Страшила

Гигантская флюктуация, которую можно только принять... Пытаться постичь вряд ли удастся... поскольку всё слишком глобально и не подвластно примитивному человеческому мышлению. Оккультные миры духовны и тесно взаимосвязаны. От их взаимодействия и рождается видимая материя... Но... Все эти миры можно легко уничтожить за раз! Достаточно лишь пустить в один из них что-то извне! Достаточно продать душу Хаосу и тогда случится нечто невообразимое и возможно неисправимое... Проклятие. Оно растянуто во времени и способно перекидываться из одного места в другое, а соответственно беспрепятственно бродить по мирам! Проклятый род уничтожается везде. И вот здесь, невозможное уже не кажется столь абсолютным... Если вы добрались до этого послания – значит, многое вам уже известно. Значит вы способны осмыслить происходящее и оценить расклад сил. Аненербе никому не продавалось, так же как и никого не пропускала в наш мир. Оно лишь воспользовалось угодливым случаем, произошедшим в одном из миров... Кто-то из медиумов предсказал, что Нечто явится из Хаоса... причём натравленным на спецотдел... Мы больше не в силах противостоять этому спруту... Мир постоянно меняется, а первопричина до сих пор не найдена. Если всё будет продолжаться и дальше – миры погибнут... Кругом будет царить сингулярность, одиннадцать печатей падут. Тогда родится новый мир... Вернее наступит вселенский ад. Это послание, единственное, что нам остаётся... В надежде, что потомки всё определят и устранят первопричину. Возможно, она именно в вашем мире...»

73.
Тошка смотрел на вращающуюся пластинку и понимал, что сходит с ума. Вот она разгадка. Такой он её ждал?.. Или представлял как-то иначе? Вселенский ужас родился именно тут, причём не так давно... Но затронул ВСЁ!
Динамик умолк. Сработал автостоп, и держатель с иглой возвратились к началу пластинки. Угодливо склонился над дорожкой, словно предлагая запустить запись снова.
Павлик шмыгнул носом. Потом нерешительно остановил бобину. Посмотрел на Тошку: мол, чего скажешь?
Тошка молчал, снова и снова прокручивая в голове свою жизнь за последние полгода... Полгода. А как же всё остальное? Родственники, родители, окружение – только всё наладилось и на тебе!.. Это самое настоящее проклятие!
Тошка глянул на Павлика и заявил, что во всём виновата полоумная цыганка, приставшая к его матери на вокзале! В тот день всё и началось...
Павлик не понял. Попросил объяснить.
Тошка всё рассказал. Как цыганка хотела погадать, мама злилась на папу, затем отпихнула цыганку, а та приложилась зубами об рельс... После чего запела.
Павлик долго молчал. Тошке даже показалось, что он вообще больше не заговорит... Но друг видимо просто размышлял, пытаясь разобраться в только что услышанном. Затем дёрнулся и сказал, что всё понял.
Тошка тут же надавил – что именно понял?
Павлик пожал плечами: по крайней мере, они теперь знают как... вернее, где всё началось! Здесь, в их мире, повинуясь элементарной случайности. Аненербе лишь заглянула в один из миров, то есть в будущее, и поняла, что можно остаться совершенно безучастным, воспользовавшись тем, что изначально все упустили из виду... Цыганка прокляла Тошкин род. Скорее всего, находилась под влиянием какого-нибудь медиума из Аненербе. Либо её подговорили – потому что так проще всего! Ведь цена колдуна, по сравнению с той ценой, что запросит за собственные злодеяния демон – ничтожно мала! Впрочем, это уже неважно. Важно, что проклятие теперь везде, как и тварь! А в мире Тошкина прадеда, нацисты, скорее всего, и впрямь победили!.. Так-то. Шмидт просто взяла паузу, как и фашизм в целом!
Тошка вздрогнул – что же им делать? Как всё остановить?!
Павлик сказал, что пришло время продаться...
У Тошки аж внутри всё перевернулось! Продаться?.. Как-то уж больно нехорошо это звучит! Особенно если внимать со стороны.
Павлик пожал плечами: больше ничего не остаётся – это край, до которого они добрались, чтобы взглянуть на бездну... Единственное, что им остаётся – это столкнуть лбами угодливых демонов и посмотреть, что из всего этого выйдет!.. Если останется хоть что-то, на что можно будет смотреть...
Тошка спросил, в своём ли Павлик уме. Во всяком случае, то, о чём он рассуждает, далеко от адекватности! Если не сказать, что звучит как самый отборнейший бред!.. Да нет, это самое настоящее безумие! И Павлик сам выпускает его на свободу, говоря про злобных чудищ так, будто те обычные котята, способные на худой конец, оцарапать до крови!..
Павлик хмыкнул. Тошка всё сам прекрасно слышал: материя рождается в процессе противостояния! Соответственно резонно предположить, что сталкивая два противоположных сознания – читай демона, – на выходе можно и впрямь получить нечто реальное, что способно вернуть всё на свои места! В их случае – уничтожить тварь, отправить Ползучий Хаос на прежнее место обитания и вернуть Тошкиных родителей!
Тошка задумался: а как же все остальные?.. Как же цена, которую придётся заплатить?!
Павлик усмехнулся: как Тошка сам не понимает?! Достаточно уничтожить проклятие здесь, в настоящем, тогда оно исчезнет и из остальных миров, то есть из прошлого и будущего! А цена?.. Они постараются ограничиться самым примитивным и действенным...
Тошка напрямую спросил, чем именно?
Павлик помедлил... Потом заявил, что пока рано об этом говорить. Сперва нужно вновь спуститься в убежище, чтобы забрать журнал с проклятием...
Тошка ударил в лоб – а зачем же появилось проклятие?! Ведь в предупреждении чёрным по белому сказано, что не следует ничего брать, кроме спрятанного в сейфе! Почему так?
Павлик пожал плечами. Кто его знает. Может просто хотели пустить по ложному следу?.. Пока непонятно. По крайней мере, они и сами в чём-то виноваты. Ещё неизвестно, смогла бы тварь самостоятельно выбраться на поверхность, не открой они в тот день двери... И что, вообще, она там делала? Особенно, если учесть, что спецотдел никак ей не противостоял... Странно.
Тошка кивнул: странно... А кто же тот мальчишка? И откуда у него фотка деда?..
А вот тут всё ясно. Это чехарда миров! Когда тварь рядом – они начинают переплетаться, создавая подобные фантомы. Вроде того, что происходит сейчас. Мальчишка может быть кем угодно, но судя по тому, в каком состояние была ЕГО фотокарточка – он из мира будущего! Может Тошкин сын, может внук, может сам Тошка... Только другой. Ведь в записи говорится, что можно столкнуться и с самим собой!.. Это ведь чехарда... Стоп!
Павлик затравленно огляделся. Если это началось – значит, тварь вышла на Тошку! Нужно спешить, пока она до него не добралась!
Тошка, сам не зная зачем, спросил – а что если всё же доберётся?..
Павлик демонстративно провёл пальцем по горлу. Тогда конец. Причём ВСЕМУ! Нет противоборства – нет материи. Тошка последний представитель своего рода в настоящем, так что с его исчезновением – исчезнет и сам мир... Именно это и нужно Безликому, чтобы освободится! Смерть всех миров!
Тошка с трудом устоял на ногах. Потом выдохнул, повременил и вдохнул снова... Так стоял с минуту – вдыхал и выдыхал, разгоняя замершее сердце. Когда в голове более-менее прояснилось, посмотрел на Павлика, проглотил остатки страха и двинулся к выходу...
Павлик глянул на пластинку. Протянул было руки... но потом одумался: вдруг, кто ещё сюда заглянет?.. Из других миров. Пускай лучше остаётся – ещё не факт, что загвоздка именно в цыганке... Вдруг они снова идут по ложному следу, и только лишний раз путают, кого-нибудь ещё, пытающегося, подобно им, познать истину?..
Тошка машинально кивнул – в данный момент ему было всё равно. Рухни мир прямо сейчас, он, скорее всего, просто бы пожал плечами, восприняв произошедшее, как обычную данность, которой нечего противопоставить. ПРОТИВОСТОЯНИЕ... Нет, больше похоже на НЕИЗБЕЖНОСТЬ. Уничтожить монстра может только такой же монстр... Но вот что делать потом с ним?
Тошка замер. Оглянулся на Павлика. А что если Аненербе и про них всё знает?.. Знает их мысли, ощущает эмоции, предугадывает поступки или и вовсе направляет по заданному маршруту?..
Павлик кивнул: возможно всякое. Особенно теперь, когда всё так раскрутилось... Но факт остаётся фактом. Если ничего не предпринять, их мир будет разрушен! Тошка – последняя песчинка, на которой держится реальность... Как только эта песчинка исчезнет – всё разрушится. У них просто нет выбора! Либо звать на помощь космического монстра и надеяться на чудо, либо просто сложить руки и, с замиранием, ожидать наступления Конца света... Апокалипсиса... Армагеддона – как Тошке будет угодно.
Тошка облизал пересохшие губы. Затем спросил, что ещё нужно, кроме нотного журнала.
Павлик ухмыльнулся. Сказал, что сперва нужно выбраться из квартиры, а уж потом и вдаваться в подробности.
Тошка кивнул – и то верно.
Однако выбраться быстро, не получилось. Тошка замер у двери в папин кабинет... Точнее это был кабинет не ЕГО папы, а того, ДРУГОГО папы, у которого здесь не было никого, кроме мамы;.
Павлик тут же одёрнул – ну что ещё?
Тошка сказал – надо. И потянул ручку. Дверь бесшумно отворилась, пахнуло акварелью – Тошка помнил: именно так пах ядерный гриб под обоями в его настоящей комнате, и именно такое дыхание источала притаившаяся в прихожей химера, от одного вида которой настоящей маме чуть было не сделалось плохо... Всё было знакомым... и в тоже время, таким далёким.
Тошка шёпотом спросил, какое расстояние между мирами. Близко они или далеко?.. Вот этот, наверное, очень близко, раз так похож на ИХ реальность. Особенно запахи, чувства, ощущения...
Павлик лишь присвистнул и закатил глаза, явно подразумевая немыслимые расстояния!
Тошке сделалось грустно. Казалось бы, вот оно, потерянное счастье... Лежит на ладони и источает знакомые улыбки, будто говоря: «Ну же, возьми меня, ведь ты так этого хотел!..»
Тошка понял, что сейчас расплачется... Он быстро шагнул во мрак комнаты, желая поскорее скрыть нахлынувшие эмоции. Однако Павлик по-прежнему оставался рядом. Да он особо и не смотрел на друга: явно понимал, что у того сейчас на душе... Но одного он его всё же упорно не оставлял. На то они и друзья;!
Тошка проглотил хлипкие эмоции и нащупал выключатель. Вот он, там, где и должен быть – три ладошки от дверного косяка. Вспыхнула яркая лампочка, заставив Тошку зажмурится, – это хорошо, есть чем отмазаться, если вдруг не все эмоции оказались проглоченными!.. У ПРЕЖНЕГО папы свет был всегда тусклым – чтобы не мешал сосредотачиваться. Здесь же – всё наоборот. Ярко, стола вообще нет... как и остальной мебели... В углу накренился небольшой комод, заваленный какими-то бумагами. Всё пространство уставлено мольбертами. На мольбертах – картины. Некоторые уже законченные, с папиными подписями в уголках... Некоторые ещё чёрно-белые, с неясно проступающими контурами будущих сюжетов. Вдоль стен – тоже картины. Стоят прямо на полу и улыбаются...
А повсюду дети!
Тошка даже онемел. ЕГО папа никогда не рисовал детей... Вернее, не создавал в своём «ноуте»! У него был один-единственный ребёнок – Тошка;, – и до других ему попросту не было дела! Только Тошка – один на целый мир!.. Мир, который вот-вот развалится.
Тошка снова сглотнул и присмотрелся к нарисованным детям. Вот мальчик – совсем как тот, что погиб в водостоке;, – сидит на поле, в одуванчиках,