прошлом у нас всякое бывало (с улыбкой умудрённого человеке) -  жизнь есть жизнь. Но сейчас у нас всё меняется только к лучшему.
Иван Ильич.  Что ж, Кирилл… приятно слышать.  Как там сказано… «ты был всегда отцом благих вестей».
Кирилл.  И я и Даша в последнее время стали как-то больше ценить семейные ценности, простите за тавтологию. Э-э… понимая понятие «семья», так сказать, в расширительном смысле. Даша стала чаще вспоминать Вас и Наталью Петровну. Не раз заговаривала о своём желании быть поближе к вам, своим родителям. Особенно после того, как Эрнст покинул страну, и вы тут в Москве совсем «осиротели».
Иван Ильич  (вздохнув).  Это ты «в точку» - есть такое чувство.  Вроде и не часто Эрника видели, а всё-таки… да…
Кирилл  (оживившись).  Вот и я говорю ! Одним словом, я приехал на разведку – переговорить с Вами, Иван Ильич, и Натальей Петровной, узнать, как вы на это посмотрите.
Иван Ильич.  «Это» - это что ? Что вы с Дашей решили переехать в Москву ?
Кирилл.  Не совсем так. Я бы хотел проработать конкретный вариант переезда и предложить его Даше в уже готовом виде. Уверен, это стало бы для неё приятнейшим сюрпризом.
Иван Ильич.  Так в чём же дело ? Переезжайте – мы с матерью будем только рады.
Кирилл.  Э-э… всё не так просто, Иван Ильич.  Как говорят в народе, «два переезда – один пожар».  Возникают вопросы. Перво-наперво, где жить и где работать.
Иван Ильич.  А что тут думать – квартиру поменяете. На счёт доплаты мы с матерью вам поможем – небольшие накопления у нас есть.
Кирилл.  Да…. конечно.  Спасибо…  Но ведь нужно же найти ещё и хорошее место работы.  Причем, естественно, не столько для Даши, сколько для меня… Ведь Дашеньке… в ближайшие годы все-таки предстоит сидеть дома с детьми.
Иван Ильич  (с «просветлевшим» лицом).  Ну, ты даёшь ! С этого бы и начал ! Она что – ждёт ребёнка ?
Кирилл.  Иван Ильич, извините – Вы меня ставите в несколько неловкое положение… Об этом бы не мне говорить и не с Вами, а Дашеньке с Натальей Петровной…
Иван Ильич.  Да ладно тебе ! Ты же сам начал – тогда уж продолжай.
Кирилл.  Э-э…  Нет… Даша … пока не «в положении».  Но мы решили, что в ближайшее время нам надо завести детей.
Иван Ильич.  А правда, что именно ты был… против детей ?
Кирилл.  Я был глуп.
Иван Ильич.  Н-да… Коротко и ясно.
Кирилл.  Ну не лукавить же мне перед Вами…  В общем мы решили стать нормальной, полноценной советской семьёй, переехать в Москву и завести детей.
Иван Ильич.  Именно в такой последовательности ?  
Кирилл.  Это разумно… Я же объяснил…
Иван Ильич.  Что ж…   Как сказала бы Наталья Петровна, «Бог вам в помощь!».
Кирилл  (с улыбкой).  «На Бога надейся, а сам не плошай».  Боюсь, Иван Ильич, в данной моей, то есть нашей ситуации Божьей помощи будет недостаточно. Не могли бы помочь и Вы ?
Иван Ильич.  Хм-м… Помочь Богу помочь тебе ?
Кирилл  (с понимающей улыбкой).   Нет. Помогать Богу я Вас не прошу. А прошу помочь мне непосредственно.  Вам это было бы совсем нетрудно. Просто… замолвить за меня  доброе словечко. А уж кому его сказать, Вы найдёте лучше меня. Я бы хотел устроиться на работу в Минздрав…   Эх!  Была – не была !  Хорошо бы заместителем министра или начальником отдела с перспективой на зам-министра…    Это позволило бы мне достойно содержать Дашеньку и детей…  Всего одно Ваше слово… или один телефонный звонок…
Иван Ильич  (мрачнея) А сейчас ты в какой должности ?
Кирилл.  Зав отделом мед-оборудования нашего обл-здрава…
Иван Ильич.  И хочешь заместителем министра… (мрачнея ещё больше) Странно, почему не министром… Скромность… А что ? Уволить к чертям собачьим академика Пышнова, да и назначить тебя – отличная идея. И денег в семье будет ещё больше. Как же это я сам не додумался…(Встав с дивана, твёрдо и резко) Моё слово – НЕТ !  … (сокрушённо) И как только ты мог подумать !  Эх, Кирилл, Кирилл…
Иван Ильич решительным шагом выходит из комнаты. В дверях он оборачивается и говорит Кириллу.
Иван Ильич.  Дождись Натальи Петровны. Она хотела тебя видеть.

11. День шестой.  Жена.

Поздний вечер. Иван Ильич сидит дома в своём кабинете и работает. Настенные цифровые часы показывают «0:21». На столе перед Иваном Ильичом: включённая настольная вычислительная машина, раскрытые книги и журналы, бумага, ручки, маркеры.. Он читает, печатает, пишет, иногда делает пометки в журналах.
Иван Ильич берёт лежащую на столе телефонную трубку и нажимает пальцем кнопку «Дозвон». На экранчике трубки высвечивается «Наташа» и мерцающий символ вызова. Через несколько секунд изображение на нём сменяется словами «Абонент недоступен».
Иван Ильич встаёт и, сцепив руки за спиной, беспокойно ходит по комнате. Он подходит к распахнутому окну и, упершись руками в края оконного проёма, пристально вглядывается ночь и мерцающие городские огни, как будто рассчитывает там что-то разглядеть.
Подойдя к столу, Иван Ильич снова пытается дозвониться до жены, и снова безуспешно. В сердцах, он бросает трубку на стол и быстро подходит к стоящему на маленьком столике красному телефону не совсем обычного вида. Сняв трубку, он нажимает одну из кнопок, под которой написано «Мазур-Дом». Через несколько секунд ему отвечают.
Иван Ильич (взволнованно). …Виктор, извини, не разбудил тебя ?...  Нет… Слушай, я в отчаянии – Наташа моя пропала. Должна была прийти в десять, сама звонила, а сейчас (смотрит на настенные часы) полпервого, и мобильный не отвечает уже часа два… Конечно, всех, кого знаю: друзей, родственников, её подруг, в поликлинику дежурному…  По чрезвычайному телефону тоже звонил…  Никто ничего не знает, никаких следов… Да… Да… Я понимаю… Пусть постараются… Очень надеюсь на тебя… Какой там спать ! ...Жду твоего звонка.
Иван Ильич кладёт трубку и, чуть приподняв очки, массирует себе пальцами глаза. Усевшись опять в своё рабочее кресло, он откидывается на его спинку и, прикрыв глаза, замирает на несколько секунд. Потом, открыв глаза, склоняется над столом, придвигает к себе лист бумаги, берёт авторучку и, задумавшись, нервно крутит её между пальцами. С сухим треском авторучка переламывается пополам.

Тот же кабинет. Часы на стене показывают «4:13». Иван Ильич, как изваяние, неподвижно сидит в своём кресле. Тишину разрывает звонок красного телефона. Иван Ильич резко и неуклюже вскакивает, так что его кресло опрокидывается, подбегает к телефону и срывает трубку.
Иван Ильич. Слушаю ! … Слава Богу ! … Как в милиции ?  … За что ? … Какой «обезьянник», что это ?  … Ты лично ?... Да, конечно… (хватает карадаш и записывает в лежащем рядом с телефоном блокноте) … Диктуй… Семнадцатое отделение, Бухарина, двадцать два,  … Что ? … Да… (снова пишет) … Капитан Егорычев… Понял… Понял…Да !  Сейчас же поеду !  … Очень обязан тебе… Спасибо, Виктор !
Иван Ильич резко кладёт трубку и едва ли не бегом покидает кабинет.

Ярко освещённый холл отделения милиции.  За высокой стойкой сидит дежурный офицер (капитан). На столе лежат в беспорядке несколько икон. На деревянной скамье у стены сидят Иван Ильич и Наталья Петровна.
Иван Ильич. … А я и не знал, что в милиции отбирают мобильные телефоны.
Наталья Петровна. Они не отбирают, просто камеры как-то изолированы – в них и из них сигналы не проходят. Наверное, чтобы преступники не переговаривались.
Иван Ильич. Я весь измучился, Наташа. Прямо не знал, что делать. Хорошо, Виктор помог. Но даже и секретная служба нашла тебя не скоро.
Наталья Петровна. Поблагодари его и от меня тоже.
Иван Ильич. Конечно. Так как же всё случилось вчера ?
Наталья Петровна. Как… Узнали мы… женщины, в основном… прихожанки… что в среду будут нашу церковь сносить. Отец Василий сказал. Его предупредили, чтобы вывез всё ценное. Мы – звонить в горсовет, а нужного человека нет, в отпуске. Да и решение, говорят, окончательное -  утверждено на коллегии по реконструкции. Что делать…  Решили мы, что всё же надо как-то протестовать, привлечь внимание. Задумали устроить пикет, демонстрацию верующих. Ну, и встали мы вчера, человек двадцать, у забора со свечками и иконами – уже снял их отец Василий.  Тут как тут милиция – вежливо подошли, сказали, что публичные моления запрещены законом. Мы им: «Вы же видите, что мы не молимся». Хотя, наверное, кто-нибудь и молился… про себя.  «Про себя» - это же не «публично», правда ?  Тем более, что мы сказали милиции, что в девять часов разойдёмся. Ну вот…. Отошла милиция и совсем пропала.  И вдруг, в половине девятого подъезжает милицейский автобус, и всех нас просят в него пройти, говорят: «Будем с вами  разбираться».  Я в автобусе сразу стала тебе звонить… все женщины звонить начали, и никто не дозвонился – оказывается, автобус тоже экранированный (это мы уже позже узнали). В милиции нас переписали и сказали, что оставят до утра, а утром придёт судья по мелким правонарушениями и будет нас штрафовать. Вот, собственно, и всё… А камеры тут хорошие, и не пахнет ничем.
Иван Ильич. Мазур в разговоре назвал их «обезьянник».
Наталья Петровна. Наверное, это со старинных времён.
Иван Ильич. Капитан мне сказал, что сюда приходили люди Мазура, которые тебя отыскали. Говорит, они тут «качали права», чтобы он тебя выпустил, но что «не на такого напали – не имею права, и всё тут». Они ведь не сказали ему, что ты моя жена.  Чтобы…  Ну, сама понимаешь.
Наталья Петровна. Это ведь к делу отношения не имеет.  Да и не ушла бы я ! Как это – я уйду, а другие женщины тут останутся ?
Иван Ильич. Это верно…
Наталья Петровна. Кстати, Иван, сказали, оштрафуют каждую на сто двадцать рублей, я а посчитала – у меня только девяносто семь. У тебя деньги есть ?
Иван Ильич. Сейчас посмотрю.  (Иван Ильич достаёт и раскрывает бумажник)… Вот есть пятьдесят рублей одной бумажкой. (отдаёт банкноту жене)  А ты мне дай тогда червонец  - пообедать и вообще. (Наталья Петровна достаёт кошелёк, убирает в него пятьдесят рублей, вынимает десять и отдаёт их Ивану Ильичу, тот убирает деньги в бумажник)
Наталья Петровна. Нехорошо получилось, что меня задержали… Для тебя… Неудобно будет тебе объясняться перед товарищами, да ?
Иван Ильич. Ну что ты !  Они народ деликатный – никто и не спросит ни о чём, даже если узнает об этом.
Наталья Петровна.  А Эрник, наверное, посмеётся надо мной. То я его донимала… с этим его инцидентом, а теперь саму арестовали.
Иван Ильич. Да уж… Хотя, в сущности, смешного в этой истории мало.
Наталья Петровна. Плохо, что совсем не посплю в эту ночь - у меня с утра приём.
Иван Ильич. Нельзя попросить, чтобы кто-нибудь подменил ?
Наталья Петровна.  Что ты !  Все в отпусках – лето.
Иван Ильич. Жаль… Я посижу с тобой тут до утра – капитан разрешил.
Услышав слово «капитан», капитан приподнял голову и посмотрел на Серёгиных.
Наталья Петровна. Шёл бы ты домой, Ваня. Поспишь хоть пару часов. А я тут прикорну, в камере – там можно, правда, сидя.
Капитан. Подождите, с минуту на минуту придёт судья – вызвал я его по такому случаю. Он всех отпустит, оштрафует – и отпустит… Иван