объятия дядюшки. Тот в свою очередь, на радостях не замедлил представить их Грациану и поблагодарить императора за заботу. Когда после недолгой аудиенции Феодосий с Сереной и Ферманцией покидали императора, тот вдруг вспомнил, о молодых людях которым он поручил сопровождать девушек.
- Кстати, как вам сопровождение? По-моему старшего, если я не ошибаюсь, зовут Стилихон, а его товарища Сар. Надеюсь, у вас к ним нет претензии, и они вели себя прилично?
- Да будет известно императору и дядюшке, - давно хотевшая, но не имевшая повода поведать о приключениях случившихся с ними в пути, быстро отреагировала на этот вопрос Серена, - они спасли нас от верной смерти.
И сёстры наперебой, в самых ярких красках, стали рассказывать о том как они оказались пленницами и как, геройски сражаясь, вдвоём, Сар и Стилихон расправились сразу с десятью бандитами.
- Ну так уж и вдвоём, - недоверчиво улыбнулся племянницам Феодосий.
- Не знаю, может кого-то успели сразить и подоспевшие всадники, но я этого не видела.
И Серена не обманывала, она действительно не успела уследить за тем почти молниеносным ходом событий, что разыгрались в тот злосчастный день на берегу во время купания. Поэтому, как и младшая сестрёнка, которая с испуга почти совершенно ничего не видела, склонна была приписывать сей подвиг исключительно Сару и Стилихону.
- Интересно, откуда там, в то время как вся провинция заполнена войсками, могли взяться эти негодяи, удивлённо взглянул Грациан на Феодосия.
- Три дня назад мне сообщили, что с одной из германских когорт, убив центуриона, дезертировали десять квадов во главе со своим деканом, возможно, это как-раз они и были, - предположил Феодосий.
- Ну что ж, в таком случае получается, наши герои спасли девочек и ко всему прочему покарали дезертиров. Очень интересные люди этот Стилиэон и Сар. Создаётся впечатление, что приключения так и липнут к ним и из всех этих приключений, как бы скверно для них они не складывались эти ребята выходя героями. Кстати, где они сейчас, -поинтересовался Грациан у сестёр.
- Здесь во дворце, - ответила Серена.
- Передайте им, что я завтра утром жду их к себе, а сейчас пусть пока устраиваются и отдыхают. Правда, место, где остановиться, в городе сегодня найти почти невозможно, но пусть они от моего имени обратятся к магистру оффиций и я думаю, он сможет им помочь.
- Не стоит создавать лишние хлопоты магистру, думаю я сам смогу решить эту проблему, - предложил свои услуги Феодосий.
- Тем лучше. Ступайте, я больше вас не задерживаю.
Когда, выйдя от императора, Серена представила Феодосию своих спасителей, тот был крайне удивлён, увидев, совершенно молодых ребят. Но поблагодарив за оказанные услуги, предложил им разместить своих людей в одном из лагерей, а самим вечером быть у него. Так в течении нескольких дней Сар и Стилихон стали довольно хорошо известны самым влиятельным фигурам империи и пользоваться у них весьма высоким доверием и авторитетом.
Круговорот событий.
На пятый день после прибытия в Сирмий Стилихона и Сара, легионы уже выступали в поход на соединение с войсками императора Валента, и друзьям пришлось разлучиться. Феодосий уговорил Грациана, чтоб он передал в его личное распоряжение Стилихона, которого он назначил своим доместиком. Магистру армии в первый же вечер, когда молодые люди были приглашены в гости, очень понравился ещё молодой, но весьма толковый и грамотный офицер. К тому же оказалось, что магистр армии был знаком с отцом Стилихона. С ним они в одном легионе сражались в Британии под предводительством тогда ещё здравствующего отца магистра, знаменитого в Риме полководца.
Сар и его люди так и остались при Грациане и были зачислены в схоларии. А так как Грациан решил отправиться в поход в составе своего флота, то все схоларии так же были размещены на корабли. Сухопутное войско под предводительством Феодосия двигалось во Фракию прямой дорогой через горные перевалы. Император же планировал высадиться в Доросторуме и оттуда идти на соединение с Феодосием, а затем и с Валентом. Но когда флотилия стала приближаться к Доросторуму, от Феодосия прибыл гонец с сообщением о том, что войска императора Валента разгромлены готами под Адрианополем, а сам император пропал, и никто не знает где он, но ходят весьма правдоподобные слухи, что он погиб. Сам же Феодосий, уже войдя во Фракию и узнав о случившейся катастрофе, на всякий случай отошёл в Сердику, закрыв своими войсками горные дороги на перевалах и ждёт распоряжений императора. Не стал раздумывать и император, и до выяснения обстановки в провинции и точных сведений о численности и силахnbsp; врага, Грациан распорядился возвращаться обратно в Сирмий. Туда же он приказал явиться и всем главным военачальника вместе с магистром армии.
Когда, вскоре после этих событий Грациан и все крупные военачальники прибыли в Сирмий, то уже было точно известно, что императора Валента нет в живых. Но были и утешительные новости. Войско Валента не было уничтожено полностью. Благодаря тому, что сражение началось только под вечер, а решающий удар, нанесённый конницей Алфея и Сафрака, после которого и обратились в бегство римляне и вовсе пришёлся почти на сумерки то, воспользовавшись темнотой, многим римлянам удалось добраться до Адрианопаля и укрыться за его стенами. Почти все крупные города так же находились в руках римлян. Поэтому, сначала решили наладить связь с римскими гарнизонами и тогда, собрав и объединив все силы продолжить эту войну. А пока, главной задачей было, сосредоточить все усилия на том, чтобы не допустить готов в Панонию и Иллирик.
Но к счастью для римлян Фритигерн не сумел воспользоваться своей победой под Адрианополем. В то время готы не умели да, наверное, и не сильно хотели штурмовать высокие и крепкие стены крепостей и городов. Видимо посчитав, что они уже являются полными хозяевами Фракии, а падение городов лишь дело времени, они опять разбились на мелкие отряды которые, избегая крупных сражений, стали промышлять разбоем и набегами. И уже никакая сила не могла помочь Фритигерну собрать своё войско в единый кулак для ведения дальнейшего наступления и захвата соседних провинций. Так что, когда вскоре после одержанной победы и неудачных попыток овладеть некоторыми городами он, с оставшимся при нём войском, попытался прорваться в Панонию то, римляне во главе с Феодосием встретили готов недалеко от Сирмии. Выдержав первый натиск, войска Феодосия сами перешли в атаку и обратили врага в бегство. После этого поражения авторитет Фритигерна, как вождя, сильно пошатнулся. Этим попытались воспользоваться другие готские князья и в первую очередь Алфей и Сафрак, являвшиеся опекунами малолетнего короля. К тому же римлянам, в основном стараниями Феодосия, вскоре удалось наладить контакт с Атанарихом, который ещё со времен, когда Алавив вместе с Фритигерном смогли восстановить против него большую часть готов и после кровавой междоусобной стычки увести их за Данубий, люто ненавидел последнего.
Договорившись с Атанарихом, через его земли было отправлено посольство к королю гуннов Баламберу. Среди тех, кто возглавлял это посольство, был и находившийся уже полгода на службе у империи, молодой протектор-доместик Сар, который из-за поражения войска Валента так и не смог вернуться к своим Понемногу привыкая к новой жизни, он решил пока остаться в дворцовой охране Грациана. Там он быстро стал одной из самых заметных фигур императорской гвардии и ему, как человеку, лично знавшему Баламбера, и близко знакомому со многими риксами антов, была поручена охрана посольства и содействие успешным переговорам. Посольство это, к Баламберу отправляли сразу два императора, так как за несколько дней до его отправки Грациан назначил Феодосия своим соправителем и провозгласил его императором Восточной Римской империи.
Пользуясь сложившейся не лёгкой для империи ситуацией, некоторые отряды гуннов и славян переправились через Данубий и тоже принялись жечь и грабить провинцию. Поэтому задачей посольства было любой ценой удержать гуннов от дальнейшего грабежа и постараться сделать их союзниками в войне с готами. Именно присутствие в посольстве Сара, который сумел склонить на сторону римлян своего давнего приятеля молодого вождя Ульдина, ставшего за время войны очень влиятельным военачальником у антов и, пользовавшегося уважением как в войске так и у Баламбера, помогло добиться желанного результата. Убеждённый одним из предводителей славян Модаром и молодым Ульдином, что антам и гуннам гораздо выгоднее взять с римлян хорошую плату и оказать им помощь в войне с готами, чем пополнять полчища голодающих и рыщущих в поисках добычи банд, в выжженной и ограбленной Фракии, Баламбер согласился прекратить разорять Фракию и помочь римлянам с условием, что они будут ежегодно выплачивать гуннам по 300 литров золотом. Ситуация была такова, что римлянам пришлось согласиться, и гунны вскоре вступили в войну с готами. Особенно жестоко воевали с ними славяне-анты.
Феодосий же, стремясь находится ближе к очагу основных событий, сделал своей резиденцией Фессалоники - город в Македонии. Однажды ему доложили, что громадное количество готов во главе с Алфеем и Сафраком, возглавившими основную часть восставших, после того как скончался от ран, полученных в одном из сражений, Фритигерн, пересекло границу провинции и находится в ста милях от города. Основные силы войска Феодосия находились в то время во Фракии и Иллирике, поэтому он, немедля разослал гонцов к своим полководцам, а сам, будучи тогда очень болен, начал готовить город к осаде. Приближался праздник Купало, который довольно бурно празднуют все варвары, поэтому рассчитывать на быстрый подход войск, состоящих в основном из тех же варваров-наёмников, не приходилось. Но к счастью, совершенно неожиданно, к Фессалонике, желая отпраздновать праздник, не подвергаясь риску быть застигнутыми врасплох врагом, подошло большое войско антов под предводительством уже успевших прославиться во Фраки в войне с готами славянских вождей Ульдина и Модара. Узнав об этом, Феодосий приказал, немедленно вызвать к себе Модария, так на свой манер, называли римляне Модара, и поручил ему задержать врага до подхода вызванных с Фракии войск.
В тот же день Ульдин и Модарий, выслав вперёд разведчиков, выступили навстречу готам. Вернувшиеся разведчики сообщили что, разбив лагерь у реки на горной долине милях в десяти по ходу войска, готы, по-видимому, собрались отпраздновать там праздник Купало. Соблюдая полнейшую тишину, анты не замеченными подошли к лагерю готов и стали готовиться к бою. Но когда Ульдин с разведчиками подобрался ближе к лагерю готов, он, по громадному количеству костров на которых готовилась различная пищи и по тому приподнятому настроению, царившему в стане врага, понял что, праздновать готы собираются обстоятельно, что праздник только лишь начинается, и затянется, как это и приято, скорее всего, на всю ночь.
- Ну что ж, - тихо сказал он находившимся с ним воинам, - вот и настал тот день, когда мы наконец сможем отомстить готам за их коварное
