виноградом столбах, и было ощущение, что сидишь в лесу, на поляне, в удобной спасительной тени. Та часть веранды, что примыкала к дому,
была застеклена в мелкий, изящный переплёт. А первая веранда была уже совершенно открытой, без стен, отделяемая от газона красными кирпичами, врытыми в
землю рёбрами. Отсюда был виден гараж и небольшая вотчина сторожа - кое-какие грядки: укроп, петрушка, морковь – маленькая уступка условному
огородничеству.
Наверх пролетарских (как и любых других) писателей не пускали. Изогнутая деревянная лестница гостиной на первом этаже приводила в небольшое светлое
помещение – нечто среднее между коридором и холлом. Справа был кабинет Александрова со смежной ванной и парой балконов. Выделялся в нём большой дубовый
стол с неизменным Любочкиным портретом в сердцевидной раме. И ещё один: карандашный – с длинными локонами, в пышном платье с широкими рукавами (его
потом найдут на внуковской помойке)… Обрамляли кабинет тяжёлые полки, которые с течением времени заполнялись папками архива: вариантами киносценариев,
записными книжками, набросками будущих фильмов – в своём подавляющем большинстве не снятых.
А слева был вход на верхнюю веранду – открытую всем погодам и непогодам, являющуюся крышей нижней. И тот, кто оказывался там в яркий солнечный
день, повисал в каком-то невероятном, насыщенным солнцем и зеленью пространстве, довольно условно связанном с земной плоскостью бытия, конкретикой
места и обстоятельств, - внуковские берёзы вплотную подходили к дому, опираясь на балконы и парапеты, шелестя на подмосковном ветру.
Устроено было так, что попасть на эту веранду можно было как из кабинета Александрова, так и из спальни Орловой – огромной комнаты с двумя
балконами и огромной же кроватью.
Примыкавшая к спальне ванная комната поражала воображение своими размерами и, собственно ванной – огромной, утопленной, в которую можно было
царственно вступать, а не залезать, задирая ноги и сетуя на собственную нескладность. Обстоятельный Григорий Васильевич учёл и переработал многое из
того, что видел в Америке, в чаплинском доме, в десятках других комфортабельных и блестящих жилищ.
Есть безумный журналистский вопрос, сказавшийся на здоровье многих артистов. Это вопрос о его так называемом хобби. Отвечать на него обычно
неинторесно и нечего.
Журналистов Орлова к себе старалась не подпускать, но рассказать по этому поводу – если бы захотела – могла бы многое.
Ибо её дом и был её «хобби» и её страстью.
Стёганная обивка мебели: кровати, кресел, тумбочек – требовала невероятной усидчивости и терпения. В полном одиночестве, сосредоточенно она
пришивала пуговицы к материи: триста, четыреста, пятьсот штук. Потом задумчиво смотрела на свою работу и говорила: «Нет, всё-таки не подходят по цвету».
Или же её не удовлетворяло само расположение пуговиц, их группировка. И тогда всё начиналось сначала – несметное количество пришиваемых кругляшек –
деловито, безраздражения, в каком-то даже упоении этим мирным однообразием.
Она очень любила и ревностно берегла свой дом.
Когда однажды сын Александрова – Дуглас – во время отъезда хозяев провёл в их доме весёлую студенческую недельку, то Орлова, вернувшись из
поездки, довольно решительно потребовала никогда впредь его надолго не приглашать. Практически ему было отказано от дома. Это была проблема Александрова
– видеться с сыном там, где это всех бы устроило, но никак не в том месте, негласный кодекс которого был однажды нарушен.
-------------------------------------------------------------------------------------
Следующим фильмом Александрова был «Встреча на Эльбе».
Тогда, в конце сороковых, в Театре Ленком шла пьеса давних знакомых Александрова братьев Тур и Шейнина «Губернатор провинции». На её основе и
строился сценарий нового фильма «Встреча на Эльбе». Снимал его Эдуард Тиссэ – товарищ Александрова по «эйзенштейновскому» прошлому. Музыку писал Дмитрий
Шостакович. После выхода фильма его «Песня мира» потом несколько раз звучала в здании ООН на Ист-Ривер.
Роль коменданта Кузина играл тогда ещё молодой, только начинающий в кино Владлен Давыдов.
Вечно пьяного таможенника Томми – Эраст Гарин.
В роли майора Хилла выступил Михаил Названов.
Профессора Дитриха – Ю. Юровский.
Орлова в фильме сыграла журналистку Джанет Шервуд, превращающуюся по ходу дела в довольно злобненькую дамочку мисс Коллинз – американскую
разведчицу.
Фильм получился удачным, имел большие кассовые сборы и понравился Сталину.
«Встреча на Эльбе» сразу же после его появления и почти одновременно был показан в Бухаресте, Праге, Варшаве и Берлине. В июле – августе 1949 года на IV
Международном кинофестивале в Марианских Лазнях был удостоен почётнейшей Премии Мира.
Пьеса Симонова «Русский вопрос» в конце сороковых с железной непоправимостью сталинского указа загрохотал по театральным подмосткам империи. Пьеса
шла тогда во МХАТе, Малом, Вахтанговском театрах, в Ленкоме – и как всякое действо, сыгранное живыми людьми, эта заказная пьеса Симонова добирала теплом
и человечностью, не имеющего прямого отношения к ней самой, но существовавшими за счёт чистого исполнительства и мастерства Плятта, Абдулова, Названова
и Орловой, одно имя которой обеспечивало кассу и восторженный зрительский приём.
Как она играла главную героиню Джесси? Во всяком случае, в том абсурдном конкурсе съёмки Орлова была официально объявлена победительницей. Около
пяти лет после премьеры «Русского вопроса» Орлова существовала в театре отдельно, играя только эту роль. Только после четырёх полных сезонов она начала
репетировать у Анисимовой – Вульф Лидию в спектакле «Сомов и другие».
В 1950 году Орлова снялась в очередном биографическо-компиляторском выпуске, задуманном товарищем Сталиным: фильм назывался «Мусоргский», снимал
его Г. Рошаль по сценарию, написанному им совместно с А. Абрамовой.
Изменив своему принципу сниматься только у одного режиссёра, Орлова поддалась на уговоры Рошаля сыграть очень небольшую роль певицы Платоновой -
вдохновительницы «Могучей кучки». В «Мусоргском» Орлова пела и была необычайно хороша в соболях и вуалях.
Известно, что мечтой Александрова было снять фильм о композиторе Чайковском. И Любовь Петровна должна была играть роль Н. Ф. фон Мекк.
Для справки:
В 1877 Чайковского взяла под свое финансовое покровительство Н. Ф. фон Мекк — одна из богатейших женщин России, вдова крупного промышленника.
Помощь с ее стороны, длившаяся до 1890, позволила композитору спокойно заниматься творчеством. Значительный интерес для понимания личности Чайковского
представляет его обширная переписка с фон Мекк, с которой он никогда не виделся.
У Сталина, однако, были другие планы. Однажды в монтажную комнату позвонил Жданов.
- «Мы тут в ЦК говорили о создании серии фильмов о наших великих композиторах. Слышали, что вы хотите сделать фильм о Чайковском. Но товарищ Сталин
считает, что нужно начинать сначала. Ведь основоположником русской классической музыки был Глинка.
В «Композиторе Глинке» ей поручили роль сестры композитора Людмилы Петровны – существа сердечного, мягкого, немногословного. Любой уважающий себя
актёр насторожился бы при перечислении подобного набора качеств.
- Это не роль, а какая-то бездейственная и дурацкая функция – заявляла Орлова. Но, тем не менее фильм был благополучно снят. Может быть, Любу
привлекло имя её сценического «родного брата» - Миша? Вполне возможно.
Однако прошло 8 лет и чем успешней складывались дела Орловой в театре, тем глуше и невнятнее становилось её положение в кино. Вышедший в 1960 году
«Русский сувенир» должен был оправдать надежды. Поистине, это самый удивительный и парадоксальный фильм из всех, снятых знаменитым режиссёром.
На первом же просмотре ленты возникло ощущение неловкости, которое нарастало от кадра к кадру. С невероятной быстротой сменяемые друг друга
коротенькие сценки, переслоённые заставками из пейзажей, песенками, цирковыми номерами и трюками. Э. Гарин, А. Попов, П. Кадочников – смешашие и
совершенно не смешные, и этот кошмарный закадровый голос – невидимый резонёр-комментатор или автор сценария с его унылыми остротами в адрес режиссёра и
непредусмотренных сценарием сцен…Громоздкий, наспех смонтированный капустник с псевдосибирским колоритом и невнятной идеей случая – как разъяснял сам
режиссёр, - объединяющего людей разных классов и верований. Магистр философии, американский миллионер, писатель и прочие заброшенные в дебри Сибири
комические персонажи, которых всячески обихаживает простая русская женщина Варвара Комарова в исполнении 58-летней Орловой.
Было такое чувство, что сидишь на банкете рядом с шумным, бесперебойно и плоско шутящим господином, которому некому сделать замечание.
Рассказывают, что когда экран погас, Орлова очень долго молчала, глядя в сторону, а потом тихо, но очень отчётливо проговорила:
- Нет, тут что-то не то…
Таково было мнение современников и автора книги «Любовь и Маска» Дмитрия Щеглова. Но что же думала сама Орлова? После премьеры в одном из
кинотеатров она сказала:
«- Это смогут оценить только потомки».
До сего дня потомки знают об этом фильме так же мало, как и о предыдущей ленте Александрова «Человек человеку» (своего рода прелюдия к «Русскому
сувениру»).
Современники же фильм проигнорировали. Были вначале дежурные похвалы, очень сухие и безадресные. Чуть позже была статья К. Минца «Просчёт
комедиографа» - вкрадчивая, полная деликатных, щадящих самолюбие режиссёра восклицаний.
Потом критики стали всё больше и больше смелеть, тем более, что не было уже в живых И. Сталина, который мог бы защитить своих любимцев. Писали, что
зритель покидает зал с чувством полного недоумения. Потом начали уже откровенно смеятся.
Кульминацией стал фельетон в «Крокодиле» «Это и есть специфика?». Когда, наконец, критики «перегнули палку», было организовано письмо в редакцию
«Известия», которое подписали академик П. Капица, Ю. Завадский, С. Образцов, С. Юткевич:
«Три года работал режиссёр над картиной и наконец выпустил её на экран. Мы несобираемся ни критиковать, ни защищать «Русский сувенир». Но нам
кажется, что высмеивание Г. Александрова… абсолютно недопустимо».
После этого поток критических статей в газетах прекратился.
Как же сам режиссёр отреагировал на критику и высмеивание? Удивительно, но вообще никак. Ни о какой депрессии и раздражении не говорится в
рассказах близких.
Такая реакция Орловой и Александрова на полный провал фильма мне кажется удивительной.
В 1963 году в Выборгском дворце культуры прошли первые спектакли «Милый лжец». Эта пьеса была смонтирована Джеромом Килти на основе подлинной
переписке Бернарда Шоу с актрисой Патрик Кэмбелл. Орлова играла роль мисс Пат. На роль Шоу вначале был назначен Борис Иванов, позднее Михаил Романов.
После напряжённой двадцатиминутной тишины грянули аплодисменты… потом ещё и ещё, - занавес для поклонов давали около тридцати раз.
Последний фильм Григория Александрова назывался «Скворец и Лира». По свидетельству
