капюшон - антикомариную сетку. В руках - пакет полиэтиленовый, ярко-красный: Санта-Клаус спешит к шведским детишкам на рождество. Думаю, егерь наш с ума спятил, как меня увидел. Именно так в Голливуде пришельцев-гуманоидов рисуют, а тут вдруг вот он - он, наяву! Белая горячка, бля - пора нахрен завязывать с самогоном!
А жарища, скажу вам, страшная. Как вот сегодня днём была. И если бы в Кайфуево был асфальт, он бы плавился. Но, за неимением в Кайфуево асфальта, плавились мои мозги под зелёным капюшоном. Пока мы с Санта-Клаусом до гнезда дошли, в моих сапогах уже по полулитру пота скопилось и чавкало.
Ха! Ха-ха!!! Ну что - приссали?! В такой броне мне даже миллион ваших свиноматок не страшен - трепещите, сволочи! Толстенными перчатками раскрываю Санта-Клауса, туда этот огромный шар-небоскрёб с ветки аккуратненько сталкиваю и - бегом на новое место. Подальше. Откуда они нас точно не достанут. Ну а если какие их добытчики, по причине неуважительной или даже уважительной, к переселению не успели - не моя вина. Следить надо за имуществом! И, к тому же, мобильная связь на кой ляд придумана? Позвоните своим, да и спросите у них новый ваш адрес. С новосельем, короче, сволочи!
А сам выливаю пот из сапогов и ныряю. Признайте же, что я заслужил этот нырок вне очереди! Потом, братцы, заслужил и даже почти кровью... Понимаете теперь, как у нас наболело? И это я вам ещё про змею не сказал, про полное безветрие при такой-то жарище, про состязающихся между собой в ловкости слепней, комаров и прочих кровососов и про невозможность всё это дело, по Ксюхиному обтекаемому определению, - запить. Все напитки ведь они везут, а у нас место палатками забито. А они всё не едут, понимаете?! У нас и палатки, и костёр, и родник, и вода и жрачка - ну всё-всё-всё готово - а их нет! Куда это годится, я вас спрашиваю? Самое главное, что когда договаривались, Мишаня по-военному чётко и конкретно отрапортовал: мол, будем часов в семь-восемь, ... ну максимум в девять.
Звоним в девять: ну что, подъезжаете? Чайник ставить?
- Да-да мы уже ... выехали. (!!!) Немая сцена, бля...!
Не буду говорить, какую короткую, но ёмкую русскую „поговорку“ я ему тогда в ответ процитировал...
Вы, кстати, никогда не замечали, что если в этой фразе заменить всего-лишь одну буквочку - „б“ на „п“ - то выражение становится очень даже мягким и милым. Где-то даже тёплым... Типа „опаньки, да я ж с твоей мамой хорошо знаком!“.
Но я не хотел делать эту поговорку тёплой. Я как есть сказал. Меня даже не остановило, что трепетная и такая ранимая Ксюха могла рядом с командором сидеть и проникаться радостью нашей скорой встречи, к Мишкиной трубке ухом прильнув.
Созываем совет в Филях... Решено: топор войны откопать и предателей примерно наказать.
Я не буду раскрывать всей закулисной кухни, иначе зрителям в первом ряду станет неинтересно. А вы, - ну те, самые смелые, те, кто не побоялся остаться, - я надеюсь, сообразили, что пора места в первом ряду занимать и что представление скоро начинается? Умнички!
Вот и они, как приехали, тоже как бы в первом ряду оказались, метрах в десяти от сцены. Вид - превосходный! Потому как я рассудил, что пока они всё полностью не досмотрят, им из машины выходить не след. Иначе они нам всё представление испортят. Тогда я взял и перегородил дорожку - не проехать.
… Ну вот, начинается... С горы послышался звук мотора - готовность номер один. И вот они, наконец, въезжают на полянку. Я не вижу, я к ним задницей повернулся - по сценарию, но спинным мозгом чувствую, что улыбки у них, как пить дать, до ушей - трогательную встречу предвкушают. А на поляне мизансцена такая: мы как бы их не замечаем. Нет их - и всё! Между собой переговариваемся, какие-то дела хозяйственные делаем, жестикулируем. В общем, жизнь кипит. Но без них. Их нет! Мы - есть, а их нет! Сороки в кустах трещат, что-то делят - они тоже есть. Даже комары есть, потому как мы периодически ладошками по лбу и щекам хлопаем. А их нет! Где ты, Мишаня-а-а, ау!
А Мишаня в машине избибикался весь - ему ведь дальше не проехать, они ведь, по нашему замыслу, в первом ряду - зрителями, значит. А мы не замечаем и всё тут. Теперь, внимание, - условный сигнал. Как мы заранее договорились, условный сигнал - это звук открываемой двери. Мы ведь к ним спиной и ничего не видим - такова строгая договорённость. Не видим мы, а только лишь спиной чувствуем, как медленно сползают широкие улыбки с их радостных физиономий. Всё - до конца сползли. Я явственно представил их каменные лица. Поняв, что никто дорогу ему не освободит, командор решает сделать это сам. Дверь щёлкнула и мы, как по команде, выстраиваемся шеренгой и, так же ничего кроме себя вокруг не замечая, идём за кусты.
Вот тут уже точно - немая сцена! Тишина - гробовая. Они, похоже, догадались, что мы не шутим, и решают: сразу оскорблённо уехать или сначала нам морду набить? Но у нас и такой случай сценарием предусмотрен. Выдержав мхатовскую паузу, мы выскакиваем из кустов с хлебом-солью на рушнике и кричим: ура, поздравляем, улыбаемся, мол, и машем - вас снимает скрытая камера!..
А больше всего, знаете, что командора задело? Мишаня потом признался. Самое обидное, говорит, что даже эта малявка-Лизочка ни разу не сфальшивила - отыграла свою роль как по нотам. Ни разу в их сторону не посмотрела!
И командор не сразу тогда оттаял. Сначала выпил хорошенько... А уже потом подобрел и сказал:
- Ну ладно, от этого гада замполита я ничего другого и не ожидал. Но Танюшка! Как ему, паразиту, удалось эту святую женщину, воплощение кротости и невинности, в свою аферу втянуть? В это паскудное лицедейство! В этот гавёный иезуитский флэш-моб! Э-э-х, Танюшка...
А я тогда подумал: э-э-э-х, командор, святая простота, знал бы ты, кто в нашей семье обычно все розыгрыши и приколы придумывает! Хотя за все, впрочем, не поручусь, но самые жёсткие и циничные - точно она, Танюшка, святая женщина, воплощение кротости и невинности, спортсменка, красавица, комсомолка и активистка. Так то…
Души просят соития
или
Клюкнули, ... вмазали, ... - нарезались!
Конечно-же, друзья, конечно мы выпили в тот вечер и за Танюшку, и за святость, и за нас за всех, и за детство, и за любовь... И за всё, за всё на свете пили мы в тот вечер. Даже за флэш-мобы и творческое начало. Не стал я только пить за здоровье Пусички, а они и за него выпили. И Пусичка жива до сих пор. И даже потихоньку превращается в домашнюю кошку. Но тогда такое развитие событий в моей голове просто не укладывалось, и я отказался пить за Пусичку. А по крыше уже накрапывал мелкий дождик, но лишь подталкивал наши души к сплочению и поощрял творческие порывы. Все ведь из вас замечали, не правда ли, что под шум дождя так и тянет сотворить что-нибудь Вечное. Более того, когда я писал блюз на Мишкино „Под музыку дождя“, я специально дожидался непогоды, чтобы получалось достовернее.
Но мы никогда не поём этот блюз. Не только потому, что мои пальцы уже всё позабыли и так вычурно не раскорячиваются, а Мишка с Юрцом вообще не знают таких аккордов. Скорее потому, что не пишу я музыки, которую можно петь всем миром. Она мне не интересна. Хотя так же верно и обратное: музыка, что сочиняю я, не интересна почти никому. Я пишу „в стол“. Композиторы, сочиняющие только „на потребу“, называют подобное явление творческим онанизмом, но я ни на кого не обижаюсь. Мне нравится процесс.
Мишаня, не переживай, я тебе обещаю, что когда-нибудь и я напишу шлягер в три аккорда на соответствующий запросам похмельной души стих, буде ты сам такой сотворишь, и мы проорём его с тобой в российский пьяный унисон без всяких там скабрезных и пошлых терций. На всё Кайфуево проорём, клянусь!
А пока мы орём глупую и наивную, но цепляющую за душу подобно таким же пошлым хитам группы „Нэнси“, самопальную песню из детства, призывающую отдаться обалденной неге, и сами предаёмся небывалому наслаждению и кайфу. Как-никак мы, друзья, в Кайфуево, а это не пустой звук…
Но я опять опережаю события! До песен ещё надо дожить. Музыка - это апофеоз! Когда больше нечего пить и когда всё остальное перепробовано. Когда скоро ко сну. Музыка, даже самый-самый развесёлый рок-н-ролл, - своеобразная колыбельная для нас. После неё наступает покой и все блаженно засыпают…
- Кстати! - спохватывается Танюха, - Лиза, а ну-ка быстро спать! Я тут с вами, охламонами, заболталась совсем, про ребёнка забыла! Ироды окаянные!
Танюха моя, совсем как Ксюха про кошек, знает абсолютно всё о желаниях детей. И Лизочка тут же это подтверждает.
- Мамусечка, ну ты моя девочка, ну можно я ещё немножечко! Ты ведь моя самая-самая любимая мамусечка. А, девочка моя любименькая, - а? Ещё чуть-чуть!.. Ещё хотя-бы два часика!..
В чём-в чём, а в искусстве подхалимажа Лизочке трудно отказать. Но любименькая мамусечка давно уж опытна в таких делах - сразу она не сдаётся. Ни в какую! И тогда Лизка бросает свой главный козырь.
- Там темно и страшно, и комары, и дождик - тебе что ли совсем не жалко свою бедненькую доченьку, а? Ну мамусечкин мой?! - и она молитвенно складывает ручонки перед собой.
- Хорошо, я пойду с тобой. - мама непреклонна.
Тоже мне, героиня нашлась! Сломать вечер всем: и нам, и Лизочке, и себе самой только лишь потому, что кто-то возомнил себя доктором Споком?! Нет, это уж дудки! Да кому нужна такая жанна д'арк?! И мы всем миром вступаемся за Лизочку.
Ну как спать - зачем спать - вечно ты так - только начали и вот - хорошо ведь сидим - и Лизка ни в одном глазу - завтра выспитесь - раз в год собираемся, а ты! - загомонили мы наперебой.
И как вы думаете? Она сдалась! Вот что значит сплочённый коллектив и взаимовыручка! Сказала только ещё для острастки:
- Но чтобы через час даже без напоминания, ты меня поняла?! Или завтра никаких тебе купаний, никаких тебе гуляний, никаких тебе игрушек! И не мамкай!
Да кто его будет засекать-то, этот твой час? - подумал я. - Да и купание, по холодному дождику судя, завтречка особенно актуально будет...
Но мамин авторитет подрывать ведь никак нельзя. Это каждому известно. Поэтому я подмигиваю младшенькой и предупреждаю:
- Ничего, я знаю одно сильнодействующее волшебство - пойдёт спать как миленькая!
- Что, папочка, как всегда - волшебный пендель? - уточняет старшенькая. Видите, какое у нас взаимопонимание!
Всё, Лизку отмазали, - можно и начинать потихоньку. И, пока её мамулечка спать не загнала, начинаем игры попроще, чтобы и Лизочке было интересно. В „крокодила“ сегодня не получится - места мало под шатром, а на дождик ради этой рептилии вылезать радости мало. Так у нас, думаете, один только „крокодил“ в загашнике? Ничего подобного! Клеим бумажки каждому на лоб. Чтоб, значит, угадал он, этот каждый, кто он такой есть: Наполеон или, напротив, Бонапарт... Шучу. Мы ведь и других исторических персонажей знаем - что мы, дурни, что ли, какие-то?! А для Лизки, конечно, всякие покемоны и всяко-разные прочие мультяшки. Ну все ведь играли - чего я вам объясняю?! А потом Лизка получила-таки свой волшебный пендель и спать пошла, как ни сопротивлялась и не хитрила, и мы решили ко взрослым забавам переходить... Выпили... Мда-а-а, сказали, хорошо сидим!
- Что там у нас ещё на повестке дня, Мишель? - угадала общий вопрос Ксюха, так как никто не знал, чем заняться дальше.
